— Кажется, крик был с первого этажа! — бросил Феликс и начал быстро спускаться по лестнице.
— Подожди меня! — поспешила за ним напуганная Алиса. Оставаться одной ей сейчас совсем не хотелось.
Парень сбежал по лестнице и огляделся по сторонам. В конце коридора он увидел небольшое столпотворение и устремился туда, не дожидаясь, пока его догонит Алиса. Подбежав к столпотворению, он увидел, что дверной проем заслонили взрослые. Неожиданно, но Жан тоже был здесь! Он стоял с бледным лицом и глядел вглубь помещения шокированными глазами.
— Жан! — позвал Феликс. — Что там происходит? Эй, ты слышишь? — трепал он его за плечо, но тот никак не реагировал и все на что-то таращился. — Блин!
Бросив попытки дозваться до Жана, Феликс кое-как протиснулся через столпотворение и оказался в первых рядах. Тут-то он и обомлел вместе со всеми. То, что он увидел, было словно кадром из какого-то фильма ужасов. Пол был запачкан свежей кровью. У доски — Феликс только сейчас понял, что это класс младшеклашек — лежал мертвый охранник. Что он мертв, никаких сомнений не было: рваные раны на руках, шее и животе, разорванная и покрасневшая от крови рубашка да отсутствующее дыхание говорили за себя более чем красноречиво.
Рядом с трупом сидел, обняв колени, мальчик — тот самый мальчик, который не давал покоя Жану. Его ладошки тоже были в крови, глаза были пустые, как у куклы, и смотрели в одну точку — куда-то в угол помещения. Он, вне сомнений, был цел и невредим, по крайней мере, физически. «Морские боги, — с содроганием подумал Феликс, чувствуя подступающую к горлу тошноту, — да что тут произошло?!» Его глаза взаправду видели это. Он не спал. Это было наяву. Это было реальностью. В их школе произошло настоящее убийство!
— Вызывайте полицию! — выкрикнул кто-то, опомнившись. — Вызывайте полицию, вызывайте скорую, черт вас побери! Не стойте на месте!
Грузный мужчина с бородой вдруг решительно прошагал к мальчику, взял его на руки, как зашуганного котенка; люди расступились, освобождая ему проход, и мужчина вышел в коридор. В этот же момент в кабинет ворвалась Алиса. Увидев истерзанный труп, она ужаснулась и резко сгорбилась, закрыв рот рукой. Она содрогнулась, и сквозь пальцы просочилась рвота. Девушка развернулась к выходу, намереваясь выбежать обратно, однако очередной позыв остановил ее. Понимая, что уже проиграла эту битву, она убрала руку и исторгла содержимое желудка на пол.
Феликс все это время неподвижно стоял на месте, но затем в его голове как будто что-то щелкнуло, и он таки вернул себе контроль над телом. Он схватил справившуюся с рвотой, но все еще дрожащую подругу за руку и повел ее в ближайший туалет. Он даже не смотрел, чей он — мужской ли, женский ли — он лишь понимал, что подруга сейчас не в себе, и ей нужно помочь.
Он привел ее как раз вовремя. С очередным позывом она скрылась в ближайшей кабинке. Феликс и сам себя нехорошо чувствовал. Увиденная картина так и стояла перед глазами, как будто он все еще был там. Он подошел к раковине и открыл кран, плеснул холодной водой в лицо. В горле застыл тошнотворный комок. Только не блевать, повторял он себе, глядя на отражение в зеркале. Только. Не. Блевать. В фильмах мелькали вещи попротивнее и пострашнее. Ага… только сейчас он находился в реальности, а не в фильме.
Дверь скрипнула — Алиса выбралась из кабинки, заняла соседнюю с Феликсом раковину, открыла воду и стала полоскать рот. Так они и стояли несколько минут под шум и плеск воды. Парень почувствовал, как тошнота пошла на убыль, хоть и не исчезла полностью. Девушка выдохнула, не переставая дрожать. Тумана в ее взгляде уже было меньше. Они закрыли краны и посмотрели друг на друга. Ничего не сказали, как будто лишенные способности говорить. Алиса пошагала к выходу, Феликс последовал за ней.
