Пока шли к берегу, Михаил, не дожидаясь приказов жены, наскоро обследовал лодку. Следующий за рубкой отсек оказался жилым, и в нём обнаружились четыре койки (по две с каждой стороны одна над другой) и четыре встроенных шкафа для одежды. Никакой одежды, впрочем, там не было, но зато внизу каждого лежали прямоугольные куски тонкой ткани кремового цвета. Миша предположил, что это постельное бельё, и сразу прихватил с собой парочку, дабы использовать вместо пелёнок. Они бежали, в чём были, и никаких вещей – ни Лизкиных, ни своих, взять не успели. Затем он нашёл действующий, но совершенно пустой холодильник и в самом конце – герметичный оружейный сейф, который ему помог открыть Локоток, набрав какой-то код. В сейфе дожидались умелых рук нож в чехле, одинокая магазинная винтовка и к ней две коробки патронов. Сорок восемь штук в каждой. Калибром, на глаз, около семи миллиметров. Быстро разобравшись с нехитрым устройством оружия и в очередной раз убедившись, что техническое развитие разных цивилизаций часто идёт одними и теми же путями, Миша снарядил магазин винтовки. В магазин вошло ровно двенадцать патронов с остроносыми, серебристого цвета, пулями. Малышев вставил магазин на место до щелчка, прицепил к поясу нож, положил оставшиеся патроны в пустой рюкзак, найденный тут же, и закрыл сейф. Плазменный пистолет с остатками зарядов давно покоился в боковом кармане его комбинезона (Миша привык к удобнейшему боевому комбинезону сварогов и, в отличие от жены, которая любила носить в повседневной жизни джинсы и рубашку, почти не вылезал из него).
– Пожрать, значит, тут ничего нет? – обратился он к Локотку.
Маленький человечек сделал вид, что не слышит. Миша ещё пошарил в лодке, нашёл нечто вроде аптечки, в которой опознал лишь тубы с универсальным медицинским клеем и моющее средство, похожее на жидкое мыло. Вернулся в рубку.
– Ого, – сказала Аня, увидев мужа в знакомом образе. – А еды никакой нет?
– Добудем, – сказал Миша. – Не зверя, так рыбу. Мы видели косяк, помнишь?
– Ты так уверенно говоришь, – сказала Аня, вздохнула и добавила. – Лизка описалась. А все подгузники в Пирамиде остались. Что делать – ума не приложу.
– Держи. – Малышев протянул ей кусок ткани. – По размеру, правда, великовато, но могу разорвать на две части.
– Гениально, – сказала Аня. – Давай.
Процесс смены мокрых подгузников Лизки на чистую и сухую пелёнку привлёк пристальное внимание принцессы Ченри, которая ради такого случая оторвалась от обзорного экрана, встала с кресла и подошла поближе.
– Хочешь попробовать запеленать? – предложила ей Аня, заметив неприкрытый интерес девочки.
– Ой… а можно?
– Под моим руководством – можно.
– Хочу…
Михаил усмехнулся и, не говоря ни слова, отошёл и уселся в кресло рядом с принцем, где только что располагалась Ченри.
– Как дела? – осведомился он.
– Берег уже близко, – сказал Лойлл, показывая глазами. – Вон он. Ещё минут пять при такой скорости. Может, чуть больше.
Михаил не был моряком, но он понимал, что важно при движении по воде.
– Глубина? – осведомился он.
– Чёрт его знает…
– Не ругайся, – посоветовал ему Михаил. – Не стоит.
– Понял, извините. Не знаю точно глубины. Если верить вон той картинке, – принц снова кивнул на обзорный экран, – она уменьшается, но пока вполне достаточна.
Малышев посмотрел на картинку – схематическое изображение их лодки, двигающееся к схематическому же берегу. Так же на картинке бегали и менялись какие-то символы – вероятно, цифры и слова неизвестного языка, и толстой красной линией было обозначено дно. Незадолго до берега оно резко повышалось, и, судя по скорости лодки, этого места она должна была достичь через пару минут.
– Сбавь ход до минимума, – посоветовал Михаил. – Не хватало нам ещё на мель сесть. А я пойду, огляжусь.
– Не сядем, – уверенно пообещал Лойлл. – Я вижу.
Михаил снова поднялся по лесенке и по пояс высунулся из люка. Равнинный, покрытый сплошным лесом берег, казалось, был уже совсем рядом. Несколько сотен метров, не больше. Лодка сбавила ход и теперь, словно большая тихая рыба, подкрадывалась к суше. Михаил прищурился и втянул ноздрями холодный воздух. Теперь, кроме запаха чистой пресной воды, он чуял запах пока ещё ранней, но уже набравшей первую силу осени. О чём свидетельствовали и жёлтые, оранжевые и красноватые пятна, испещрившие там и сям сплошную стену зелени впереди.
– Такое впечатление, что всё это я уже где-то видел, – пробормотал Миша. – Неужто всё-таки Земля…
Шум множества рассекающих воздух крыльев и звух, похожий одновременно на кудахтанье и кряканье, заставили его поднять голову. Прямо над ним от леса на юг тянулась вереница птиц. Не слишком высоко – вполне доступно для выстрела.
А вот и еда, подумал Малышев. Эх, сейчас бы не винтовку, а ружьё…
Выбирать, однако, не приходилось.
Он вскинул оружие, взял упреждение и дважды выстрелил.
Две птицы вывалились из строя и круто пошли вниз. Одна была явно убита наповал, так как просто падала точно по курсу лодки, а вторая ещё трепыхалась, из последних сил стараясь удержаться в воздухе. Однако таёжному охотнику Михаилу Малышеву было совершенно понятно, что все её усилия совершенно напрасны.
Он спрыгнул в рубку и крикнул:
– Стоп машина! Я обед добыл!
После чего мгновенно сбросил винтовку и нож и снова взлетел к открытому люку.
Вовремя!
Птицы рухнули недалеко от лодки и медленно начали тонуть. Михаил кинулся в воду и успел выловить обе. Уже подгребая обратно к лодке одной рукой (другой держал за лапы тушки), он увидел Локотка. Маленький человечек, подбоченясь, стоял на корпусе лодки и, как показалось Михаилу, насмешливо за ним наблюдал.
«А ведь и верно, мог бы и Локотку приказать за птицами нырнуть, – подумал Миша. – Он много чего умеет, наверняка бы справился».
Словно услышав его мысли и подтверждая, что они весьма правильные, Локоток указал пальцем на птиц, а затем на свою грудь.
– Ладно, ладно, – отфыркиваясь, сказал Миша, поднимаясь на борт по удобной лесенке, приваренной к корпусу сбоку. – В следующий раз – обязательно. На, держи, отнеси в рубку, – он протянул убитых птиц (капли алой крови, смешиваясь с водой, ещё падали на палубу) Локотку. – Хотя, стоп. Погоди.
Михаил положил птиц на палубу, присел, расправил у одной из них крылья и хвост. Среди почти сплошь синеватых и зеленоватых перьев, складываясь в характерный узор, мелькали алые и жёлтые. Таких птиц Михаил уже видел. И даже ел.
– Вот так раз, – присвистнул он. – Да это же птица-фрехт, век мне левбердона не видать, как сказал бы друг Валерка! Мы на Жемчужине!
Это, действительно, оказалась Жемчужина. В этом Аня и Михаил убедились окончательно, когда принц Лойлл отыскал удобную для стоянки бухточку, они бросили якорь и перебрались на берег с помощью надувной лодки (Михаил отыскал данное плавсредство во время вторичного, более тщательного, осмотра).
