– Вот спасибо! – потрясенно сказал Книжник. – А говорите, что у вас ничего не получается!
– Я ж не говорю, что совсем ничего не получается. Кое-что выходит и даже неплохо! – глаза у мастера загорелись, он загадочно прищурился. – Хочешь, покажу то, чем я действительно горжусь?
Когда совсем уже стемнело, Книжник пожалел, что согласился на эту авантюру. Мало того, что пришлось плестись обратно, в сторону Южной бухты, так еще и пробираясь тайком, вздрагивая от каждого шороха. Несомненно, этот Грин все-таки был немного не в себе, а может, и вовсе безумен. Впрочем, как и многие одаренные люди.
Они пробирались через развалины, вслушиваясь в пугающие ночные звуки, буквально ощущая на себе взгляды хищных тварей.
Наконец, они вышли к бухте. По словам Грина это был тупик, дальний край, глухое окончание Южной бухты. Книжник, естественно, ожидал увидеть воду. Вместо этого перед ним выросла стена из странных изломанных силуэтов, в которых он не сразу признал то, что раньше видел лишь на картинках.
Корабли.
Целое кладбище боевых кораблей, за силуэтами которых почти не было видно самой водяной глади. Эти древние величественные остовы настолько потрясли семинариста, что он на минуту застыл в изумлении.
Подсвеченные луной, корабли казались призраками минувшего, загнанными сюда людьми, словно не желавшими помнить о своем прошлом. Потому что великому прошлому надо соответствовать в настоящем, а это трудно, хлопотно, к тому же заставляет принять нелицеприятную истину о себе самом. Куда проще считать, что ничего не было, что никогда человека не интересовало ничего, кроме собственной, сытости и примитивных удовольствий. Оттого, наверно, морзаводская банда не берет от моря ничего, кроме диких развлечений, а корабли остались лишь здесь, отправленные с глаз долой – умирать в забвении.
Грин шустро, пробирался вперед. Похоже, он знал здесь все и мог ориентироваться даже с закрытыми глазами. Легко запрыгнул на палубу накренившегося буксира, исчез за надстройкой.
– Ну, где ты там?! – негромко позвал Грин. – Только осторожнее – палуба гнилая…
Книжник двинулся следом почти на ощупь. Его не отпускало ощущение, будто он движется по минному полю, и кривая палуба в любую секунду уйдет из-под ног, а сам он рухнет и повиснет, истекая кровью, на рваных переборках. Страхи оказались преувеличенными, и вскоре он увидел Грина, склонившегося над фальшбортом.
– Сюда! – позвал спутник и ловко перемахнул через бортик.
Семинарист почему-то ожидал услышать всплеск воды – мало ли, что взбредет в голову этому странному человеку? Всплеска не было. Парень достиг фальшборта, заглянул за него.
К борту буксира было пришвартовано еще одно небольшое низкое судно, которое ни за что не удалось бы заметить с берега. Книжник не сразу сообразил, что это за притопленная железная туша с невысокой обтекаемой надстройкой, в кораблях он вообще разбирался слабо. Но все же вспомнил:
– Подводная лодка?!
– Почти! – довольно сообщил Грин. – Когда-то это был спасательный подводный аппарат флота, «А – двадцать восемь» типа «Приз».
– Понятно, – вежливо сказал Книжник. – Что же, неплохой экспонат для этого музея.
– Ты что, не понял? – усмехнулся Грин. – Это никакой не экспонат. Аппарат на ходу. Дошло?
Дошло, надо сказать, не сразу. Но когда парень понял, его в жар аж бросило. Ибо открывались такие перспективы, что хотелось сломя голову броситься назад, трясти Зигфрида и лихорадочно делиться своей идеей.
– От оригинала здесь мало что осталось, – рассказывал умелец. – Но спасибо титановому корпусу – основа надежная. Теперь это не просто спасательное корыто, это – полноценный батискаф. Я даже дал ему имя – «Касатка». Были когда-то на Земле такие киты…
– Читал… – пробормотал Книжник. – И зачем тебе эта штука?
– Понимаешь, – говорил Грин, раскрывая тщательно смазанные створки над рубкой, – мне всегда было интересно по большой бухте на корабле пройти. Здесь их столько, что руки сами тянутся какой-нибудь из них привести в порядок, оживить, что ли. Но даже если удастся починить здесь не очень гнилую посудину, морзаводские не дадут пройти мимо Корабельной стороны – с берега потопят.
– Почему?
– Да потому что считают, что у них монополия на Южную бухту. Я здесь чужак. Я потому и пить стал, чтобы меня здесь за безобидного завсегдатая бара приняли. Кого интересует пьяница, что по свалке шатается? Я им даже ветряк наладил, чтобы лояльность заслужить. А сам здесь бродил, все излазил. Все корабли прогнили, на дно осели – ничего с ними уже не сделаешь толком. А вот эта штука была на борту спасательного корабля, потому и сохранилась. И кран для спуска уцелел, только механизмы починить надо было, но это дело техники… – Грин опустился на колено, любовно погладил металл корпуса. – Я его три года восстанавливал. По кусочкам внутренности собирал. Нужные детали я здесь находил, обрабатывал и чинил дома, в мастерской – потом тайком сюда таскал. И все время дрожал, чтобы морзаводским не попасться. Они ничего не дали бы сделать. А сделаешь что – отнимут, потому что считают, что все здесь только им принадлежит. И без того все труднее объяснить, с чего это я с Карантинной на Морзавод зачастил. Вот и приходится изображать из себя пропойцу.
– Надо сказать, это у тебя удачнее всего получается, – кивнул Книжник, не заметив, как перешел на «ты». – Я даже поверил, что ты пропойца и есть.
– Водится грешок, – Грин хмыкнул. – Зато теперь у меня такой агрегат имеется! Можно запросто погрузиться – и где угодно прошмыгнуть незаметно!
– А еще можно дно бухты исследовать! – глаза Книжника загорелись, наверное, даже в темноте было заметно. – И живность подводную изучить…
– Об этом я подумал только после того, как работу начал, – хмыкнул мастер. – Тогда и донные иллюминаторы добавил, прожектора, обзорные камеры…
– А это что такое? – Книжник заметил на носу вертикально торчавшую метровую турель с массивной короткой трубой на ней. Из трубы выступала стрела, вроде лучной, только каких-то гипертрофированных размеров.
– А, это, – Грин погладил странное устройство. – Гарпунная пушка. Как у древних китобоев.
– Кого ты здесь загарпунить хочешь?
– Сам не знаю. Но решил, что моя «Касатка» должна быть с зубами. Хотя это так, баловство одно, самое интересное внутри. Да ты не стой столбом, полезай за мной!
Лезть узким ходом в холодную железную банку было страшновато. Казалось, внизу ждут только сырость и мрак, но едва люк над головой закрылся, вокруг загорелся медленно наращивающий яркость свет.
– Специально сделал, чтобы свет постепенно разгорался, – пояснил Грин. – Я ж сюда только по ночам шастаю – чтоб не ослепнуть… Мы сейчас в ходовой рубке. Видишь экран? Это радар. А вот контуры бухты на нем – можно прямо не глядя идти. А это сонар – для ориентации под водой. Вот управление генератором, это аккумуляторы, а это – электродвигатели. Хоть сейчас заводи – и полный вперед! Слушай, а давай попробуем, а?! Одному как-то боязно было, а за компанию и рискнуть не страшно!