В коридоре стало еще больше народу. В воздухе повис гам, люди что-то говорили, но Феликс не мог воспринять ни единого слова, все они как будто сделались незнакомыми, непонятными; смысл ускользал от него. Но это было не так уж важно: все было написано на окружающих лицах — хмурых, серьезных, напуганных и взволнованных. Затем взрослые заметили друзей и сразу погнали их подальше от злосчастного кабинета. Один из учителей сказал им идти домой, и они покорно побрели к выходу.
На крыльце школы друзья обнаружили Жана, сидящего на ступеньках. Выглядел он не лучше. Завидев их, он произнес:
— Дичь полная, да? — он помолчал, будто ожидая ответа, а затем добавил: — Что вообще происходит в последнее время…
11
Жестокое и таинственное убийство в школе встряхнуло городок, заставив его очнуться от полудремы серых будней. Разговоры теперь было слышно повсюду; страшную новость обсуждали от мала до велика, не обделила ее вниманием и местная газета, посвятив ей большую часть своих страниц. Никто до конца не верил в произошедшее, находились даже и те, кто называл это какой-нибудь подставой или розыгрышем, однако факт оставался фактом: в Бланверте, позабытом городке, где ничего не случается — случилось убийство.
Событие было настолько из ряда вон, что шеф оторвал свой ленивый зад от стула и лично приехал на место преступления. Эрика с собой он не взял — еще бы он взял какого-то патрульного! — зато вместе с ним поехал какой-то старый полицейский дружок, с которым они выпивали по пятничным вечерам. Подробности происшествия Эрик услышал уже потом со слов сослуживцев. Расспрос присутствовавших на месте людей, судя по всему, помог несильно — ничего подозрительного никто не видел ни до, ни после. Никаких камер в школе тоже не оказалось, так что простор для догадок был поистине богат.
Пока что картина получалась следующая: убийца проник в школу через парадный вход, охранника, по всей видимости, на посту не было. Немного погодя он попытался напасть на младшеклассника, но охранник помешал ему, за что и поплатился жизнью. Убийца затем скрылся, а через некоторое время учительница младших классов обнаружила труп.
Но это было еще не все. Были две детали, из-за которых картина становилась еще более жуткой. Во-первых, у охранника была проломлена голова, причем проломлена чем-то небольшим, но тяжелым, так что он скончался еще до того, как ему были нанесены раны — это уже установили точно. Во-вторых, сами раны были неглубокими и рваными, как будто с него пытались сорвать кожу или даже, скорее, залезть под нее с неизвестной целью. Иными словами убийца скрылся не сразу и успел поиздеваться над мертвым телом, прямо как натуральный маньяк.
С мальчиком была отдельная история. Вскоре после убийства ему резко стало плохо, он потерял сознание, и его отвезли в больницу. До его опекунши — старой женщины — так дозвониться и не смогли, и поэтому полицейские поехали к ней на дом. Когда они стали стучать в дверь, то увидели, что та не закрыта, а затем, зайдя внутрь, и вовсе обнаружили, что старуха скончалась. Как выяснилось позже, умерла она своей смертью тремя днями ранее, а сам мальчик все это время жил и вел себя как ни в чем не бывало. На вопрос, почему он никому ничего не сообщил, он лишь слабо и глупо улыбался — как улыбается иностранец, который не понимает, что ему говорят, но не хочет показаться грубым или недружелюбным.
Шеф припарковался, и Эрик был вынужден отодвинуть размышления в сторону. Он вылез из полицейской машины, захлопнул дверь и мельком окинул окрестности взглядом. В небе над городской ратушей пучились густые грозовые тучи, словно здесь находилось сосредоточие зла. Лицо и кисти покалывали редкие иголочки дождя, дул прохладный ветер — на улице будто была не поздняя весна, а начало осени. Премерзкая погода, подумал Эрик. Шеф тем временем нажал на сигналку, машина пискнула в ответ, игриво мигнув огнями.
Ратуша встретила их поразительной тишиной. Пухленькая девушка в приемной любезно подсказала, куда идти. Они поднялись на второй этаж, свернули в правый коридор и отыскали двести пятый кабинет. На двери под цифрой красовалась табличка с лаконичной надписью: «Д.Д. Акер. Мэр города».
