– Он споткнулся о мой кулак, – сказала Чейз.
– Ну, ты только что добавила себе лишнюю неделю, кадет Харкорт.
Чейз застыла.
– Неделю? Да все закончится в считаные дни!
Ритц обратилась к Бунтарю, игнорируя Чейз:
– В лазарет, а потом – отдыхать. Когда тебе снова лететь?
Бунтарь посмотрел на часы.
– Через пять часов.
– Иди.
Ритц повернулась к Адриен, а Чейз смотрела, как уходит Бунтарь.
По дороге из комнаты он налетел на два стула – и это не было связано с его носом. Он тоже был выжат. Все безумно устали, особенно Сильф и Тристан. Торн приказал, чтобы один «Стрикер» постоянно наблюдал за демаркационной линией. Одному самолету не справиться с флотом вторжения, но в условиях, когда радио выдает бессмыслицу, а спутники отказали, «Стрикеру» надо вернуться в «Звезду» с предупреждением – предупреждением, которое отправит всех по убежищам.
«Пегас» и «Феникс» несли дежурство по двенадцать часов уже пять дней – с того момента, как гибель Пиппина превратила Вторую холодную войну в открытый конфликт. И на этот раз никаких подписок о неразглашении не было. Все про всё знали. Про Жи Сюнди, про беспилотник, про крушение.
Про Пиппина.
Чейз посмотрела на стол Адриан. Пожилая инженер не включала звук, но Чейз все равно видела безумные новостные передачи. Всеобщая паника. Налеты и истерия – не говоря уже о мрачных речах президента Грейнора, во время которых он вцеплялся в кафедру так, что костяшки белели.
Но на этот раз на экране был новый кошмар.
Три брата и мать Пиппина втиснулись на обшарпанный диван. Его мать закрывала лицо рукой.
– Что это? – выпалила Чейз, прерывая спор Ритц и Адриен.
Они проследили за взглядом Чейз – и Адриен прикоснулась к углу экрана, включая звук.
Репортер нависал над ними, словно хищник.
– Вы могли бы рассказать нам о вашем сыне? Что было его страстью? Чем он увлекался?
– Он был ботан, – сказал старший брат Пиппина.
Эндрю – самый младший, самый непоседливый и, бесспорно, самый чумазый из мальчишек – ткнул старшего брата локтем в бок.
– Генри обожал летать. Он был лучший ОРП ВВС. И самый умный. И пилот у него был лучший. Никс.
У Чейз оборвалось сердце. Она перестала дышать.
Репортер скользнул еще ближе, демонстрируя, что он никакой не хищник. Он – чертов стервятник и сейчас вознамерился полностью распотрошить всю семью.
– Миссис Доннет, а как вы относитесь к пилоту Генри? Вы возмущены тем, что ваш сын погиб, а она выжила? Вы ее вините?
Мама Пиппина не подняла взгляда.
Адриен потянулась выключить экран.
– Оставьте! – хором потребовали Ритц и Чейз.
Чейз необходимо было это узнать. Сама она себя винила. Ей не следовало опускаться так низко с беспилотником на хвосте. Надо было позволить той ракете отстрелить им крыло и катапультироваться…
Спустя несколько долгих мгновений мать Пиппина сказала:
– Их атаковали жисюндинцы. Повезло, что хоть один из них выжил.
Казалось, репортер ее не услышал: он забросал их вопросами, ответы на которые эта семья явно знать не могла, в том числе и…
– А что вы можете сказать мне про тот самолет, на котором летел ваш сын? Источники сообщают нам, что это – новый тип истребителя, о котором официально пока не объявлялось.
Адриен отключила звук в тот момент, когда на экране возникли фотографии Чейз и Пиппина, сделанные в первый год их обучения в академии. Их поместили рядом. Чейз покачнулась и села. У нее от головы отхлынула вся кровь.
– Надеюсь, что за это интервью им дали целое состояние, – пробормотала она. – Достаточно, чтобы можно было купить настоящий дом.
На самом деле она надеялась совсем не на это. Она надеялась, что всего этого вообще не было. Не было никакого интервью, потому что Пиппин не умирал, потому что крушения не было. Ее мозги постоянно устраивали вот такую… перемотку. Она возвращалась обратно, выполняла другой маневр, не опускалась слишком низко, побеждала беспилотник. Приходила с испытания первой.
А потом они с Пиппином праздновали в столовой. Ели торт. То есть он снимал глазурь, а она съедала всю воздушную смесь под ней. Как обычно.
У Чейз во рту внезапно появилась горечь, и она вернулась в реальность так ураганно, как не возвращалась после сорокового крушения в тренажере. Она уставилась в пол и заставила себя дышать ровно, как ее научил Кейл вскоре после аварии. Его слова прозвучали у нее в голове очень громко – и она за них ухватилась.
«Сосредоточься, Харкорт. Дыши».
Может, это помогло бы, если бы ее взгляд не зацепился за лодочки Ритц: рядом с ними оказались капли крови Бунтаря, размазавшиеся на кафеле яркой полурадугой.
Чейз вспомнила, как капли крови Пиппина расцветали и блекли, растворяясь в озерной воде.
Она подавилась – и ее мощно вырвало. Ритц отскочила, а Адриен придвинулась ближе и держала Чейз за плечи.
Чейз вытерла губы и заставила себя вернуться к реальности. К боли.
– Бунтарь погибнет, – сказала она Ритц. – Они все погибнут. Сильф, Стрела и Ромео. Они слишком устали! Нам нужен на смену еще один пилот, а это значит, что вы должны вернуть мне «крылья». – Чейз наступала на Ритц. Она сама толком не поняла, когда именно рванулась вперед, но теперь стояла к ней вплотную, дыша на нее запахом рвоты. – Пожалуйста!
Прищуренные глаза психиатра, очки в металлической оправе и громадный узел волос вблизи выглядели по-другому. Чейз вдруг поняла, что Ритц не под пятьдесят, а только немного за тридцать.
– С момента аварии прошло всего пять дней, – осторожно проговорила психиатр.
– Ага. Уже пять дней! – парировала Чейз. – Пять дней войны «в любую минуту». Я им нужна. – Чейз удержалась и не добавила, что ей самой нужна высота. Скорость. Полет – это единственное, что не даст ей откатиться назад. – Вы видели новости. Люди психуют. Они боятся, что жисюндинцы в любой момент могут сбросить тысячу бомб. Нам надо что-то делать. – Она помотала головой. – Мне надо что-то делать.
– И что именно ты можешь сделать? – ласково спросила Адриен.
Чейз отвела взгляд.
– Соображу, когда взлечу. Я всегда так делаю.
Ритц переглянулась с Адриен.
– Ты пока не доказала, что сможешь нормально взаимодействовать с другим ОРП. Отправлять тебя в полет было бы опасно.
– Дайте мне попытаться с Ромео. Или, еще лучше, отпустите меня одну. Если я на десять минут попаду на «Пегаса», то точно смогу взлететь. Эта идиотская машина мешает мне сосредоточиться.
– Исключено, – заявила Ритц. – Ты слишком травмирована.
Адриен мягко взяла Чейз за локоть.
– «Стрикеры» не рассчитаны на одиночное управление. Ты смогла бы только взлететь и приземлиться. И даже в этом случае опасно лететь без указаний ОРП.
