-Вас не пустят к нему! Долгорукие! – Дернулся он всем телом. – Военные! Вертолеты! Корабли! Это все бесполезно! Не надо, пожалуйста!
-Когда наследники начнут тонуть, все станет неважно. У всех участников есть собственные службы спасения. Долгорукие не посмеют запретить им прийти на помощь своим детям.
-Вы – не они!
-Но у нас есть их вертолет.
-Вас все равно найдут и накажут!
-Не найдут. – Посмотрел на него внимательный взгляд.
И в этом ответе было столько уверенности, что невольно накатывало отчаяние. Систему видеонаблюдения эти твари сожгли первой, как и скрытый механизм слежения. Как и ее дубль, о котором никому не положено было знать. Впрочем, мало ли людей, посвященных в тайну, оказались без денег и работы после падения рода… Что у них осталось, кроме секретов? Правда, в отличие от них, у Сергея и его друзей осталась еще и честь…
-Я завершил, - буднично подошел к пятому невысокий человек. – До открытия шлюзов сорок минут.
-Разве это стоит того?! Жизни?! Разрушений?! – Последним усилием пытался доискаться Киров до причины смерти охраны, своих друзей и коллег.
Мужчина в черном на секунду замер, но все же решил, что человек, ни разу не взмолившийся о снисхождении и жалости, достоин знать, почему умрет. Даже если причина ему не понравится. Впрочем, она никому и никогда не нравится.
-Разумеется. На кону квартальная прибыль. – Отвернулся от него пятый, потеряв интерес. Приходилось спешить, чтобы не потерять деньги за стенами третьей башни Кремля. Еще немного, и все, что можно будет получить за уничтоженный товар - это белоснежную улыбку.
К счастью, рычаг давления имелся. К еще большему счастью, Долгорукие были так любезны, что позволили наблюдать за ним практически в прямом эфире. И подарком судьбы стало то, что команда Зубова первой выбралась на речной простор. Значит, волна смоет их к самой границе охраняемой территории конкурса, а то и за нее, позволив «эвакуировать» без ненужных свидетелей. А потом… Вряд ли кого заинтересует пропажа малоизвестных школьников в общем хаосе и панике страха за наследников влиятельных персон. Но если и вспомнят – к этому моменту вопрос с Зубовым-старшим должен быть решен.
Пятый достал простенький мобильный телефон из внутреннего кармана, терпеливо дождался включения и отбил сообщение на единственный номер в памяти аппарата.
«Вода поднимается».
Глава 27
Там, где встречаются разные культуры, редко обходится без вооруженной до зубов границы или стены от горизонта до горизонта. Нужна мудрость, чтобы признать право других жить иначе, а так же достаточно силы, чтобы другие проявили эту самую мудрость к тебе, опасаясь достойного отпора.
Одиннадцать судей необычного турнира были достаточно мудры, чтобы не замечать различия в цвете кожи, одежде, еде или количестве жен. Пожимались руки тех, кто полагал их целование высшей наградой для остального мира. Невозмутимо плескало вино в бокалах у истинных праведников. Темнокожая ладонь деликатно и со всей вежливостью придерживалась плантатором в сороковом поколении. И повсеместно – дружеские объятия тех, кто полагал себя сыновьями богов, с теми, кого народ окрестил выходцами из преисподней. Все усреднялось до среднеевропейской величины демонстративного равенства, комфортного для общения и свободного от угрозы поубивать друг друга. Хотя в последнем была серьезная заслуга организаторов.
Мало дать гарантии безопасности, необходимо создать атмосферу, привычную каждому из важных гостей и достойную его высокого статуса. Поэтому шикарное помещение, подготовленное для арбитража последнего этапа соревнований, начиналось одной своей бесконечной стороной в редком лесочке, теплом и зеленом, перетекая дубовым паркетом через две сотни квадратных метров с удобными креслами и столиками, беседками и садом камней, диванами и татами, завершаясь невесомыми мостиками через широкий пруд в противоположной стороне.
То, что находилось все это на последних этажах высотки и скромно именовалось «малым залом для встреч» невольно впечатляло. Об истинном расположении места прямо сообщала одна из граней помещения – затененное бронепленкой окно, достаточно прозрачное, чтобы продемонстрировать всю красоту Онежского озера с высоты сотни метров. Истинный же интерес присутствующих в зале был направлен на противоположную сторону зала – там, где всю плоскость стены занимали огромные экраны.
Включен, правда, был только центральный – самый большой, от пола до потолка и еще с десяток метров вширь. Демонстрировалась на нем телевизионная картина. Но в отличие от той, что поступала на другие экраны страны с получасовым опозданием, особым гостям доставался прямой эфир, без вырезок и монтажа «деликатных» моментов, таких, как слезы и злость, отчаяние и ненависть, драки внутри команды и предательство случайных союзников – все крупным планом. Потому что именно тогда правила и забывались. Или становились не нужны тем, кто уже проиграл.
Обычно в этот момент с дронов отстреливались сигнальные огни, а замаскированные на маршруте громкоговорители доносили до участников вкрадчивый голос князя Долгорукого, поименно перечислявшего нарушителей и возвещавшего о скором прибытии вертолета. Ни одна из четырех команд-аутсайдеров не посмела возразить, а острый конфликт так и не дошел до грани смертоубийства.
Хотя последнее, если честно, большинство из арбитров изрядно расстраивало. Им, после какого-то времени наблюдений за гонкой, становилось откровенно скучно: чужие дети, даже не дальние родственники; однообразный рельеф с высоты вертолета; переводчики, не поспевающие за дикцией разгоряченных русских комментаторов. Драки – и те рафинированно-техничные, обычно до разбитого носа или рассеченной брови. Где ярость, где схватка на грани жизни и смерти, прокушенные зубами уши и расцарапанные лица?! И даже никаких хищников в лесу! Их сыновья и внуки наверняка бы давным-давно выиграли этих вкусных белокожих неженок!
Или не выиграли – признавали те, кто поглядывал на темп движения лидеров турнира. Да они бы и не стали требовать от своих детей не спать сутками, вырывать голыми руками глотки волкам за тряпки и консервы. И уж точно не пустили бы их на маршрут с теми, кто делал все это с легкостью, поджигая лес за собой и шагая вперед чуть быстрее огненной волны. Дикие люди, эти белые. Наверное, от того, что произошли от обезьян, а не от богов.
Но даже такие моменты были крайне редки, показывали их без особой охоты – все равно эпизод уйдет под нож монтажникам. В основном, на экране сменялись условно-спокойные эпизоды, вникать во внутреннее напряжение которых судьям было откровенно лень. Вот и сейчас камера показывала небольшой плот на глади реки, двигавшийся едва ли быстрее течения. Слишком медленно, слишком в стороне и позади от основной гонки.
