клавиши к другой. Когда на экране появилась надпись на инопланетном языке: «Корабль переведен в автоматический режим», зверек выпрямился, подошел к самому краю пульта, глядя на спящего перед ним хортха, и, присев, неожиданно ловко прыгнул на того. Маленькая хищная пружина, вытянув перед собой лапы с коготками, впилась ими в лицо сидящего. От резкого толчка и боли маг дернулся в сторону, вываливаясь из кресла. Но его тело упало совсем в другую сторону, далеко от пульта. Дамоклов меч в виде осьминожки боевого зонда все-таки опустился, расценив движение хортха как потенциально опасное для «Базы». Ставшее еще в полете острым, как лезвие, щупальце хлестко ударило по шее, отделив голову от туловища и отбросив его в сторону. Голова, оставляя кровавый след, шаром для боулинга откатилась и замерла, глядя закрытыми глазами на экран монитора. На пришедшее с рейдера сообщение от Координатора с кодом доступа к зондам корабля.
Так быстро он еще ни разу в жизни ни от кого не бежал. И в прямом, и в переносном смысле слова. События последнего времени перемешались, столько всего сразу, что голова уже плохо воспринимала действительность. Скорей бы хотелось проснуться от дурного сна, фантасмагорического месива, которое не придет и в совсем больную голову. Но как это сделать, как избавиться от сумасшествия, он не знал. Может, он в самом деле тронулся умом? Может быть, однако если он сейчас остановится, ему придет конец. Во сне или нет. Потому что буквально на хвосте, то отставая, то догоняя, висели два разведзонда, успевая во время бешеной гонки посылать в него какие-то заряды. В этом стремительном, на пределе возможностей времени измерении заряды можно заметить, уйти с траектории, но проделывать такое становилось все труднее. Вот одна из медуз сжалась, потемнев, и из нее вылетел луч и растаял, как след от реактивного самолета. Саша еле успел поднырнуть под луч, сразу едва не напоровшись на второй. Такая стрельба напоминала артиллерийскую вилку, после которой очень быстро следовало поражение цели, вопрос только во времени. Быстро эти твари обучаются, на ходу сообразили насчет правильной тактики стрельбы.
Идти зигзагами – терять время, необходимо срочно что-то предпринять. А как, если сознание обволакивало туманом и соображать становилось все тяжелее и тяжелее? Медузы разбежались немного в стороны, опять наливаясь нехорошим цветом, сейчас опять последует залп. Возможно, последний. Саша резко сменил траекторию, идя по кругу, почти описывая мертвую петлю. Один ядовитый луч прочертил линию значительно ниже, промах, вторая медуза притормозила, разворачиваясь для прицельного выстрела. Еще один росчерк белой дымкой вырвался из ее нутра в тот момент, когда между человеком и тварью, как раз посередине, оказалась еще одна медуза. Луч нашел жертву, всосавшись в нее, изменяя энергетическую матрицу поля, руша, разрывая потоки, связи. Медуза не умерла, она выдержала удар прямого попадания, однако что-то в ней нарушилось. В ее ауре появилась брешь, которую со временем зонд может и сможет затянуть, но пока, потемневший, неровно летящий рывками, он все больше отставал. Сумасшедшую гонку теперь продолжала только одна тварь, пуская ядовитый белый росчерк все реже и реже. Неужели у нее есть свой предел?
Голубая светящаяся нить, как нить Ариадны, ведущая его над горными хребтами, плавно загнулась вниз, теряясь за высокой сплошной грядой. Слабая надежда, почти растворившаяся в безмерном и безвременном море астрала, засияла вновь, показавшись лежащим посреди огромной зеленой долины таким родным телом. Возвращение, соединение с ним всегда напоминало возвращение в теплый, уютный дом из тяжелой командировки. Только сейчас на эмоции времени не оставалось.
Лежащий уже целых полчаса в коме человек внезапно открыл глаза, резко оттолкнул руку Янга, пытающуюся безрезультатно вернуть Захаренко на грешную землю, и, крикнув что-то на незнакомом гортанном языке, выбросил обе руки вверх. Первое искусственное заклинание, срисованное компьютерной сетью из арсенала боевых инопланетных зондов, переведенное и подстроенное под человеческую энергетику, вылетело, усиленное и направленное руками. Мощный заряд ушел вверх, столкнувшись там с чем-то необычным, чужеродным. Чон инстинктивно отшатнулся от своего спутника и увидел, как из неяркой вспышки высоко в воздухе показалось явно не божье создание. Такое же, которое появилось в кабине ракетоносца Ту-160 перед взрывом и авиакатастрофой. Тварь, напоминающая медузу, понеслась к земле, раскрыв, как купол парашюта, свою мантию.
В ответ с ее щупалец сорвался небольшой яркий шар, стремительно полетевший вниз. Чон и старый китаец, стоявший рядом, как футбольные мячики, разлетелись в разные стороны, перекувыркнувшись в воздухе. Саша из неудобного положения на спине успел откатиться в сторону, и мгновение спустя на месте примятой им травы раздался взрыв, оглушив, ударив по мозгам. Сознание, теперь уже вынужденно, опять покинуло тело.
Там, где ковер травы заканчивался, уступая место прибрежному песку, на берегу озера остановилась группа людей в монашеских одеяниях. Они, выйдя из монастыря, уже подходили к месту посадки вертолета, когда на их глазах разыгралась сцена из «Звездных войн». Люди, видевшие и знавшие намного больше любого человека, все равно оказались поражены приземлением гигантской многоножки, не сразу придя в себя. А перед ней в боевых стойках, по обе стороны от распластавшегося тела Захаренко, стояли двое. Нетренированный глаз в видимом человеком световом спектре ничего бы не заметил, но оказавшиеся поблизости монахи «увидели» двойной одновременный астральный удар, способный убить любое живое существо, направленный в медузу. Который всего лишь опрокинувший на траву неземную многоножку. Затем последовали еще два удара, не принесшие твари особого вреда. Остальные монахи, стоявшие зрителями, опомнившись, все-таки разобрались в ситуации и пришли на помощь своим товарищам. Медуза, корчась от сыпавшихся градом астральных ударов, извивала своими щупальцами и ничего не смогла сделать, когда Чон подбежал к ней, на ходу доставая из потайных карманов нож, и начал размашистыми движениями кромсать дергающиеся щупальца.
ОТКРОВЕНИЕ
Сознание медленно возвращалось. Небо, затянутое крышей сплошных облаков над скальной грядой, покачивалось в такт плывущим на плечах носилкам. Не хотелось ни думать, ни говорить. Как мало надо человеку для счастья! Только немного покоя, без постоянной беготни и суеты. Усталость и напряжение последних дней вместе с убаюкивающим качанием носилок сморили Захаренко, и он уснул…
Двое говоривших прервали диалог, заметив, что спящий открыл глаза. Знакомое лицо старого китайца с длинной седой бородой улыбнулось, он встал с большой глиняной пиалой в руке и поставил ее у изголовья лежавшего на возвышении матраса. Неожиданно на хорошем русском языке он заговорил:
– Александр Семенович, пейте чай. Он очень вкусный и питательный, с кумысом, -
Захаренко с кряхтением сел, взяв пиалу со светло-коричневой, непрозрачной густой жидкостью. Под ложечкой сосало
