— Так можешь?..
— Хватит!
— А мои мысли ты тоже записываешь?
— Да. Я все записываю… Говорил же — это отчет.
— А для кого?
— Для командования, для отдела внутренней безопасности, для электронных аналитиков и черт знает кого еще…
— Значит и для меня тоже?
— Не думаю.
— Я уверен, что даже если ты не знаешь, что это для меня, то черт об этом точно знает.
— Это неподтвержденная информация.
— Я хочу послушать…
— Нет.
— Почему? Ты про меня что-то не то записал?.. Я знаю, ты меня глупым считаешь. Это не так… Отец всегда говорил, что глупые считают дураками умных, умные — глупых.
— Ну и подумай, что сказал…
— Я много над этим думал. Получилось, что все считают дураками других…
— Глупые допустили ошибку — больше из этого ничего не получилось.
— Нет у тебя, Айнер, совести…
— Есть, и ровно столько, сколько офицеру положено.
— У вас что, и совесть рассчитывается?
— А то как же? Есть и такой распределитель.
— Ты опять за свое…
— Нет, я серьезно. Это все вещи опасные — у них параметры есть — они везде должны соблюдаться. А нет баланса — значит брак. Так всегда, то, чего ты не имеешь вовсе или имеешь в излишестве, — имеет тебя. Честь, принципы — это внутренние сдерживающие факторы. Это тоже что-то вроде ограничителей сознания. Обычно высшие ограничители не полностью осознанны, но стоят над инстинктами — они скорее из ряда духовности. Недодали человеку совести — он всех, кто под руку попадет, до смерти заездит, а передали в избытке — тогда заездят его. И то, и другое ни к чему не ведет — вернее это прямая дорога в ничто.
— Я не очень понял…
— Это значит, что у меня с совестью проблем нет, но запись ты не получишь — не дам тебе секретную информацию для дальнейшего разглашения.
— А оставить запись я могу? Как это сделать?
— Кот, хватит.
— Последний вопрос…
— Ошейник настроен на меня, и только я могу настроить его на кого-то. У тебя нет доступа.
— А я могу его получить?
— Даже не думай об этом.
— Ух ты, как все запутанно! Как вы еще не свихнулись?
— Уже почти.
— А почему ты левой рукой работаешь, а не правой?
— Замолчи!
— Это из-за того, что правую плохо сделали? А что ты с ней сделал, что ее переделывать пришлось?
— Я тебя заблокирую!
У меня скоро крышу сорвет, и я излучу все-таки этого Кота!..
— Айнер, а центральный компьютер точно примет крысиные мысли?
— Не точно.
— Но…
— А ты что думал?.. К нему подойти еще надо.
— А идти-то далеко?
— Идти, да… Штаб в центре Ивартэна… там пролететь не удастся.
— Как же мы сможем пройти весь город?..
— Мы не сможем.
— Не понял.
— Ни офицер, ни «защитник» подойти к Ивартэну не сможет, если наземные пограничные посты не снимут. Нас сразу обнаружат.
— А как же?..
— «Люди» из первого поколения и крысы с этим справятся.
— Но ведь мы можем под землей проползти, прокрасться — под ними…
— Не пройдем — это невозможно. А вот тебе туда соваться вообще незачем.
— Так ты не пойдешь?..
— Не снимут посты — не пойду. Не то все к черту сорвется.
— Айнер, а где этот черт?..
Не поленился снова смахнуть Кота со стола… D40 оторвался от работы и смотрит мне в глаза…
— S9, ты все еще думаешь провести операцию до падения Штрауба?
— А как я еще могу думать!?
— Никто не сможет перейти границы Ивартэна — даже «люди» из первого поколения.
— Они смогут.
— Нет, S9. Им придется ликвидировать блокпост и спровоцировать сбой на пограничном переходе.
— Я это учел. Блокпост к тому времени может и снимут. А в крайнем случае, крысы сбой обеспечат. Тварей из первого поколения так сразу не заметят — искать будут людей — не их. С автономными объектами проблем не будет — главное, чтобы документы в порядке были.
— Неисполнимо.
— Обстоятельства вынуждают рисковать… Их пропустят… Пропишу допуск приказом какого-нибудь генерала… «Люди» из первого поколения должны быть зарегистрированы как бойцы действующих подразделений — тогда и придраться не к чему будет — все официально.
— Ты не сможешь подделать документы государственного значения.
— Ты сможешь.
— Я не имею права.
А черт… мне нужно это сделать, но я не могу, а он может, но не сделает из программного принципа. В памяти моего ошейника приказов командования хоть завались. Там все необходимые данные, отдавших их, командиров — подтверждение я пропишу. Останется только коды вскрыть, и готово.
— Значит я должен расстараться и открыть государственные кодировки.
— Не откроешь, S9. Не все люди S12 способны на это.
— Это мы еще посмотрим. Если будешь в стороне стоять и смотреть на мои мучения, кроме как лучом в голову это не кончится — лучом в твою голову!
— Я не твой боец, S9.
— Ты моя техническая боевая единица!
— Угрозами ты можешь заставить человека исполнить долг, но этот метод не действен, когда нужно убедить машину от него отступиться.
— Отступиться?! Не подделаешь документы государственного значения — государства не будет!
— Программный запрет подтвержден главой государства и Советом AVRG — альтернативные условия неоговорены. Это жесткий запрет, который я не могу преступить, пока существует государство.
— Главная цель позволяет снять запрет.
— Нет.
— Это не логично!
— S9, когда цель не имеет перспективы, запрет блокируется.
— Как ненужный программный хлам, который создает помехи при достижении другой цели!
— Так точно.
— Все, довольно! Документы будут выправлены!
Я шарахнул кулаком по столу так, что и карабкающийся на него Кот, и «крысиные ошейники» разметались по полу. Установка для работы с жесткой памятью подлетела в воздух — поле увеличения свернулось.
— Хватит разрушений, S9. Они и так сопутствуют тебе на каждом шагу. Сбой на границе — это провал. Город не остановит «людей» из первого поколения, но для опознания на пограничном объекте им придется активировать ментальный фон. Их так просто не пропустят — будут проверять. За это время «чужой» фон будет выделен на посту центра управления — они обнаружат «чужих», даже если не будут сосредоточены на поиске. Срыв. Никто из первого поколения не сможет войти в систему центрального компьютера до перезагрузки и внедриться в программу. Система сложная. Неисполнимо, S9. Ты ничего не можешь сделать для человеческой расы. Ты только погубишь жизнь и уничтожишь себя, пытаясь исправить необратимое. Они рушат систему, которая и так на грани — остался один только шаг…
