— Слушай, тебе нужно больше гулять. Вообще, что ли, из дома не выходишь? Зеленый стал совсем. Того гляди — плесенью покроешься.
— Да ладно, — отмахнулся Женька. — У меня все бодренько. Ближе к лету дачку прикуплю. Туда и перееду. Только договорюсь с Германом, чтоб линию протянули. Сам-то как?
— Нормально. Обживаемся понемногу.
— Как Арина? Отошла?
Я вздохнул.
— Не совсем. Но уже лучше. Берет уроки рисования, занимается языками, три раза в неделю ходит на фитнес. Думает записаться в школу бальных танцев. Она настоящий боец. Старается занять себя по максимуму. Чтобы совсем не оставалось свободного времени. Я даже посоветовать ей ничего не могу. Она сама все правильно делает.
— Как они с Юстиной?
Я усмехнулся. Женька так и не узнал имя моей будущей жены в реале.
— Тьфу-тьфу, вроде ладят. Не то чтобы стали подругами не разлей вода, но общаются хорошо, грех жаловаться.
— Ну да, твоя зазноба не из таких, которые на лавочках с товарками калякают под пакет семечек. С ней особо не забалуешь. Не раскаялся еще?
— Наоборот. Я вдруг на четвертом десятке осознал, что с женщиной может быть интересно не только в постели. Хотя одно другого не отменяет.
Женька хлопнул меня по плечу, растянув похудевшее лицо в беззаботной улыбке.
— Вот так ситуация! Циник сменил окраску и превратился в романтика. Аринка по-прежнему? В Мидгард ни ногой? — посерьезнев, спросил он.
— Что ты, — отмахнулся я. — Она даже телевизор из комнаты выбросила. Только реал. Она до последнего надеялась, верила. Но мама выбрала не ее, а свою новую любовь. Теперь Мидгард для Арины связан с очень тягостными воспоминаниями. И обидой.
— Может, отойдет еще?
— Не знаю. Как вернулась от бабушки и дедушки — без изменений.
— Хорошо хоть вернулась.
Мы помолчали. От набухших на деревьях почек и первых робких распускающихся листочков ощутимо тянуло весной. Оживленно переговаривающиеся птицы подкрепляли это утверждение.
— Это точно. Жизнь устроена так, что рано или поздно приходится выбирать. Даже если их две. Жизни. А то, что можно прожить обе качественно и полноценно — это все чухня. Все равно одна победит. Или там, или тут. Все для себя решают, в конце концов, — заключил Женька.
— Угу. Ты вот, похоже, тоже уже решил. Так решил, что скоро просвечивать начнешь.
— Да ладно тебе причитать. Кудахчешь надо мной, как наседка над яйцом. Все путем.
— Что нового на Альбе? Как Грация? У нее уже скоро срок, если память мне не изменяет? Поди, сварливая стала на сносях? — Я шутливо толкнул друга в бок.
— Та-та-та. Зачастил как пулемет. На Альбе после вашего отъезда на острова все по-прежнему. Народу нового появилось много. Из Баркида наплыв произошел. Северин и Спириус зажигают не хуже тинейджеров. Новых нимфеток прибыло на их долю достаточно. Африкан решил открыть сеть ресторанов вместе с кабаре. Грация по-прежнему — сгусток позитивной энергии и оптимизма. Носится, словно ураган, по поместью. Помощники у меня подобрались соответствующие. Помнишь наш безнадежный прорыв с северных территорий? Со Спириусом? Когда я еще грызуном подвизался? Так вот, я разыскал всех Эквитов, что выжили в той драке. К тому моменту их осталось только пятеро из восьми. Договорился с Советом Авгуров. Выкупил всех до единого и демобилизовал из армии. Теперь они — мои ближайшие соратники. И лучше них команды на свете не сыщешь. Если понадобится, умрут за меня, как верные псы. Такие вот дела. После сбора винограда хочешь не хочешь, ждем вас с Юстиной в гости. Будем неделю гулять по случаю появления на свет нашего первенца. И думать не моги отвертеться. Я подыскиваю пару местечек под новые лавки. Наладил отношения с несколькими деревнями блеммий. Тащат как миленькие мне на продажу отличные артефакты. У нас сейчас в цене все, связанное с наукой и архитектурой. А это дефицит, поскольку местные ремесленники набили руку по большей части на военных погремушках. Мои приказчики все это толкают в массы. Сестерции лопатой гребу, ей-богу. Могу по три штуки евро в неделю выводить, веришь? Я поменял питомца на тридцатом левеле. Взял здоровенную барракуду. Посылаю ее в море со своими рыбками вместо радара. Рыбой торгую с окрестными деревнями и теми же блеммиями. Строим большую коптильню. Будем снабжать окрестности рыбьими балыками. Короче, все супер! А как там, на островах Фонвиллы? Промышляете контрабандой, поди? Юстина не из таких девушек, что успокоятся с пряжей в кресле около очага?
Я кивнул.
— Что есть, то есть. Бунтарка. За то и ценю. Ходили в рейд на торговые пути к Запретному городу. Взяли за лацкан одного купчину. Товар скинули в Дакии. Развлекаемся. Как поставили Камень Иммерсии, народу прибыло. Валент уехал домой. Там сейчас, сам знаешь, — неспокойно.
— А что там?
— Н-да… Понятно все с тобой. Революция там. Европейская. Ничему история людей не учит.
— А чего хотят?
— Не чего, а куда. В Европу хотят. Прикинь, целый народ как будто ослеп и потерял способность читать и анализировать исторический опыт. Хоть один пример есть, когда Европа кому-то помогла?
— Ну-у-у-у, ты спросил, — развел руками Женя.
— Нет, ты подумай! Всегда ее вмешательство было себе дороже для тех, к кому европейцы совали свой сочувствующий нос. Европейская цивилизация под прикрытием лживых католических лозунгов гуманизма утопила в крови Юго-Восточную Азию от Индии до Малайзии, от Афганистана до Суматры. Китай и Япония оказались отброшены в развитии на века, потому что из них десятилетиями высасывали все жизненные соки. Были начисто стерты с лица земли культуры Центральной и Латинской Америки. Там и сейчас кошмар. Целый континент превращен в сырьевой придаток. Кто там бывал — знает, как тщательно обрубаются все попытки сбросить экономическое иго. Все это поначалу делалось с участливой миной. Появлялись культурные и продвинутые европейцы и под вывеской помощи грабили, интриговали, убивали. Случай массового гипноза, не иначе. Так и подумаешь, может, у них свой Кезон завелся? А то ничем иным подобное помешательство не объяснить.
— Ты не в политику ли решил податься? Смотри, друг, у нас за это сажают.
— Не-не. Досужий треп интеллигента. Я решил податься в буканьеры. Вернее так, моя дама сердца оказалась чрезвычайно склонна к всевозможным авантюрам.
— Смотри, пошлем на вас эскадру, если будете под ногами путаться, — шутливо пригрозил Женька. — У нас по причине волнений в Баркиде военный контингент увеличили в два раза. Имей это в виду. Э-э-эх, жалко, что вы уехали.
