Сильф продолжила:
– Команды США не успевают отработать нападение и стрельбу, так что нам надо обсудить, как не показаться идиотами.
– Не забывайте, что я все еще хуже вас владею обороной, – сказал Тристан. – Мы все плохо подготовлены.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Возлежа на подушках, Ромео рассматривал фотографии родных Пиппина. Шли долгие минуты – и молчание нарушил Ромео, указав на один из снимков.
– Это твоя мать, Анри? Она, типа, красотка!
Пиппин покраснел так густо, что Чейз едва его узнала. На самом деле она еще никогда не видела, чтобы Пиппин чувствовал себя настолько неловко, и из-за этого ей и самой становилось тесно в своей коже. Казалось, он вот-вот взорвется.
Сильф прервала ее размышления.
– Я так не волновалась со времени испытаний на профпригодность для обучения в «Звезде». – Она перекинула косу на спину и уставилась на Тристана. – Есть какие-нибудь идеи, Стрела?
– У меня? – холодно осведомился Тристан. – Теперь ты приглашаешь канадца поучаствовать в разговоре? Если ты не прекратишь, мы решим, что нам тут комфортно, Сильф.
– У нас общая задача. Чейз права: нам надо обсудить командную стратегию.
Тристан бросил на Чейз взгляд: быстрый, почти игривый. Ее щеки предательски заалели, и она спрятала воспоминание об их поцелуе как можно глубже. Это было непросто, но все, произошедшее в лазарете, неуместно перед лицом надвигающейся грозы.
И потом – есть еще Пиппин.
– Во время испытаний ничего неожиданного не будет, – сказал Ромео. – Вот о чем стоит беспокоиться, – это о том, что завтра нас выкинут с грузового самолета. Мы будем испытывать неотработанную систему катапультирования – и позвольте вам напомнить, что Адриен не слишком в ней уверена.
– Нас не отправят без какой-то уверенности, что она сработает, – возразила Чейз.
Тристан с Ромео переглянулись.
– Адриен не станет рисковать нашей жизнью, но…
– «Но»? – Бунтарь подался к ним ближе, – «но» – это не то слово, которое мне нравится слышать в этой ситуации.
– Но на нее давит генерал Кретин Торн, – сказал Ромео. – Это он отправит нас на смерть. Можно подумать, он дорожит человеческой жизнью.
Чейз опустила глаза. Ей не хотелось проверять, смотрят ли на нее Тристан или Пиппин. Должны были бы: это же она виновата. Она давно подозревала, что ее участие в программе «Стрикер» было причиной интереса Торна. Кейл даже говорил ей, что ее отец следит за тем, как она летает. Впервые она задумалась о том, не доказывает ли это, что ему все-таки не наплевать на нее.
– Генерал Кретин – это его официальный ранг, – сказала она, потому что в комнате было слишком тихо.
Сильф закинула ногу на ногу, и Ромео уставился на ее ноги.
– Ну, и чем же мы поразим правительственную комиссию?
Пиппин презрительно хмыкнул. Чейз возмущенно посмотрела на него и сказала, отметая его возражение:
– Сильф права.
У Бунтаря округлились глаза.
– Теперь они согласились друг с другом! Никому не кажется, что мы вступили на опасную территорию?
– Мне, – подхватил Пиппин. – Я не доверяю им вдвоем.
– Пиппин! – Чейз жестко и быстро поймала его взгляд. – Нам надо доверять друг другу.
– Даже если некоторые скрывают кое-какие тайны?
Его слова больно ранили.
В комнате стало еще тише.
– Не надо, – с трудом выдавила Чейз.
Пиппин отвел взгляд. Лицо у него пошло красными пятнами.
– Ладно. Это было неловко. – Сильф откашлялась. – Послушайте. Я предлагаю запланировать маневры, которые показали бы все наши сильные стороны. Мы сделаем так, что каждый будет хорошо выглядеть. Что скажут канадцы?
Тристан ударил по краю койки крепко сжатым кулаком.
– Я скажу, что еще не освоился с мыслью, что мы друзья, в особенности после твоего вчерашнего фокуса, который чуть было не стоил Чейз и Генри жизни.
Тристан ушел из комнаты невероятно стремительно. Ромео последовал за своим пилотом.
– Какая муха их укусила? – вопросила Сильф. – Никс выкидывает тысячу фокусов. Я позволила себе один – и все на меня набрасываются.
Пиппин по-прежнему оставался мрачным.
– К Никс особое отношение из-за ее папы.
У Чейз моментально заколотилось сердце.
– Пиппин!
Он не пожелал на нее смотреть.
– Папаша Кейл все спускает ей с рук, – добавил он, не слишком убедительно заглаживая свои слова.
Похоже, Сильф это понравилось.
– Это верно.
Вот только Пиппин имел в виду Торна. Он ударил Чейз по самому больному месту.
– Шел бы ты, Генри, – процедила она злобно.
– Стоп! Ребята! – Бунтарь свистнул. – Давайте остынем.
Сильф встала между ними.
– Я еще ни разу не видела, чтобы вы двое ссорились. Сейчас не время. Помиритесь!
Она схватила Пиппина за шиворот и поставила на ноги, словно собираясь заставить их обняться. Он вырвался от нее, бросил на кровать скомканный обрывок бумаги и выскочил из комнаты.
Хлопнула дверь. Секунды тикали, словно отсчет времени.
У Сильф глаза стали как блюдца.
– Никс! Вы не сможете летать, если друг с другом не разговариваете.
– Я это понимаю.
– Так пойди и помирись с ним.
Чейз потерла лоб и щеки.
– Пытаюсь. Он мириться не хочет.
– Но разве вы двое не зеркальное отражение друг друга? – спросил Бунтарь.
– У тебя пунктик насчет зеркал? – огрызнулась Чейз.
– Эй!
Сильф отвесила Чейз оплеуху – и довольно сильно.
– Уходите, – сказала Чейз, растирая больное место. – Мне надо подумать.
Сильф с Бунтарем ушли, а Чейз села к Пиппину на койку. Сильф была права. Им не пройти испытания, если они не могут находиться в одной комнате, не говоря уже об одной кабине. Она взяла листок бумаги и разгладила его. Это был снимок матери Пиппина.
– Зеркальные отражения, – проворчала она.
Ей вспомнилась паутина трещин на зеркале в мужской раздевалке, когда Бунтарь заехал по нему кулаком. Осколки, хрустевшие под ногами на кафеле, сверкающие и похожие на лезвия…
Чейз рухнула на койку. Если они – зеркальные отражения, то одно из них расколото. Вот только которое? Или они – взаимодополняющий набор трещин?
Может, так было с самого начала.
* * *Чейз недолго выдержала одна. Мысли у нее были неповоротливыми и медлительными – и вскоре она уже бежала в рекреацию в надежде наткнуться на Тристана. К черту влюбленность Пиппина: ей необходимо поговорить с единственным человеком в «Звезде», который ее сейчас не бесит.
Главным событием дня оказались соревнования по пинг-понгу. Кадеты окружали стол и громко болели за двоих довольно умелых игроков. Чейз завидовала их безмятежной радости. Они не подозревали, что в ближайшие несколько дней «Звезду» тайно заполонят высшие чины и правительственные чиновники.
