отвернулся. А когда заставил себя вновь посмотреть в глаза собеседника, то увидел опять старческий взгляд и добродушную улыбку. Вопрос сам сорвался с языка:
– Вы кто?
– Ты правильно «увидел». Человек изначально неотделим от природы, Земли, всего сущего. Научившись мыслить, поняв свое «я», он замыкается на своем эгоизме, отгородившись забором от всего остального. Но ты меня опять перебил, – старик обиженно стукнул кулачком по полу. Он нахмурил брови, сосредотачиваясь.
– Лемуры. Оружие, которое они изобрели, мы не видели и можем только догадываться о его возможностях. Если мы правильно поняли иносказания манускриптов, переданных нам по наследству атлантами, то оно представляет из себя гигантский аккумулятор, впитывающий энергию Земли, и что-то вроде направленного излучателя, который может эту энергию сконцентрировать в один луч и направить. Но махатмам закрыт доступ к нему, – старик испытывающе, будто читая мысли, смотрел на Захаренко, – а теперь послушайте пару слов про вас, молодой человек.
– Существование разумной компьютерной сети мы вычислили совсем недавно, во время первого вторжения хортхов. Так тщательно она спряталась. Отслеживая твои, Александр Семенович, и твоей девушки передвижения и по возможности действия, мы установили, что манускрипты, которые были заложены на расшифровку нами в компьютер, все-таки были разгаданы Сетью, и потерянный ключ к знанию найден. Потом каким-то образом Сеть умудрилась вложить эти знания в двоих людей, – взгляд китайца стал грустным, он вздохнул и продолжил:
– Все, над чем мы тщетно трудились тысячелетиями, посвящая из поколения в поколение свою жизнь только одной цели, отрекшись от всего мирского, вдруг сразу, за несколько минут стало достоянием двух случайных прохожих. Которые вряд ли слышали о Доктрине и до момента передачи знаний плевать на них хотели. Где справедливость в этой жизни?
Саше стало жаль старика, сразу осунувшегося и прибавившего лет двадцать:
– Отец, может быть, мы не такие конченые люди, как вам кажется? Я понимаю, Шамбалла все свое существование посвятила, наверное, подготовке к раскодированию знаний. Но случилось то, что случилось. Как сказал один американец: «Если судьба подсунула тебе лимон, сделай из него лимонад». К тому же не преуменьшайте своих возможностей – я сам был их свидетелем. Вы очень многого достигли.
Китаец опять махнул рукой:
– Читал я твоего Карнеги. Учит, как подстраиваться под других и под ситуацию. А ситуацию необходимо самому менять для достижения цели. Если, конечно, цель благая, а не корыстная. Ты меня опять отвлекаешь! Да, с первым вторжением хортхов Сеть справилась с вашей помощью, но сейчас Земле противостоит намного большая сила, разума всей Сети и вашего с подругой могущества не хватит с ней справиться. Угроза слишком большая. Лемуры после себя много чего оставили, пока не понятного даже нам, махатмам. Но одну загадку, супероружие, сейчас пришло время раскрыть с помощью вас, Александр Семенович, – старик опять перешел на «вы». – Потому что допущено к этой тайне может быть только разумное существо, обладающее полным знанием. Пусть даже и случайное существо, с улицы. А просили мы вас держать язык за зубами и не общаться с Сетью потому, что боялись – взломают ее хортхи и возьмут под свой контроль. Слишком развитая и искушенная в войнах цивилизация.
В голове у Захаренко роился целый сонм вопросов. Как рыба, открывая и закрывая беззвучно рот, он сидел и не знал, с чего начать. Где Света, что с ней? Что в данный момент предпринимают хортхи и Вакса? Но вырвалось совсем другое:
– И где супероружие лемуров? Меня опять будут усыплять и в бауле везти к нему?
– К нему можно дойти пешком, но если вы, Александр Семенович, так желаете в бауле… а желание гостя для нас закон.
–
Нет, что вы, я пошутил.
«Черт поймет этих азиатов, когда они так говорят», – Саша немного боялся своего собеседника. Особенно когда тот смотрел прямо в глаза.
– А жаль. У нас есть хорошие кожаные баулы, утепленные, на меху. Не в пример тому, в котором вы к нам приехали, – может, старик был хорошим актером, но говорил он это с такой искренностью на желтом, морщинистом лице, что Саша напрягся, открыв свой третий глаз, и приготовился ударить первым.
Старик ударил себя ладонями по коленям и залился хохотом, чуть не завалившись на бок. Успокоившись, он вытер слезы, выступившие от смеха:
– А я слышал, в России есть чувств юмора. Или им наделены только умные представители нации?
– Необъятность вашего чувства юмора удивляет своей плоскостью, – зло бросил Саша и отвернулся под хохот собеседника.
– Не обижайтесь, Александр Семенович. Я могу себе такое позволить только с теми людьми, которых очень уважаю. Вас я знаю, поверьте, намного лучше, чем вам кажется, – лицо старика опять стало серьезным, – вас есть за что уважать.
Безо всякого перехода он перескочил на другую тему:
– Тибет и Гималаи относительно молодые горы и образовались в результате появления нового материка – Евразии. Но на материке есть маленький пятачок суши, и насколько он стар – не знает никто. В своих недрах он сохранил многие еще не раскрытые достижения таинства лемуров, одно из них – супероружие. Много времени спустя на этом пятачке возник город Шамбалла, охраняя и сохраняя древние знания. Теперь я сказал все, что хотел, и дальше все зависит только от вас, Александр Семенович. Как вы себя сейчас чувствуете?
– Бывало и лучше. С удовольствием бы пару суток поспал, а перед этим хорошо бы наелся.
Старик виновато опустил глаза:
– Нет у нас пары суток. Успеть добежать бы, да что бы ты, Саша, еще разобрался в оставленном нам наследии. Потом, работать нужно на голодный желудок, сытый человек – неважный работник. Нашего чая тебе пока хватит, голод ты почувствуешь не скоро. Також звыняйте, хлопче, нэмае ни сала, ни варэныкив. Чого дывышься, очыма клыпаешь? Зможеш зараз йти? 8
– Якщо не дуже квапно. 9 Финиш! Со мной китаец по-украински разговаривает.
Монах опять расхохотался, довольный произведенным эффектом, хлопнув руками по коленям. Быстро встал, кряхтя, только кряхтенье вышло неправдоподобным, и махнул рукой в сторону выхода:
–
Тогда пошли?
В коридоре их ждали два монаха средних лет, бритые черепа которых ярко блестели в свете факелов. Резкие черты лица, выделяемые контрастом света и тени, почти без полутонов и переходов, делали людей похожими на высеченные из желтого камня статуи. И только сейчас Захаренко обратил внимание, что свет не мерцал от пламени, а плавно расходился из подобия галогеновых ламп под прозрачным цилиндрическим колпаком, продолжавшим собой не очень длинные рукоятки. «Зачем же тогда сценка со свечами в убогой каморке. Ой, не просты эти махатмы.
