руководству Тульского завода непременно отпишу. Почему? В моем подчинении Кошкин временно. Он вернется на завод, где, надеюсь, продолжит изобретать нужное для Отчизны оружие. Подойдите, господин подпоручик!
Придерживая рукой шашку, Федор выполнил приказ.
— Примите мою благодарность! — Брусилов протянул руку. Федор ее с удовольствием пожал. Генерал указал ему место рядом с собой. — А теперь, подъесаул, — обратился к Звереву, — командуйте прохождение.
— Слушаюсь! — откозырял офицер. — О-отряд, на конь! К торжественному маршу!
Спустя минуту казаки по пять конных в ряду лихо прошли мимо группы старших офицеров. У каждого на груди висел пулемет с примкнутым диском. Не по уставу, вроде, но уставов для ручных пулеметов пока не написали. Зато смотрелось грозно. Брусилов и его офицеры поднесли ладони к козырькам фуражек, Федор — тоже. В этот миг он ощущал ничем незамутненную радость. Это он придумал пулемет, вооружил им казаков и научил их обращению с оружием. Не один, конечно, Друг помог, но и его заслуга имеется. Ради таких моментов стоит жить…
Через день командир корпуса вызвал его к себе.
— Сколько пулеметов осталось в арсенале? — спросил, едва выслушав приветствие.
— Десять, ваше превосходительство! — доложил Федор. — В соответствии с вашим приказанием оставлены в резерве. Предполагалось обучить владению ими специальную команду, но та пока не прибыла.
— Кто умеет с ними обращаться?
— Прибывшее со мной отделение. Более никто.
— Подойдите подпоручик! — велел генерал и, дождавшись исполнения, указал на расстеленную на столе карту. — Разбираетесь?
— Так точно! — кивнул Федор.
— Здесь, у линии границы, расположен батальон подполковника Чуденцова, — генерал указал карандашом. — Штаб — в деревне Дубки. От нее до Гродно менее двадцати верст. Место чрезвычайно опасное для прорыва. Потому у Чуденцова батарея трехдюймовок и пулеметная команда. Только может оказаться недостаточно. Германцы на той стороне подозрительно себя ведут. Отмечено сосредоточение войск. Вчера поднимали воздушный шар. Что это означает, понимаете?
— Разведка целей с последующей корректировкой артиллерийского огня, — ответил Федор.
— Не зря я вам офицерский чин присвоил, — хмыкнул генерал. — Как вы поняли, возможна провокация с германской стороны вплоть до прорыва к городу. Сил подкрепить Чуденцова у меня нет. Части корпуса разбросаны по широкому фронту, и везде немцы шевелятся. Потому слушайте приказ. Берите пулеметы, сколько нужно, и вместе с отделением выдвигайтесь в расположение батальона. Для скорейшей перевозки вам дадут автомобиль. На месте поступите в распоряжение Чуденцова. Отправляетесь через час. Дай Бог, ложная тревога…
Брусилов вздохнул.
— Разрешите выполнять! — вытянулся Кошкин.
— Действуйте, подпоручик! — кивнул генерал. — Письменный приказ получите у адъютанта…
* * *
Деревня, в которую грузовик доставил Федора и солдат, оказалось небольшой и бедной. Потемневшие от времени срубы хат, подслеповатые окошки, соломенные крыши… Заборы из жердей. Жителей не видно, очевидно, выселили. Приказав солдатам ждать, Федор отправился искать начальство. Командира батальона и начальника штаба на месте не оказалось — укатили в Гродно. То ли за указаниями, то ли по каким иным делам. Это сообщил адъютант подполковника, обнаруженный Федором в одной из изб.
— Ждать придется долго, господин подпоручик, — сказал в ответ на вопрос о времени возвращения командиров. — Рекомендую пока разместить вверенных вам нижних чинов. Скажу сразу: мест в избах нет. Заняты сараи и овины — деревенька небольшая. Большинство нижних чинов живет в палатках. Вы с собой не привезли?
— Нет, — ответил Федор. — Нас не предупредили.
— Не получится найти свободную, — развел руками адъютант. — Вас, как офицера, где-нибудь пристроим, а вот нижних чинов…
— Ничего страшного, господин поручик, — сказал Федор. — Погоды теплые, не замерзнем. Я могу глянуть линию обороны? Или нужно предписание?
— Для чего? — удивился адъютант. — Вы же офицер. Кто вам смеет помешать?
Тем разговор и завершился. Федор вышел из избы и подозвал Курехина. Спустя несколько минут автомобиль подвез их к опушке. Лес здесь подступал к деревне. Солдаты разгрузили ящики и стали обустраиваться. Прихваченными в арсенале топорами рубили мелкие деревья и возводили шалаши. Тащили на подстилку еловые лапки. Понаблюдав за этой суетой, Федор распорядился о приготовлении обеда. Продукты он предусмотрительно захватил — как чувствовал. Адъютант о постановке на довольствие отделения не заикнулся. Взяв с собой Курехина, Федор отправился к линии обороны.
Располагалась она на возвышении небольшой гряды, тянувшейся от деревни к линии границы. Место выбрано с умом: по обеим сторонам обширные болота. Противник, вздумай наступать, будет принужден делать это в узком дефиле, не имея возможности обойти позицию с флангов. Более того, в сотне метров от траншей дефиле сужалось подобно бутылочному горлышку, что приведет к скученности атакующих и их уязвимости для ружейного и пулеметного огня. Офицеры, строившие оборону, это поняли и расположили на опасном направлении пулеметные гнезда. Два «максима» стояли в них, хищно вытянув стволы в сторону предполагаемого противника. Как выяснил Федор у дежуривших солдат, других пулеметов у батальона не имеется. Пушек тоже две. Их позиции расположены поодаль и устроены так, чтобы бить прямой наводкой.
Федор набросал в блокноте кроки [94] и, пройдясь траншеями, указал Курехину места для устройства пулеметных гнезд.
— Пообедаем, приведешь солдат и распределишь их по позициям, — приказал, пряча блокнот. — Пусть освоятся, расчистят сектора для стрельбы. Лопаты одолжите у солдат, видел их в траншеях. Только аккуратно, не привлекая внимания.
— От кого таиться? — удивился Курехин.
— От него, — Федор указал на висевшей над позициями противника воздушный шар, до которого было метров семьсот. — Поэтому пулеметов с собой не брать. А так мало ли копают.
— Понял, ваше благородие! — кивнул унтер-офицер.
Они вернулись к шалашам. Там поели каши с салом, черпая ее из двух больших котелков. После чего унтер увел солдат к траншеям, не забыв выставить охрану у ящиков с оружием. Федор же отправился в деревню, где нарвался на совещание руководства батальона. Оно, как выяснилось, прибыло из Гродно и теперь обсуждало обстановку. Федор попросил разрешения присутствовать и присел на скамью в уголке.
Совещание не затянулось. Раздав указания командирам рот, подполковник, невысокий пузан с бритой головой, обратил внимание на прикомандированного офицера.
— Господин подпоручик? Представьтесь!
— Командир пулеметной команды Кошкин, — доложил, вскочив, Федор. — Направлен в батальон по приказу командира корпуса. Имею десять нижних чинов при пяти ручных пулеметах.
— Это что еще такое? —
