— Оставь. Я сам. Я уже в норме. Это все Страж…
— Приходил?
— Да.
— Что сказал?
— Я мало что помню. Дам тебе ошейник — позже. Пойдем в машинный отсек посмотрим, как дела продвигаются, а потом — за «крысиные ошейники».
— Для ошейников не хватит памяти третьего порядка.
— Вот как… Четыре ошейника…
— Да. Я прописал программы, все проверил.
— Не хватает. Нужно еще два, и лучше бы сделать по крайней мере три резервных — на основные объекты.
«Защитник» молчит. Больше он программы не пропишет… до поры… Теперь мне все самому делать придется, а он еще и мешать будет. Ладно, данные пограничного перехода и штаба я пробью — не так это и сложно, главное, что на Центр и полосы контроля расчет есть.
— D40, завтра в музей пойдем… А сейчас в машинный отсек…
Кот прибежал…
— Айнер, а когда проверка будет, как же моя невеста?
— Понятия не имею.
— Ты должен ее спасти!
— Лучше не обольщайся…
— Нет, не говори!.. Я хочу верить, что ты согласишься ей помочь. Может, она найдет хорошее укрытие…
— Боюсь, что на этот раз для разумного существа этого будет мало.
— Она умрет? Ее излучат, как крыс на юге? И ее семью тоже?
Не хочется отвечать. Даже не знаю… Правда, хоть и горькая, все равно правда.
— Да, Кот.
Молча дошли до машинного отсека. Я вышел в тоннель, ввел код на панели врат… Прошел по огромному пустому и гулкому плацу перехода, который кажется еще больше из-за стоящих подъемников, и остановился у врат пятьдесят шестой трассы.
Передо мной склонилось огромное насекомое, выползшее из темного тоннеля — сложенные распорки прижаты к корпусу буровой установки, и она зависает в воздухе, едва не дотрагиваясь до пола. Я никогда эту машину в действии не видел. Стою и наблюдаю… Бледные справляются очень неплохо — тот, что управляет машиной, будто в трансе откинулся в кресле, и движения его рук, не касающихся виртуальной панели управления, кажутся даже изысканными. Что-то в этих обеих машинах просто завораживает. Они прямо сливаются — машина, похожая на огромное насекомое, и этот человек из первого поколения — живое, но похожее на машину, существо.
— Останови машину!
«Человек» из первого поколения выходит из полурефлекторной фазы… Он молча дезактивировал установку. Посмотрел на меня и отвернулся.
— Ночью последний блок будет разбит.
— Завтра к вечеру работы должны быть окончены — тоннель должен быть проверен и перепроверен — путь открыт.
— Да. Трасса уже почти готова.
— Скоро разведчики налетят — проверка будет.
— Понятно.
Он так и не повернулся ко мне. Интересно, о чем он вообще думает?..
— Если закрытый тоннель проверять будут, то поверхностно — уж очень он к Ивартэну близко. Территории под таким контролем, что их просвечивать не станут — считается, что там безопасность уж точно обеспечена. Как последний блок пройдете — ставьте легкие щиты, так, чтобы они при осмотре изменений не обнаружили, и в бункер возвращайтесь. Там опасная зона — разведчиков много, лучше лишний раз судьбу не испытывать.
— Да. Что дальше?
— Ивартэн. Надо будет идти в Ивартэн.
Если переживем проверку…
— Ты знаешь, что делать.
Знание дает власть одному, когда его нет у других. Но когда знание доступно и другим — оно дает свободу. А если на стыках целей есть зазор, независимость не удержит организации — такое объединение возможно скрепить лишь полной стыковкой целей. Как только я передам им коды доступа — дам и выбор — другой выбор. До людей им дела нет. Они меня уберут…
— Объясню ближе к делу. Сейчас главное — с тоннелями разобраться и остаться незамеченными во время контрольной операции.
— Без тебя остановить их мы не сможем.
— Поясни, что это значит.
— Ты не можешь пройти необнаруженным — значит пойдем мы.
— Там посмотрим — все от наземных пограничных постов зависит.
— Твоя память — мощное оружие. Если должны будем идти только мы, перед угрозой ваших систем идентификации мы предстанем безоружными. Нам не известна и система вашего центрального мозга — мы ничего не знаем о его программе.
— Я дам вам схемы — данные Центра. Если часть «хранителей» снимут с наблюдения после проверки, пойду один, но на это шансов мало.
— У всех мало шансов — практически никаких. Ивартэн охраняется так, что нас все равно обнаружат — крыс обнаружат.
— «Мертвого» человека никто не «увидит» точно. Транспорты на прямом управлении тоже — подключите системы сокрытия, пролетите даже через зону восприятия «хранителей». И крыс не засекут — у них радиус фоновой ментальной активности меньше, чем у нас, на них не обратят внимание. Сейчас у штаба Ивартэна есть более важные дела, чем крыс гонять. Крыс специально не ищут.
— Их пока не везде трогают, если они прячутся, но их нет в Ивартэне. Там вообще нет крыс — город зачищен. Даже если единичные крысы и могут туда забрести — у нас будет крысиный полк. Мы не сможем их укрыть.
— Это информация из крысиного рапорта?
— Нет, мы знаем, что Ивартэн не терпит жизни.
— Для их систем обнаружения вы незаметны. С крысами сложнее, но проскочить возможно. Я все рассчитаю — пропишу скорость. Самым сложным будет переход границы. Но вы это сделаете. Границы охраняют очень тщательно, но в городе патрулей меньше. Документы я вам обеспечу. К штабу подходить придется с земли. Как на поверхность подниметесь, крысы рассредоточатся — пойдут, как при естественной миграции, если они при этом будут использовать укрытия, их могут и не тронуть. Второстепенные зачистки проводят по остаточному принципу, а ликвидация крыс процесс очень энергоемкий.
— Тяжелый груз — отвечать за столько жизней.
— Не легкий.
— Ты готов отдать нам этот груз, Фридрих Айнер?
— Про что ты говоришь?
— Про то, что ты человек, признанный AVRG, и знаешь вашу систему, а мы нет. Мы не сможем ориентироваться так быстро, как ты. Мы чужие для ваших городов и объектов.
— Я пойду один, если будет хоть какая-то возможность. Если нет, пойдете вы. Войти в систему Центра не трудно, как и переписать программу. Самое главное — сделать это быстро, до того, как он перезагрузится после сбоя. Он должен перезагрузиться уже со снятой задачей, а завершить ее надо до того, как он начнет перезагрузку, пока его мозг будет в коме. Прямое управление — это как ваша рефлекторная фаза. Это не сложно.
— Так кажется тебе — это твой мир. Мы принимаем твое условие, но оно…
— Какое условие?
— Если Штрауб падет, все мы погибнем. Если мы не сможем исполнить задачу, а это почти невозможно — Штрауб падет. Если бы мы могли остановить это, если бы знали, как это сделать, то не приняли бы такое условие. Ему сопутствует угроза уничтожения при любом исходе.
