«Дочки» дружно поклонились, и платформа, заскрипев, поехала вверх. Максим смотрел ей вслед, раззявив рот. Потом опомнился, вцепился в решётку на потолке, закричал:
— Эй, так не пойдёт! Я Огницу у вас не оставлю…
Шур сжал его плечо неожиданно сильно, заставив охнуть и замолчать.
— Уважаемые Коолайнель! — сфинкс быстро заговорил, обращаясь к перегнувшимся через край платформы «дочкам». — Мой друг не может оставить эту девушку одну. Он долгие годы заботился о ней и очень привязался. Он хочет убедиться, что за ней будут ухаживать должным образом.
Покосился на приятеля и добавил:
— И разумеется, его интересует, кто станет отцом детишек.
Максиму показалось, что в глазах сфинкса блеснула хитрая искорка. Он возмущённо уставился на него, открыл рот, пытаясь подобрать подходящие слова. Но Шур сдавил плечо сильнее, и он промолчал.
Платформа остановилась. На несколько минут повисла тишина, только шелестели листья, да чирикали невидимые в кроне пичуги. Затем подъёмник вновь заскрипел. Коолайнель возвращались.
— О, какая похвальная заботливость! — заблеяла одна из дочерей. — Вы правы, у Коолайнель нет человеков-самцов. Нам придётся вести самочку за много-много дней пути. Не будет ли уважаемый Маакс так великодушен, что сам позаботится о приплоде?
У Максима уши полыхнули огнём. Он готов был провалиться не только сквозь пол этого «скворечника», но и сквозь землю. На счастье, Огница не понимала ни слова.
А Шур продолжал, как ни в чём ни бывало:
— Мой друг принимает ваше предложение. Но для этого ему требуется постоянно находиться рядом с девушкой. И чтобы ему никто не мешал!
— Мы сделаем всё, что в наших силах!
— Хорошо. На прощанье я хочу попросить у друга амулет.
Все замолчали, продолжая смотреть на юношу. А он только сопел, чувствуя, что из ушей начинает валить дым.
Не дождавшись, Шур поторопил его:
— Макс, дай мне браслет, которым ты отметил свою девушку.
Тут до Максима дошло, что от него требуется! Энергично кивнув, он бросился к решётке.
— Отдай пискуна Шуру. И ни о чём не спрашивай. Пожалуйста!
Огница с недоумением посмотрела на друзей, помедлила. Но подчинилась. Браслет еле слышно щёлкнул под её пальцами, разошёлся. Когда-то Максим мечтал отобрать его у девушки. Кто бы мог подумать, что случится это при таких обстоятельствах!
Платформа поплыла вверх, аудиенция с мамой Коолайнель закончилась. А затем открылся люк в полу. «Младшие сыновья» завязали Шуру глаза, увели. Следом пришла очередь Максима. Впрочем, его путешествие оказалось недолгим. Его лишь перевели из одного «скворечника» в другой.
Это помещение мало отличалось от предыдущего. Такой же пол, такие же стены. Даже размеры почти такие же. Разве что потолок сплошной, а не решётчатый. Но это была не тюремная камера, а жилище, лесная хижина. В углу лежал широкий, туго набитый мягким ароматным сеном тюфяк, рядом стоял жбан с чистой водой. И пахло здесь травой, цветами, чуть-чуть — нагретой солнцем древесной пылью. Узкие окна, более похожие на щели, оставляли комнату погружённой в полумрак. Должно быть, здесь приятно спать… и заниматься тем, на что намекали толстухи.
Через несколько минут в хижину спустили Огницу. Именно спустили, так как люк здесь был не в полу, а в потолке. И едва он захлопнулся, девушка бросилась к Максиму:
— Макс, объясни наконец, что происходит!
Легко сказать, «объясни»! У него язык не поворачивался перевести ей всё, о чём болтали толстопузые «дочки». Да он сгорел бы со стыда раньше, чем дошёл до середины!
Максим постарался быстренько придумать какую-нибудь нейтральную версию. Например, о том, что их удерживают в качестве заложников, но Шур обязательно что-то придумает и придёт на выручку. Может, уже придумал? Не спроста ведь говоритель попросил!
Он раскрыл рот, готовый успокоить подругу… и закрыл. Потому что сообразил: нельзя гнать отсебятину. Шур затеял хитрый спектакль, в котором ему, Максиму, отведена определённая роль. Если он с ней не справится, всё пропало! Не исключено, что лупоглазы подслушивают каждое его слово, следят за каждым шагом.
— Не волнуйся, всё хорошо, — только и нашёлся, что сказать девушке. — Доверься мне.
Та чуть не подпрыгнула от таких слов.
— Довериться?! А ты что же, не доверяешь мне? Почему нас держат в этой клетке? Чего от нас хотят?
Он постарался улыбнуться как можно естественней.
— Это не клетка. Это… комната для гостей. Правительница Коолайнель пригласила нас отдохнуть. Смотри, какой удобный матрац. Не хочешь прилечь?
— Прилечь?!
Огница подскочила к тюфяку, зло пнула его ногой. Потом передумала, резко опустилась на него, легла, отвернулась к стене. Буркнула:
— Не хочешь говорить, так и я с тобой разговаривать не буду!
Максим вздохнул обречённо. И принялся осматривать хижину.
Двенадцать шагов в длину, восемь в ширину. Стены крепкие, собранные из толстых гладко струганных досок. И хоть ни одного гвоздя видно не было, но подогнаны доски так плотно, что расшатать, выбить — и мечтать нечего. В дальнем углу имелось отверстие в полу (понятного предназначения), слишком маленькое, чтобы его использовать для побега. Собственно, о таком и думать было противно. Дальше — потолок и пол. Пол ещё крепче, чем стены. Наверняка под верхним слоем досок второй имеется. До потолка высоко, допрыгнуть и то не каждый раз получалось. Можно было допрыгнуть до окошек-щелей, подтянуться, выглянуть. Ну и что? Ветки да листья, больше ничего не разглядеть. Нет, не выбраться из этой «комнаты для гостей». А если бы и выбрались, пользы мало. Пол хижины еле заметно покачивался, как будто была это каюта плывущего по морю корабля. Ясное дело, никуда хижина не плыла — висела высоко на ветвях гигантского дерева. Как спуститься — непонятно, куда бежать — непонятно. Да и «сынки» с духовыми трубками наверняка караулят. Значит, оставалось запастись терпением и ждать весточки от Шура. Максим посмотрел на браслет-говоритель, ничего пока не говорящий, тихонько вздохнул и опустился на пол рядом с тюфяком.
Однако просто сидеть и ждать не получилось. Не прошло и часа, как люк в потолке вновь открылся. Сначала в хижину опустилась корзина с фруктами. А следом за ней свесилась башка «среднего сына». Кланяться в таком положении казалось решительно невозможным, но лупоглаз всё равно умудрился это сделать.
— Уважаемый Маакс! Если вы передумали ухаживать за самочкой, то мы не смеем задерживать…
— Ничего я не передумал! — Максим покосился на девушку. — Она спит, не видите, что ли? Вы обещали не мешать!
