Ущелье, по дну которого тёк Кемнадер, расширилось в долину с относительно плоским дном, и река действительно оказалась вряд ли глубже полутора аршин. Поднявшись на пологий западный берег, Кромвард подогнал машину под бак. Громко фыркнул пневматический тормоз, водила вытянул рычаг ручника, открыл бронедверь, и скрылся с напутствием:
– Агенор, Самбор – пулемёты!
– А там вообще есть кто? – с сомнением спросил схоласт, протискиваясь на своё место.
– Из трубы дым, – ответил рапсод, сдвигая запор левого люка над головой, по чаянию, чтоб поместиться за пулемётом, не скрючиваясь, как зародыш птицеящера в яйце.
– У вас есть пять диалептов, кому до ветру надо, – недовольно сообщил Кромвард. – Бак у него, видите ли, с прошлой зимы прохудился!
Сетник выглянул в открытую дверь. Некто, предположительно ученик корчмаря, вышедший из ухожа, разворачивал тканевую кишку пожарного насосика на тележке. У крольчатника, обтянутого крупноячеистой сеткой, стоял жёлто-бело-рыжий пёс, недоверчиво глядя на грузовик.
– Я пойду, – сказала Вигдис. – Акерата, тебе помочь с детишками?
– Только со мной! – предупредил подстаршина.
– Мы вместе, – успокоила жрица. – Вигдис, неси Геалу, Линбьорг, бери Антилепто. Сетник, выведи Скуту. Да, сапоги можешь обуть, только штаны не надевай.
Повитуха вытащила из сумки плоский пластиковый прямоугольник и принялась возиться с девой на носилках, прикрыв её спиной. Прежде чем обуваться, Сетник решил слегка привооружиться – его пояс, ладунка, пневмопих, и обрез оказались в той же грузовой сетке, что и сапоги.
– Поули, уеуо, – сказал Скута с перевязанным лицом, поднимаясь.
Сетник обул второй сапог, взял незрячего воина за руку в нарушение правила из третьей дюжины, и полез наружу. В корчму вели распашные двери на пружинах, открывавшиеся в обе стороны. Наружная потрёпанность здания оказалась обманчивой, а возможно, и намеренной. Внутри с потолочных балок висели окорока, копчёные рыбины, колбасы, связки чеснока и сушёных перцев, а под стеклом прилавка-холодильника красовались пироги, как гласили рукописные карточки, с яблоками, сливами, миндалём с малиной, и земляникой с ревенём. Пряников в виду не имелось, зато на верхней полочке над пирогами на стеклянных блюдцах лежали пирожные. На почётном месте красовалась парочка любимых Вигдис ореховых.
– Где?.. – спросил Сетник.
– За шкурой, – ответил старец за прилавком.
Из его взглядов и движений следовало, что справа от подсвеченного холодильника было спрятано оружие, скорее всего, длинноствол, а за пивными бочонками вдоль северной стены таилось что-то ценное.
Сетник отвёл Скуту «за шкуру». Никаких деревянных досок с дырками, водяной смыв, и наверняка септический бак – иначе из-за близости к реке корчмарю не избежать бы вздрючки от местного хранителя вод, зовись тот шаманом, кудесником, или тулом. Воин, направленный в сторону керамической воронки, сделал своё дело, вполне успешно целясь по слуху, так что подстаршине осталось только подвести его к раковине, открыть кран, и положить в руку мыло. Всё это совершенно не подобало делать тому, кто блюдёт обеты теневого братства, но жизнерадостный, даром что зверски покалеченный (как он сам объяснил, «Ее уауминууся с уолдонским уечом») Скута безусловно и заслуживал помощи, и располагал к себе. Ведя его обратно, Сетник заметил Самбора у прилавка. Схоласт не глядя запустил руку в кошель и высыпал перед старцем пригоршню кун[267], фоллисов, и ногат (или четвертачков), куда затесались и золотые чешуйки нескольких тремисов.
– Давай этот пирог с ревенём и земляникой, все пирожные… так, а мороженого у тебя нету? На сдачу купи внукам что-нибудь. Ергач заварен недавно? – Самбор принюхался. – И ергача.
– Это ты сироткам? – спросила Вигдис, видимо впечатлённая, с Геалой на руках.
Самбор кивнул:
– Кроме ергача.
– На это могу только пирог и два пирожных, – ответил корчмарь, распределив серебро и золото в один слой.
Сетнику стоило бы смолчать, но…
– Это грабёж, – опередила его Вигдис.
– Время неспокойное, покупателей мало, потому и цены такие, – попробовал объяснить старец.
– Да ты сиротам, ууо от уолдонцев бегут, уообууе ууё уолжен бесплатно! – заявил Скута.
– Сиротам дам ещё пол-пирога из ягод с миндалём бесплатно, – предложил корчмарь.
– Ещё мне торговаться, – Самбор пожал плечами, отчего по перекрывавшимся пластинкам его доспеха пробежала волна, и снова полез в кошель.
И Вигдис, и Геала посмотрели на него с немного чересчур очевидным для Сетника одобрением. Рука подстаршины словно сама расстегнула отделение пояса, где лежали номисмы, и выкатила на прилавок увесистый золотой кругляш:
– Этого хватит, я чаю? Лада, вон то ореховое тебе, а остальное подели, да Кромварда с Агенором не забудь.
Ответный взгляд Вигдис стоил не только что номисмы, а всех драгоценных металлов Аскольдова Недомысла.
– Здесь вам и на тректскую колбасу достанет – старец указал на звенья под потолком. – Из кролика пополам с гремучкой! Разогреть? Я её быстро…
Корчмарь открыл дверь микроволновой печи. Самбор отрицательно покачал головой, снимая колбасу с крюка:
– Оставь крысоварку, старче, не ко времени. Бегите отсюда. А то и золото, и вся прочая колбаса пойдёт чолдонцам.
На то, чтобы наполнить водяной бак, в итоге всё равно ушло не пять диалептов, а добрых (могло стаься, и недобрых) семь, что дало время Самбору и Кромварду замотать одно из колен возвратной водяной трубы тканевой лентой, а Вигдис и Сетнику – прогуляться по берегу и съесть разделённое пополам (по настоянию Вигдис) ореховое пирожное. Потом грузовик перебрался через брод, дорога пошла петлять вверх, каменные стены долины сошлись ближе, расступились, и впереди показалось лесистое плоскогорье перед Щегловым Острогом – сосны, скалы, озёра… и дымные хвосты там, где им быть не полагалось. Источник ближайшего дыма открылся за очередной петлёй дороги – пара машин. К смраду горения топлива, пластика, и резины примешивался и мясной запашок – скверный знак, учитывая обстоятельства.
– Кромвард, тормози, может, живой кто! – приказала Акерата.
– Я проверю, – Самбор решительно толкнул правую бронедверь, не дожидаясь полной остановки. – Сетник, на пулемёт, да следи за дорогой! Агенор, прикрой меня!
Ни в каких правилах, для света ли, для тени ли, не было прописано, что схоласты с повитухами могут так вот помыкать бунгурборгским теневым подстаршиной, но сильно смахивало на то, что все на свету, кто даже знал о том, кто этот подстаршина, или уже сгинули, как Муховор, или вот-вот должны были сгинуть. А за дорогой и вправду стоило следить. Сетник вскарабкался за правый пулемёт, откинул люк, и высунул голову из отверстия в крыше над обвесом.
