разъездах, выступал на конференциях, читал лекции.
— Так значит, он ни о чём не рассказывал… Скверно, как всегда. Вот бы узнать, почему отец Эжени был уверен, что профессор впутался в пренеприятную историю…
— Не факт, что у него были на то основания. Василий Андреевич постоянно подозревал профессора, придумывал, в чём ещё его можно обвинить. Они часто ссорились. Не спрашивай, в чём причина. Они никогда не ладили, а когда родители Жени расстались, отношения между Логиновыми и Никифоровыми окончательно испортились.
«Эх, тухлятина! Семейные дрязги! Не то всё это, не то. Вряд ли Стейси сказала неправду. Зачем ей лгать? Она понимала, что я лишь хотел разобраться в случившемся, узнать, во что ввязался профессор, нащупать конец нити, связывавшей убийства. Я не собирался порочить доброе имя доктора, ведь она понимала это? Должна была понимать», — размышлял я.
— Ладно, оставим эту тему. К сожалению, пока у нас нет ни одной зацепки, Стейси. Одна надежда на архивные фонды.
* * *
Париж — город наук и искусств. Там находятся крупнейший и самый престижный университет в ЕАК — Сорбонна, ведущий научно-исследовательский институт, архив, театральная академия, Опера, с десяток художественных галерей и венец всего этого великолепия — Лувр — огромный музейный комплекс, занимающий целый городской сектор. Я обошел этот музей «от» и «до», но, увы, с помощью сетевой видео экскурсии, а не лично. Для заказа персональной высокоточной голограммы, через которую можно осуществить «очное» путешествие в Лувр, требуется целый мешок марок. Я же не мог тратить деньги на всякие глупости, ведь бабуля постоянно нуждалась в дорогих лекарствах, а маминой зарплаты едва хватало на самое необходимое. Эх! Билет в Лувр, который действует в течение десяти суток, тоже стоит недёшево. Жаль, конечно, но потратить кучу денег на поход в музей я не мог. Часть заработной платы должна была уйти на ремонт родительского компа, часть — на усовершенствование электрокара, ведь если не заменить в тачке систему охлаждения, однажды я превращусь в жаркое. Поэтому я выступил на конференции, получил от Ольсена пропуск и потащился в архив.
Публичный архив поистине огромен! Десятки этажей, сотни читальных залов, где каждое рабочее место оборудовано мощным компом. Туда-сюда снуют дроиды-помощники, принимают заявления и требования — документы, в которых указано, какие дела ты хочешь заказать, разносят папки. При необходимости можно связаться с хранителем каждого фонда и запросить дополнительную информацию.
Мне принесли двадцать дел, относящихся к фонду Р.59, каждое из которых состояло из двухсот листов, и я принялся за работу.
Итак, фонд Р.59 «Программа Земля-Атлантида». Хм-хм… Я зарылся в бумаги. Программа «Земля-Атлантида» — научно-исследовательский проект, посвящённый поискам причины глобальных катаклизмов, едва не уничтоживших наш мир. Исследования начались тридцать лет назад группой ученых из Сорбонны, Московского, Берлинского и Пекинского университетов, которые, в свою очередь, сотрудничали с коллегами из Американских штатов. Работа длилась целых десять лет, а потом программу внезапно закрыли. Бац! Годы долгой и кропотливой работы ушли в никуда. Хм… Любопытно… Однако как это связано с убийствами? Я обратился к списку погибших, высланному Каролиной. Ни одного совпадения. Да и все убитые куда моложе этих ученых. Пробить бы каждого из них по базе, но есть ли смысл?
Я обратил внимание на общий лист фонда, в котором читатели делали отметки о том, какие дела были просмотрены и какие страницы отсканированы. Желающих изучить документы злосчастной программы оказалось немного, но… но среди них был профессор Никифоров! Он читал их последним. Так-так-так! Я подтянул к себе дела, с которыми работал доктор, и принялся разворачивать гигантские, как простыни, листы синтетической бумаги. Вскоре они покрыли три стола и пять стульев.
Так-так-так. Что же искал здесь Никифоров? Лист 5: фотографии участников программы. Ах, да ну их! Листы 14–48: личные дела участников. Проклятье, я точно чокнусь! Ну их! Листы 59–80: сметы расходов, инвентарные книги. Глупость какая-то!
Следующее дело. Листы 30-199: отчёты экспедиций, в том числе глубоководных, какие-то расчёты, формулы, от которых голова готова пойти кругом. Данные о температуре воды, о состоянии почвы, об атмосферном давлении, какие-то графики.
Нет, за один день с этим разобраться не получится. И я ни черта в этом не смыслил, ни черта…
Прошёл час, потом ещё полтора, Стейси, которой доступ к фонду по моему поручительству должны были предоставить только на следующий день, завалила меня сообщениями, пестрившими вопросительными знаками и грустными рожицами. А я продолжал листать страницы, читал отчёты и никак не мог оторваться. От обилия информации голова трещала по швам, листы синтетической бумаги мерцали, из-за этого болели и слезились глаза. Но я продолжал читать, слишком уж было интересно. «Теория катастроф», объект «Луна-11», инопланетное вмешательство, операция… стоп, что? Какое-то нечитаемое название! Ничего не понятно!
— Молодой человек! — меня окликнула пожилая женщина в чёрно-синей форме сотрудницы архива, сухопарая, седая и очень строгая на вид. Похоже, она была не в восторге от устроенного беспорядка.
— Извините… Я мигом всё уберу, — я уже поднялся на ноги, но она только головой покачала.
— Интересуетесь «Атлантидой», молодой человек? А знаете ли вы, что фонд Р.59 неполный? Не знаете? Видите ли, фонд включает в себя двадцать дел, хотя за годы разноплановых исследований были подготовлены десятки полных отчётов и сотни заметок. Кроме того, существовали и мемуары участников программы. Но эти файлы вы не найдёте ни в одном архиве Конфедерации. Утеряны. Советую обратиться к работе «Легенда об Атлантиде» Алины Леру. В библиотеке нашего архива сохранился один экземпляр. Автор была участницей программы, поэтому в книге вы обнаружите совершенно уникальные данные.
— Благодарю вас за консультацию! — хм, Алина Леру. Алина Леру. Фотографии участников программы. Алина Леру. Девушка в длинном белом халате с папкой под мышкой. Одно нажатие, и мне открыли доступ к её профилю. Ассистент. Участница программы «Земля-Атлантида». И никаких подробностей. Просто блеск!
— Можете оставить бумаги, я сама их соберу, — пообещала сотрудница архива, заметив, что я начал лихорадочно перебирать листы.
— О, большое спасибо! — надо же! Какая славная женщина!
* * *
— Ты уверен, что нам пригодится эта книга? По мне, так она никакого отношения к делу не имеет. — Стейси
