— Ты мой рыцарь и обещай одно: сделать все в точности. Ты поговоришь с ним по дороге в ратушу, гость сам тебе все расскажет, он очень умный, э… человек!
Гримли сразу понял — этот незнакомец эльф. Адель меж тем наклонилась почти к самому его уху. У парня перехватило дыхание.
— Сразу после финала на нижнем ярусе за ареной, — шепнула она, — будет стоять коляска, в ней будут два человека — я и кучер, слуга принцессы. Мы будем одеты скромно, но ты узнаешь меня.
Она достала голубой платок: «Если мы не заметим слежки, он будет у меня в руках!»
— А если будет? — так же шепотом спросил он.
— Тогда решим по обстоятельствам. Кстати, у тебя есть трое других приятелей, кого возьмешь с собой в ратушу?
— Говоришь так, будто я уже победил Лазарена!
— Ну, ты же сможешь, — подмигнула она.
— Конечно, у меня есть друзья! Мой верный оружейник Марк, гном Толин и эльфийка Илирвен Мей с последнего курса лучников.
— Это хорошо, что эльфийка, а она красивая? — улыбаясь, спросила Адель.
— Ух, что ты! В смысле, ну, конечно, не такая красивая, как ты! Я вообще блондинок не очень люблю…
— Ладно, ладно, все вы так говорите, — Адель чуть надулась, но это уже была игра, и через миг она смеялась так же весело и беззаботно, как прежде, — обязательно возьми их всех с собой!
— Шумная будет компания! — заметил Гримли, подумав о гноме.
— Ну, это и хорошо. Шпионы больше всего боятся шума! Ладно, — она привстала и раньше, чем Гримли успел что-то сказать, убрала цветок в хрустальном кубе назад в его сумку, — подарки вечером, а сейчас мне пора, до встречи после финала, рыцарь! — она послала ему воздушный поцелуй и пошла к арене, ни разу не обернувшись.
Гримли вскочил и проводил её жадным взглядом. Потом сел на лавку и как завороженный просидел неподвижно несколько минут. Затем взял сумку и пошел искать запропавшего магистра Торребора.
Во дворе арены никого не было, к бочке с водой слетались новые мухи. Вдруг из-за ветхой стены барака показался человек в легком доспехе. Могучая фигура, огромная левая рука. Он бесшумно прошел к сараю потрогал лавку. Осмотрелся. Потом, видимо, приняв решение, поспешил следом за Аделаидой.
А в это время самые прыткие и умные агенты Мартинсона вели облаву в восточной и западной частях города. Там, где стояли таборы кочевого народа шейди. Их атаман пытался протестовать, но его не слушали. Люди выходили из кибиток, кричали, ругались, причем стражники не понимали и половины их слов. В особенности раздражали старые толстые тетки в разноцветных юбках и серых, жарких для лета, дурно пахнущих шалях.
— Прочь разойдитесь, вы все воры и конокрады! Пошли вон! Никто из вас не видел эльфа? Никто? Никто?! Он такой вот, с ушами? — кричал офицер на мелькавших перед глазами людей, но никто не мог сказать ничего путного. Полчаса препирательств ни к чему не привели. Пока солдаты обыскивали пол-лагеря, люди уходили на другую половину. Там плясали, гуляли, привлекая ненужное внимание толпы, на сдерживание которой приходилось отражать часть стражников, отвлекая их от поисков.
— Он здесь, я чувствую, — указал старший монах своим двум подручным, — обыщите кибитки!
Тут на них налетела толпа пляшущих шейди с гитарами и ручным медведем.
— Где стража? — отмахивался монах. — Усмирите их!
Агент не заметил, как остался один, и тут сзади ему на плечи легли могучие руки, резким толчком вырвав из толпы, затащили внутрь. Монах обалдело схватился за кинжал, висевший на поясе, но ему вывернули и заломили руку. Астрал вокруг был плотно закрыт неведомым адепту заклятием.
— А-аа! — чуть завыл агент ордена.
— Тихо, тихо, тихо, не надо кричать, — на него смотрел тот самый эльф, которого они искали. Он было одет в грязные лохмотья шейди. Одной рукой удерживал монаха, другой — снятый со стены кожаный ремень.
— Понимаешь, не надо, вот так! — эльф указал взглядом на ремень. — Тем более, все это сон, — его рука разжала хватку и легла на лицо монаха. — Ты спишь, и тебе все снится. Не стоит превращать сказку в кошмар, это удел женщин…
Монаху показалось, что от руки авлийца распространяется теплый желтый свет, и через мгновение он повалился к ногам своего противника, храпя как целый полк.
«Одежду бы не замарать», — подумал Ивор и принялся раздевать адепта ордена. В кармане у того нашлась бумага, текст которой легко поддавался магической правке. «Предъявителю сего никаких препятствий не чинить. Карлос Мартинсон». Вот так-то лучше.
Эльф надел черный парик и поглубже надвинул на голову капюшон. Вон какой волосатый монах попался, давно в ордене, оброс после бритья. Он обо что-то запнулся, пошатнулся и чуть не упал, в тот же миг полог кибитки отворился. Ивор сразу готов был метнуть туда кинжал, но в проеме показалась детская голова и оружие замерло в руке эльфа.
— А тебе что надо, бесенок? Прочь отсюда!
— Красивая госпожа велела передать, — показал кулачок малыш.
— Так давай, — протянул руку Ивор, кругом было полно солдат.
— Красивая госпожа сказала, что вы щедрый!
— Держи, — эльф бросил ему золотой циллинг, а в ответ в кибитку полетело послание — голубая женская перчатка с блестками.
«Что ж, — поправив парик и спрятав кинжал, подумал Ивор. — Эй-Той, конечно, честный малый и почти все сделал из своей части сделки. Но что-то у них там нечисто, вон какой переполох в городе! Значит, будем действовать не так, как он ждет». Сейчас, получив послание от Аделаиды, он решил, что пойдет на встречу, но с ней, а не с агентом разведки минойцем Маходжем. Правда, надо было решить, что делать с главной загадкой — с Гримли. Если удастся попасть в ратушу, там он наверняка встретит юношу. Шансы парня выиграть турнир не вызывали сомнения. На пути было одно препятствие — закон, и ему нужна была только личная встреча с королем, чтобы все разъяснить Эдрику. Именно потому эльф согласился на неизвестный ему до конца, но, по словам Эльзы, надежный план проникновения в ратушу сегодня вечером.
Ивор вылез из кибитки и гаркнул одному из суетящихся рядом стражников: «Ищите в других местах, тут никого нет!»
— Может, поищем на рыбном рынке, — спросил подбежавший адепт, — там много авлийцев, может, он сбежал от шейди и затерялся там?
— Нет, он все же рядом, меня не подводит чутьё! Ищите лучше, переверните тут всё! — Ивор резко обернулся и пошел прочь.
Монахи целый час гоняли шейди от одного костра до другого меж их кибиток.
В результате обыска было найдено пятнадцать угнанных лошадей с клекстонскими знаками на подковах, множество золотых украшений и серебра — все краденое. Также обнаружился их собственный монах, адепт. Его нашли совсем голым, мужчина ничего не помнил и до сих пор не мог дать никаких внятных показаний. В составе стражи, сопутствовавшей обыску, двое легкораненых отправлены в лазарет, вместе с пьяным монахом.
