её смеющиеся глаза я видел в зеркале заднего обзора. — Похитить тебя ничего не стоит! Такой доверчивый!
— И куда же мы летим?
— Вперёд. Или вверх. Неважно, куда. Мы поговорим и поедим, — Эжени переключила кар в режим автопилота и повернулась ко мне. — Гляди, что у меня есть. Сандвичи, сок, печенье. Хочешь печенье? Хавьер сказал: тебе нравится овсяное.
— Что-то я не совсем понимаю… Если ты снова хочешь, чтобы я провёл экскурсию, могла бы просто сказать.
— Нет, я собрала достаточно материала для социальной рекламы. Дело в другом…
И тут её решимость испарилась. Выветрилась. Исчезла. И вот передо мной сидела всего лишь беспомощная, грустная девчонка. Неожиданный поворот!
— Какая помощь тебе нужна? Что я могу сделать для Эжени Логиновой такого, чего не могут сделать другие? Мои ресурсы ограничены.
— Дело очень деликатное, его я могу поручить только доверенному лицу, тому, на кого смогу положиться, тому, кто не донесёт на меня отцу. Когда всё расскажу подробнее, ситуация прояснится… Стася дружит с Хавьером, мне кажется: они нравятся друг другу. Они общались по переписке и иногда встречались, здесь, в Льеже. Её доверие не так-то просто заслужить, но у него получилось.
Надо же! Вот хитрый лис! Мне ничего не говорил! Или Эжени всё выдумала? Стоило набрать сообщение Хавьеру. Знаю-знаю, я тот ещё параноик!
— Так какая помощь тебе нужна?
Девушка наморщила лоб и тяжело вздохнула.
— Все думают: я приехала в Льеж на стажировку. Отец тоже так считает, иначе не позволил бы уехать без сопровождения. И, тем не менее, он наблюдает за мной.
— Какой-то тиран, твой отец. Ты ведь уже совершеннолетняя. И, кажется, ведешь жизнь пай-девочки. Скажешь, нет?
— Я приехала в Льеж, надеясь найти дядю. Ты знаешь его, не можешь не знать! Вы выступали на одной конференции месяцев девять назад. У тебя был доклад… Что-то про правовое регулирование в кибернетической сфере. Кажется, это так звучит на новоанглийском. Мой дядя — доктор. Он проводил операции по пересадке синтетических органов. Ты точно знаешь его… Пётр Никифоров, он ещё преподавал в Московском…
— Питер Никифоров — твой дядя? — ахнул я. Питер Никифоров — худой, сутулый, в простой, опрятной одежде и в очках. Таким я его запомнил. Он потрясающий специалист, учёный с мировым именем! Он разработал и внедрил в медицинскую практику процедуру адаптации людей, перенёсших пересадку синтетических тканей и органов. Он часто выступал с докладами на самых разнообразных конференциях, он был увлечённым исследователем. Если бы не случившееся с Хавьером, я вряд ли бы заинтересовался подобной темой. Но вот мне довелось посетить конференцию, на которой выступал сам Никифоров. Разумеется, сферы наших научных интересов совпадали лишь по отдельным пунктам, но меня поразил энтузиазм этого ученого, восхитило его умение говорить просто о сложных вещах.
— Пётр Никифоров — брат моей матери. И он пропал три месяца назад. Бесследно исчез.
Глава 3
Эжени начала рассказ. На удивление спокойным голосом. Однако её эмоции с головой выдавали дрожащие пальцы. Девушка не смотрела на меня, она выбрала какую-то неведомую точку над моим плечом и не сводила с неё глаз. А я поймал себя на мысли о том, что пялюсь на неё и поедаю печенье одно за другим. Что за чёрт!? Электрокар нёсся вперёд на огромной скорости, но в салоне движение не ощущалось. Казалось, мы сидим на софе в уютной квартирке. Жаль повод для встречи оказался неприятным!
— У дяди не было семьи, он всегда жил один, имел всего одного дроида и того держал выключенным. Он не заводил друзей и предпочитал одиночество. Исследования. Дядя думал о них днём и ночью, — Эжени вымученно улыбнулась. — Мог не есть и не спать сутками, если работа поглощала его целиком. Дядя был чудаком, очень добрым и даже беспомощным. Он мне очень дорог. Обычно мы связывались каждый день и, как минимум, три раза в неделю я навещала его. Тогда я уехала из Москвы, а когда вернулась и заглянула к дяде, его квартира была пуста. Я думала, он ушёл ненадолго, ведь все вещи остались на своих местах: большинство документов, одежда, комп, другие гаджеты. Я пыталась связаться с ним утром, звонила на следующий день и после… Наверное, я запаниковала слишком поздно, сразу нужно было бежать в полицию. А я всё ждала, когда он вернётся. Привыкла к тому, что дядя часто уезжал, и не беспокоилась. Это я виновата… Полицейские получили данные с одной из камер наблюдения на Московском аэровокзале, она запечатлела дядю. Потом они выяснили, что он направился в Краков, купил билет, сел в аэросостав, но до конечной станции так и не добрался. Где он вышел, я до сих пор не выяснила. По моей просьбе полицейские проверяли все данные, полученные с камер, от дроидов на пропускных пунктах всех остановок аэросостава. И ничего. Допустим, он мог переодеться, замаскироваться, покупать билеты по поддельным документам, но есть же ещё ID-чип. Дядю пытались по нему отследить, и снова ничего. Скорее всего, он повредил устройство, но почему… почему он решил скрыться…? Что заставило его всё бросить: ненаглядную работу, меня, свой дом? Или кто? Я продолжала поиски, гоняла полицейских, жаловалась во все инстанции, всё напрасно. Но вот, спустя три месяца безрезультатных поисков, мне сообщили, что дядю видели в Льеже, поэтому я здесь.
Она умолкла, замерла, задумалась. Захотелось её поторопить, но я не решился.
— Я не нашла его, и даже местные полицейские не смогли помочь. Я уже хотела вернуться в Москву, я была в отчаянии, не надеялась снова его увидеть. Но вот я опять получила сообщение и на этот раз — от него. Странное сообщение. Это бесспорно его адрес. Я определила место, откуда было отправлено сообщение. Нижний район, Синий сектор, 10 квадрат.
— Так вот почему ты рвалась вниз! Социальная реклама была только предлогом! — я хлопнул себя по лбу.
— Да, я хотела узнать как можно больше о Нижнем, куда идти, чего ожидать, где искать дядю. Сегодня
