– Да, он самый. Любопытное совпадение. Это небольшой городок, так что, думаю, наверняка между ними есть какая-то связь.
– Сын? – спросила я.
Во время трансляции шоу ходило множество слухов о конкурсантах, и одним из самых распространенных был тот, что у кого-то из участников мог остаться тайный ребенок на Земле, существование которого могло бы послужить препятствием для выхода в финал.
– Возможно и так, – сказал он мне. – Может, ему было неудобно рассказывать об этом, потому что он боялся осуждения со стороны остальных. Я посмотрел историю денежных переводов, и они начались в том же месяце, когда Фрэнк вошел в тридцатку финалистов. Представляешь, если он действительно оставил своего ребенка на Земле?
– Ну, это мог также быть какой-то его родственник. Или один из пациентов, ведь он был педиатром. Может, это был ребенок с каким-то серьезным заболеванием, на лечение которого у семьи не было денег.
– Что ж, похоже, нам пора поехать и разобраться, в чем там дело.
– В этот город?
– Думаю, да. У нас есть ключ, которым можно воспользоваться. Возможно, там есть дверь, ящик или что-то еще, что мы сможем открыть, чтобы продолжить игру. И потом, это не так далеко отсюда, всего около шести часов езды.
– Всего-то… – ответила я, пытаясь улыбнуться.
___
По мере приближения космического корабля к Марсу среди участников росла напряженность. И не только у них: вся Земля жила предчувствием, что вот-вот произойдет что-то грандиозное.
Это томительное ожидание находило свое отражение в численности аудитории, которая увеличивалась с каждым днем. Воспользовавшись моментом, компания объявила конкурс, чтобы продолжить получать доход. Он представлял собой всемирное голосование, в ходе которого жители планеты должны были решить, в какой последовательности восемь участников покинут корабль. Несмотря на то что эти люди были не первыми, кто достиг Марса, поскольку до них туда прилетели три астронавта, они должны были стать первыми в истории обычными гражданами, которым удалось ступить на Красную планету. Поистине историческое событие!
Голосование длилось почти месяц, принеся компании многомиллионную выручку.
Наконец, когда до посадки оставалось всего три дня, результат был обнародован. Очевидно, что мнение общественности подверглось коррекции, и порядок выхода участников определили спонсоры. Например, компания, представлявшая собой многонациональный холдинг по производству спортивной одежды, заплатила больше всего денег для того, чтобы на ногах, которые первыми ступят на поверхность Марса, были надеты кроссовки их марки.
Вторым заказчиком была строительная корпорация, которая решила изменить цвет скафандра своего представителя таким образом, чтобы ее фирменный логотип отображался крупным планом.
Итак, все участники должны были спуститься на Марс в том порядке, который был предложен спонсорами. Для этого хакеры манипулировали мнением в социальных сетях, и люди голосовали так, как в конечном итоге и было нужно. Не было никакой необходимости подтасовывать данные, что в огромной мере помогало избегать недовольства и протестов.
Итоговые результаты не имели столь большого значения на корабле. Только Верука по-настоящему разочаровалась: она до последнего верила, что выйдет из корабля первой.
Оказалось, что ее отец не обладал тем большим влиянием, на которое она рассчитывала. Чтобы как-то компенсировать эту обиду, он заключил сделку с технологической компанией, чтобы Верука смогла первой сделать селфи на Марсе.
___
Путешествие оказалось не таким уж коротким, особенно в гнетущей тишине. Брат и сестра, которые когда-то были всем друг для друга, теперь едва знали, о чем говорить.
Во время поездки мы попеременно садились за руль, потратив на дорогу более шести часов, и наконец-то добрались до небольшого населенного пункта. Мы зашли в первое попавшееся кафе, чтобы расспросить местных о человеке, о котором так мало знали.
– Вокзы? Да, конечно, их просто найти, – ответил нам официант. – Проходите по главной улице почти до конца городка, там увидите небольшой парк и несколько домов вокруг него, самый примечательный – это ваш.
– Самый примечательный? – переспросила я.
