– Эпилептический припадок при такой блокаде, – пробормотала Фита, разглядывая данные на голограммах. – А что было бы, не находись он под нашим контролем? Надо было взять другой газ.
Ален Джер посмотрел через плечо, потому что вопрос адресовался ему. Дескать, раз планирование операции брали на себя хибранийцы, значит, и ответственность на них.
Валак Виида тоже не остался в стороне.
– Вы слышали, уважаемый? – проскрипел он, взмахнув кулаками. – Вы сами говорили о побочных эффектах!
– Говорил, – кивнул Ален невозмутимо. Он чувствовал, как бесило лакишей то, что его лицо скрыто под шлемом. – Но все шло через вас, в частности госпожу ШакРок. Я ничего бы не стал делать без одобрения…
– Мы вам дали полную свободу действий, а вы злоупотребили! – взвился Советник.
– Остановитесь! – оборвала его Фита, и лакиш сразу съежился и попятился к стоящему у стены Рибро ПакЛану, будто надеялся найти у него защиту. – Хибраниец не виноват. Я санкционировала применение сепротина. Это мне надо было еще раз все проверить и провести дополнительные тесты – не полениться.
Виида заткнулся. Его взгляд, брошенный на Фиту, источал ненависть.
«Со своей наркотой этот типчик скоро свихнется окончательно». Ален сцепил руки на груди. Его давно не задевали выпады Вииды. Советник строил из себя больше, чем представлял.
– Итак, наш пациент в искусственной коме. Пока не будет гарантии, что побочное действие сепротина сошло на нет, я не стану приводить его в сознание, – разъяснила Фита.
– Но мне нужны данные! – сказал Виида.
Ламас Тиброн не поддержал его. В течение последних минут он просто сидел, отрешившись и хмуро разглядывая капсулу с Фаннуром Грифом внутри.
Лакиш, видя, что его игнорируют, вздернул голову и направился к выходу.
– Надеюсь, меня известят и будут держать в курсе дела, – сказал он холодно, вспомнив, что по рангу ему положено быть куда сдержаннее. – Идемте, Рибро.
Дикий космос. Неизвестный сектор.
Система двойной звезды, орбита внешней планеты.
Станция «Цинклет»
ПакЛан ждал целых пятнадцать минут, но Советник молчал, погрузившись в мрачную задумчивость. Лакиш сидел с закрытыми глазами, втянув голову в плечи. Его роскошное кресло казалось огромным. В кабинете, напоминающем тронный зал, Рибро чувствовал себя неуютно – в воздухе так и витало безумие.
– Меня вызывают на Таглиану, – заговорил наконец Виида. Глаз при этом не открыл. – Очередная сессия Высшего Совета. Кстати, – заметил он, изображая небрежность, – на повестке дня вопрос о нашем проекте. «Пацифисты», а также Экон Лукуу и его банда хотят поставить на голосование вопрос об урезании финансирования.
Рибро вздрогнул, когда Виида уставился прямо на него. Стоять напротив Вииды было все равно, что доживать последние минуты перед расстрельной командой.
Переговорщик чувствовал страх.
– Понимаешь, что это значит? – спросил Виида.
– Нет, Советник.
Лакиш стиснул кулаки и потряс ими в воздухе.
– Они хотят уничтожить мое дело! Мои информаторы постоянно присылают данные, и мне известно, что творится дома. Положение не в нашу пользу! О! – Советник сорвал с себя парадную тиару, с которой почти никогда не расставался, если не спал, и швырнул ее в ярости через стол. Рибро увернулся. – Меня собираются растоптать! Твари! В момент, когда я близок к триумфу! Мне осталось совсем немного, чтобы одержать победу! – Советник склонил голову к самой крышке стола, демонстрируя Рибро лысую морщинистую голову.
«Насчет «совсем немного», – подумалось переговорщику, – я бы поспорил».
– Экон сейчас очень силен. Даже с «пацифистами» он заключил договоренность, чего отродясь не было, ибо они всегда сами по себе, – и все против меня. Его доклад два дня назад произвел фурор. Аудиторская комиссия, видите ли, выявила крупный перерасход. А я Глава Высшего Совета!
Рибро внимательно слушал. Он знал, что происходит, но прерывать Советника себе дороже.
Сам ПакЛан с первого дня относился к авантюре с шаари с изрядным скептицизмом.
– У них завелась мода обделывать делишки за моей спиной, – прошипел Валак.
– А разве никто не ставит вашего заместителя на Таглиане в известность? – спросил Рибро.
– Ставит, – осклабился лакиш. – Когда считает нужным и в нужном для себя объеме. Это, кстати, прямое нарушение протокола! Экон еще пожалеет об этом. Я сам поставлю на голосование вопрос о вынесении ему недоверия. Он вылетит из Совета с треском. Только надо нанести удар быстрее… но как?..
Виида уставился в пустоту стеклянными глазами.
– Значит… – осторожно произнес Рибро, – проектная смета превышена?
– Да. – Лакиш ударил руками по столу. – На треть. Уже сейчас на треть! Экон собирается обвинить меня в растрате.
– Но мы можем предоставить все документы. Что, где и когда было закуплено.
– Не имеет значения, Рибро. Для Лукуу это отличный шанс уничтожить меня, и он его не упустит. Наверняка мерзавец все распланировал заранее и только ждал, когда я ошибусь.
– Думаете, у него будет большинство голосов?
– Не знаю. Данные неточны, прогнозы туманны… Но мне известны повадки Экона. У него всегда есть в запасе пара неприятных сюрпризов.
– Рано складывать оружие, Советник, – сказал Рибро, видя, как Виида убивается. По большому счету, ему было наплевать на политическое будущее Валака – своя шкура и карьера гораздо дороже. Но у ПакЛана была своя гордость. Он внес немалую лепту в проект и не хотел, чтобы все его труды пошли прахом.
Но Советник прав – Экон очень серьезный противник. Долгие годы он и Валак вели борьбу с переменным успехом, ни в чем не соглашаясь и споря за каждую мелочь. Целью Лукуу было занять пост главы Совета, спихнув наконец оттуда Вииду. Если это случится, политическая клика Экона и союзники смогут наконец претворить в жизнь свои планы. Политика Таглианы, скорее всего, изменится кардинально, чему не будет рада противоположная сторона и та часть общества, которую она представляет в высших эшелонах власти. В свою очередь, подозревал Рибро, подобная политическая конфронтация может быть опасна вытеснением недовольства в социальную сферу. С далекоидущими последствиями. ПакЛан с содроганием думал о гражданской войне – сценарии для Таглианы вполне реалистичном. События Трехдневной Резни, случившейся сто пятьдесят лет назад, лакиши до сих пор помнят очень хорошо.
Кого поддержит Президент? Если разгорится конфликт – а это произойдет, если Экон добьется закрытия проекта, – будет ли мнение главы государства иметь какое-то значение? Президент не обладает правом вето на решения, принимаемые в Совете.
