– Что он вспоминает после этой программы?
– Он вспоминает, что он один из нас, что он представитель нашего народа.
В этом месте Эрника впервые отвлеклась от дороги и посмотрела на Брейна осмысленным взглядом.
– Зачем нужно крутить роман, почему нельзя сразу вколоть дозу или даже просто похитить нужное вам лицо прямо с улицы? – спросил Брейн.
– Потому что нужна предварительная подготовка.
– Это когда у меня ребра болели после любовных свиданий с тобой?
Она ответила не сразу и снова прежде взглянула на него изучающе.
– Что, сильно болели?
– Очень. И ребра, и вообще кости. А наутро я ничего не помнил, как после сильной пьянки.
– Вот это и есть воздействие. А роман нужен, чтобы раскрыть все защитные реакции – в сексе мужчины об осторожности не думают. Они одержимы страстью.
– А ты в этот момент…
– Да, в этот момент осуществляется мощный посыл. Вы бы назвали его эмоциональным.
– Это уже начало переделки?
– Нет, это подготовка почвы.
– Вам нужны только мужчины?
– Да. Мужчины – это воины в прямом и переносном смысле. Мы теряем их чаще, чем женщин, к тому же для цифрового переноса женщин имеются другие технологии.
– Этот Гранж – что с ним было не так?
– Вы даже про Гранжа знаете? – произнесла она удивленно. – Гранж был перенесен по другой технологии, которая использовалась прежде, и он… его перенесенная сущность оказалась, скажем так, поврежденной. В бассейне, который вы видели, не всегда бывают те, кто ждет переноса. Там же происходит релаксация тех, кто неуютно чувствует себя в новом состоянии. Таковым был и Гранж. Для них есть возможность снова стать тем, свободным существом, не скованным рамками нового существования. Они опять резвятся в воде, выпрыгивают, ловят на лету брошенных им шноблей.
Эрника замолчала и улыбнулась.
– И ты тоже время от времени становишься такой зеленой… животиной? – осторожно поинтересовался Брейн, и на его лице появилось брезгливое выражение.
Эрника негромко засмеялась, а потом снова сделалась грустной.
– Нет, несмотря на то что я бы хотела хоть иногда бывать такой, мне это не суждено. Я рождена здесь, среди вас, женщиной, которая даже не подозревала, что за плод вынашивала, – у нашего народа много способов внедрения. Но часто во сне я снова чувствую себя драккеном – я бью хвостом по воде, я взбираюсь по скользким от водорослей камням и падаю вместе с потоками водопада. Но потом я просыпаюсь и вижу, что я в том же несовершенном и неуклюжем теле.
– Но… твое тело на самом деле выглядит не так уж плохо.
Она горько усмехнулась.
– Это тело – лишь удобный инструмент для привлечения кандидатов.
– Так что там про Гранжа?
– Он не хотел возвращаться в оболочку варвара. Он хотел оставаться драккеном.
– Значит, твой народ драккены?
Эрника кивнула, и Брейну показалось, что глаза ее наполняются слезами, впрочем, он осознавал, что ее актерские способности безграничны.
– А вот интересно, как у нас с вами все было? – вдруг спросила Эрника.
– Говори мне «ты», это привычнее. Так ты обращалась ко мне всего пару недель назад.
– Так как же у нас было?
– Думаю, как всегда. Роуз сыграл роль неуклюжего уличного хама, ты упала, и я бросился тебе на помощь.
– Ты даже это знаешь? – и она посмотрела на Брейна уже знакомым обволакивающим взглядом. Снова защекотало в бедренных костях и копчике. Это еще была не боль, а так – пробный заход.
– Да, стоило лишь поразмыслить, и ваши фокусы оказались на поверхности. Абика с Парсифи действуют так же?
Эрника кивнула.
– А кем ты работаешь?
– Я полицейский.
– Тогда это все объясняет.
Какое-то время они ехали молча. Приближался вечер, и Эрника вела машину очень осторожно. Брейн чувствовал на себе ее то самое эмоциональное касание, хотя внешне она себя ничем не выдавала.
– Когда ты приглашала меня сюда – в резиденцию вашего шефа, то в конце этого праздника в ночном небе появились черные ромбы. Огромные черные ромбы в желтоватом сиянии. И вы все – вся ваша тусовка вдруг будто онемела. Ваши лица перекосились, и вы выглядели просто страшно.
– Я уже не помню…
– Ты можешь не помнить этого случая, но уверен, что ты знаешь об этих объектах и видела их раньше. Тогда ты говорила, будто это корабли каких-то могущественных сил и именно они привезли сюда целую колонию варваров. И я сделал вид, что поверил тебе, однако когда ты смотрела на них и твое лицо было искажено ужасом, ты прошептала: «Они прилетели за нами. Они ищут нас».
Брейн видел, что его слова произвели на Эрнику сильное впечатление. Она пыталась сдерживаться, но видно было, что ее вот-вот начнет бить истерика.
– Успокойся и просто расскажи. Расскажи, и тебе станет легче.
– Легче? – она бросила на него полный презрения взгляд. Эрника могла быстро менять маски.
– Конечно, легче. По крайней мере, у варваров так принято, а ты пытаешься выглядеть как варвар. К тому же ты уже так много рассказала, стоит ли останавливаться?
Неожиданно Эрника свернула на обочину, хотя до города еще оставалось несколько километров. Впереди уже были видны огни пригородов, однако здесь все еще была дикая полоса, и дорогу освещали лишь автомобильные фары.
– Хорошо, ты прав, – сказала Эрника. – Ты прав. Я болтала без умолку, а теперь глупо останавливаться. Их зовут риарти, их зовут зомо, их зовут камецагли. Но на самом деле в нашей культуре их название состоит из сотни трехмерных слов. Мы – массаги, были когда-то могущественным народом, тому минули десятки тысяч лет. И в один прекрасный момент риарти решили, что массаги стали слишком дерзкими, что они покушаются на могущество самих риарти, и они попросту испепелили планеты, на которых жили массаги.
– Кардинальный подход, – заметил Брейн, чтобы немного сбить накал, потому что он видел – внутри Эрники бушует пламя.
– Однако кое-кто выжил, и началось восстановление, медленное восстановление былого могущества нашей цивилизации. И снова ушли тысячи лет, и в момент, когда массаги достигли былого уровня развития, риарти снова нанесли свой удар. На этот раз более тщательно. Они уничтожили почти всех, но опять осталась горстка, от которой пошли новые ростки восстановления. Теперь приходилось учитывать эту угрозу от риарти, поэтому новое строительство происходило одновременно с миграцией – как можно дальше от районов, где у риарти имелись входы в их пространства.
– У них там порталы, что ли?
– Да. Ворота. Наши вожди наивно полагали, что дело в близости к этим воротам – дескать, нужно уйти, чтобы риарти не беспокоились. И массаги уходили все дальше. Это требование, этот принцип передавался из поколения в поколение, однако тщетно. Пришел страшный час, черные ромбы снова появились над планетами и засеяли их огнем и смертью. И новые поколения стали искать другие пути мимикрии и маскировки. Начали развиваться особые практики, позволявшие переносить собственные сущности в иные виды жизни. Массаги достигли в этом неимоверных высот, научились заселять безатмосферные планеты, освоили принципы новой биологии и обмена веществ. Одновременно с этой самоэволюцией они начали разделяться на отдельные ветви, а со временем это стало приводить даже к войнам.