– Белый дом с претензией походить на особняк. Да, вы не ошибетесь, потому что у него две позолоченные колонны у входа, – сказал он, улыбаясь.
Мы сидели за барной стойкой, решив выпить по чашечке кофе. В нескольких метрах от нас стоял мужчина с пивом в руке, спустя несколько минут он подошел.
– Никто толком не знает, откуда эта ведьма деньги берет, – прошептал он нам на одном дыхании, сильно отдающем алкоголем.
– Что еще за ведьма? – спросила я.
– Да мамаша, мамаша, – ответил он и сделал еще один глоток. – Вдруг ни с того ни с сего покупает себе новый дом. Мы были соседями, она жила рядом со мной. А потом следом берет машину, из дорогих…
Он снова взял стакан, залпом опустошил его, оставил на стойке бара и продолжил.
– И никто не знает, откуда взялись такие деньги. Она говорит, что наследство, но я не верю. Что-то эта гадюка скрывает.
– С тебя на сегодня хватит, – сказал ему официант, вытирая со стойки бара то, что наш собеседник успел разлить. – Не обращайте на него внимания, он пьян, как, впрочем, каждый день.
Мужчина отошел в сторону и встал на другом конце стойки, не сводя с нас глаз. Больше он с нами не разговаривал.
Мы расплатились за кофе и вышли на улицу.
– Что это вообще было? – спросил меня мой брат.
– Похоже, у этой женщины не очень хорошая слава.
Мы сели в машину и поехали в конец улицы. Официант оказался прав. Дом находился совсем рядом с парком и действительно был примечательным: большой, белый, с двумя позолоченными колоннами. Эдакий небольшой особняк, если сравнивать его с остальными домами здесь. Хотя если бы он стоял в дорогом районе любого крупного города, то показался бы крошечным.
– Ну, что дальше? – спросил меня брат.
– Будем искать следующий ключ, ведь ради этого мы сюда ехали, не так ли?
Мы подошли к входной двери и позвонили.
Через несколько секунд женщина открыла нам дверь.
– Добрый день! Чем могу вам помочь?
– Здравствуйте! – ответила я. – Мы ищем мадам Вокз.
– Хозяйка никого не принимает, тем более в такое время, извините. Если оставите свою визитку, она свяжется с вами позже.
– Скажите ей, что мы приехали издалека, чтобы поговорить с ней. Это займет всего несколько минут, – настаивала я.
– Извините, я уже сказала вам, что это невозможно.
– Прекрасно, – перебила ее я, – тогда скажите, что мы приехали насчет отмены тех регулярных денежных переводов, которые оплачивают этот дом и ее расходы, включая вашу работу, как я полагаю.
Мой брат удивленно уставился на меня.
Женщина закрыла за нами дверь, и мы начали спускаться по лестнице, двигаясь в сторону улицы.
Мы не успели добраться до машины, как дверь снова открылась.
– Прошу прощения, простите! – донесся крик. – Простите, простите, просто иногда соседи бывают настолько назойливыми, что хозяйка предпочитает не общаться с ними напрямую.
Мы с братом посмотрели друг на друга и улыбнулись. Это была первая искренняя улыбка, которой мы обменялись за столько лет. Нас проводили в гостиную, а затем в небольшую комнату.
– Здравствуйте, – поприветствовала нас с дивана женщина средних лет, не скрывая своего удивления. – Вы… вы его дети, ведь так?
– Да, именно так, – ответил мой брат.
– Очень рада с вами познакомиться. Прошу прощения за то, что произошло чуть раньше. Так много навязчивых гостей, которые то хотят тебе что-то продать, то попрошайничают, то просто надоедают…
Мы сели напротив нее.
– Мои соболезнования по поводу вашего отца. Думаю, вам должно быть тяжело…
– Спасибо, – ответил мой брат. – Мы, собственно, из-за этого и пришли. Теперь за все счета компании отвечаю я, – солгал он, – и я проверяю все выплаты, контракты… Ну, вы меня понимаете. И я обнаружил несколько ежемесячных переводов на имя Оливера Вокза.
