Используют меня, потом убьют и закопают. И скажут, что так и было», – Захаренко на всякий случай заблокировал свой разум.
Путь пролегал по коридорам, напоминавшим лабиринт, уходящий все глубже. Коридоры с их бесчисленными дверями, ответвлениями, залами, освещали через одинаковые промежутки керосиновые лампы; легкий сквознячок кондиционировал воздух. Наконец остановились перед ничем не выделяющимися от множества других дверьми. Монах постоял перед ними с опущенной головой, бормоча что – то себе под нос. Что он делал – не было видно, но скоро раздался щелчок, и дверь открылась. Большое, все заставленное правильными рядами шкафов, помещение с проходом по центру, упирающимся в стол, стоящий у противоположной стены. Справа и слева от прямого прохода тянулись книжные полки, расходящиеся в стороны в темную глубину зала. В ноздри ударил другой воздух, суше, теплее, чем в других помещениях, чем-то наполненный. В этом зале, похожем на библиотеку, явно поддерживался специфический микроклимат.
Они прошли по мягким дорожкам, устилающим пол, к столу, из-за которого поднялся молодой монах. Он задвинул стул, и неожиданно стена за его спиной дала трещину. Послушник, то ли библиотекарь, то ли охранник тайной, замаскированной под стену двери, налег на нее. Спрятанная тяжелая дверь открылась от толчка рукой. Процессия очутилась в коридоре, в конце которого находились еще две двери.
– Иди след в след, точно за мной, – бросил старый монах через плечо, идя по середине широкого прохода. Рука идущего сзади провожатого легла на плечо остановившегося Захаренко, легко подтолкнув того вперед. Направляемый уверенной рукой, Саша пошел прямо, по пути постаравшись проникнуть в суть помещения, почему ему нельзя сворачивать. В полу пряталась смерть. Стальная, острая, ядовитая, готовая в любую секунду выскочить из своего схрона. И справа, и слева от той узкой тропки, по которой прошли стопы старца. Тем временем перед стариком открылась еще одна потайная дверь, за ней находилось очередное помещение. Первое, что бросилось в глаза, – свет. Никаких керосинок, прямоугольные плоские люстры источали ровный свет естественного дневного спектра. Полки с книгами, опять тянувшиеся вправо-влево от прохода, уже не утопали в темноте, а показывали обложки иногда таких здоровых толстых фолиантов, что сразу думалось: люди ли их писали?
Боковое зрение отметило две мелькнувшие среди полок тени. Тотчас перед ними появился еще один молодой монах. Он перебросился со стариком парой слов на непонятном языке и подошел к стене в противоположном конце помещения. Наметанный опытный глаз Саши отметил под халатом прямоугольную выпуклость, очень похожую на ствольную коробку пистолета-пулемета. Да, к безопасности в монастыре относились серьезно, чувствовался комплексный, грамотный подход. Даже не из – за хитроумных ловушек и современного стрелкового оружия. С самого появления в долине возникло и потом не пропадало ощущение постоянного взгляда в спину, контролирующего каждое движение чужака.
Захаренко, включив «иное» восприятие действительности, «увидел», как из тщательно выбритой головы молодого послушника вышло и всосалось в стену сложное заклинание из слов на древнем непонятном языке. Монах уперся руками в стену, с видимым усилием толкнул ее, и еще одна, скрытая от глаз дверь, распахнулась. Странный библиотекарь, охранявший вход, отошел в сторону, жестом приглашая войти в открывшееся помещение. В него зашли только двое – Захаренко и старый китаец, остальные остались за порогом. Дверь за ними закрылась, отрезав от эскорта. Абсолютно пустое прямоугольное помещение с ровным, неярко светящимся потолком и единственной достопримечательностью – огромной черной круглой дверью, похожей на люк с двумя впадинами посередине – отпечатками правой и левой ладоней с растопыренными пальцами. Очень больших ладоней, раза в полтора больше человеческих, с толстыми пальцами одинаковой длины, заканчивающимися острыми когтями.
– У этой двери наша компетенция заканчивается. Как открыть ее и что за ней – мы не знаем. Догадываемся, что, вероятно, там находится оружие лемуров. Ну а как туда проникнуть, ничего не взрывая и не разрушая – никто из нас не знает. Надеемся, вы, Александр Семенович, знаете больше нас. Дальше – ваше слово.
СЕТЬ НАНОСИТ УДАР
В рубке собрался весь новый экипаж «Базы» – двенадцать человек во главе с рыжеволосым командиром, сидящим в кресле перед пультом управления. Остальные плотным кольцом обступили площадку с голографическим экраном, внимательно рассматривая изображение и ловя перевод каждого инопланетного слова, проделанный Сетью. А посмотреть было на что: «База» перехватила радиопереговоры рейдера и последнего оставшегося у хортхов боевого модуля и сейчас транслировала записанную недавно связь, показывая одновременно рубку с Координатором экспедиции и капитана модуля. Даже по маленькой полупрозрачной копии координатора угадывалось, что тот взбешен и еле сдерживает себя. Ухватившись рукам за поручни, он цедил сквозь зубы:
– …три боевых модуля и «База» не выходят на связь. Предположительно, они все выведены из строя вместе со всем экипажем. Или еще хуже – захвачены аборигенами. Вам необходимо срочно свернуть деятельность и прекратить выполнение задачи. Все зонды, находящиеся в данный момент вне модуля, бросить – они могут быть уже перепрограммированы людьми на наше уничтожение. Так же избавьтесь от зондов, которые покидали во время экспедиции борт корабля: считайте, что у вас на борту мины с часовым механизмом. Далее, немедленно включите пространственно-временной экран, возможно, вы уже на прицеле нашего же оружия. Дальнейшее пребывание на этой планете для всех нас смертельно опасно, поэтому сразу после возвращения на рейдер по ней будет нанесен массированный удар ракетами с термоядерными боеголовками. Мне эта планета очень нужна, но без малейших признаков разумной жизни. Все, конец связи.
Изображения начали блекнуть и вскоре растаяли. Но люди не тронулись с места, все так же плотным кольцом окружая экран. Их цивилизации только что подписали смертный приговор. Сухой безжизненный голос, переводивший язык хортхов, продолжил:
– Я, Всемирная компьютерная сеть, разработала контрмеры по предотвращению катастрофы. Однако сама, без вашей помощи, я не в состоянии противостоять уничтожению планеты. Задуманное представляется возможным проделать, только объединив наши усилия, используя трофейный звездолет. Вскоре ему предстоит вступить в бой в качестве единственного шанса на спасение планеты. Я в состоянии самостоятельно выполнить задуманное только в том случае, если центральный процессор «Базы» или связь с Землей не будут выведены из строя в ходе боя. Если связь «Базы» с Землей, то есть со мной, окажется прервана, то я буду выведена из игры. В таком случае все управление переходит на ручной режим. Для такого, очень нежелательного момента вы все здесь и находитесь, предварительно получив всю необходимую техническую сторону знаний хортхов об управлении космическим кораблем. Поясняю, весьма высока вероятность того, что вам придется, вручную управляя звездолетом, вступить в единоборство с боевым крейсером цивилизации хортхов. Возможно, проведенная мной и
