Агенты Севра впустили вас в здание после того, как закончились переговоры. Вот для чего они покинули посты и спустились на технический этаж! Ты перепрограммировала лифт. Вы поднялись на сто семьдесят третий этаж, а потом… проникли в вентиляционную шахту. Мы закрыли все люки, а они их открыли и выпустили вас! Но зачем? В чём суть вашей миссии? Агенты Севра могли выследить нас самостоятельно.
— Верно.
— Тогда зачем он вас вызвал?
— Ты же торопился к послу, — рассердилась Регина. — А теперь мучаешь меня вопросами! Я выполняю приказ, Алекс. И не стану трепаться. И без того я по уши вляпалась, помогая тебе. Скажу только одно: мы здесь, чтобы спасти посла. Это правда! Понимаю, тебе трудно переварить… всё это… Ты сердишься. Но я на твоей стороне. Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы… чтобы защитить тебя! Идём же! — она бросила на меня полный мольбы и отчаяния взгляд, выскочила в коридор и метнулась к лифтам. Я хотел поймать её, остановить, задержать, расспросить, вот только времени не было. Потом. Всё потом.
Шестьдесят восьмой этаж. Средний район. Здание медицинского колледжа. В новогоднюю ночь его комнаты были пустыми и тёмными. Регина мчалась по коридору, освещая дорогу встроенным в коммуникатор фонариком, я следовал за ней, дрожа от волнения. И происходящее казалось нереальным, подобным сюжету какой-нибудь фантастической книги.
До выхода посла к гостям оставалось десять минут.
Скоростной лифт мигом домчал нас до нужного этажа. И вот я вернулся на исходную позицию. В голове вертелось столько вопросов, что она готовилась разорваться на мелкие кусочки. Что задумал Севр? А Бофорт? Какова роль Регины во всём этом бесконечном безумье? Кто прав? Кто виноват? Кто нанял гильдейцев? И чего ради?
«Думай, Алекс, кому выгодна вражда с илионийцами? Кто не желает победы „Партии справедливости“ на выборах в Тинг?» — вот о чём я размышлял, пока полз по узкой вентиляционной шахте к сто семьдесят шестому этажу, где, согласно сведениям Регины, находился посол. Шахта — едва ли единственное место, где нет камер, а я не хотел светиться. Не желал попасться на глаза ни агентам Севра, ни людям Бофорта. Я не знал: выдаст ли меня Регина. Она говорила, что хочет спасти меня. Спасти… Спасти… Едва ли я понимал её мотивы, едва ли я мог ей верить. Она поступила на службу к Антонию Севру, сбежала, исчезла, ничего мне не рассказала. И вот она явилась и заявила, что хочет спасти меня. Регина знала куда больше меня. А я ничего не понимал. Ничегошеньки… Что-то не сходилось. И я не знал, как восполнить этот пробел.
«Как поступит Регина? Как мне быть? Послушает ли меня посол?» Голова шла кругом. Я очень хотел связаться с Хавьером, беспокоился за друга. Но не мог рисковать его жизнью.
Я выбил дверцу, ведущую из шахты в комнату посла, и выбрался наружу как раз тогда, когда Лу'Каас открывал входную дверь. Ноги только-только коснулись пола, а илионийцы уже таращилась на меня во все глаза. Могу представить, как я выглядел со стороны. Растрёпанный, бледный, как смерть, покрытый пылью, запыхавшийся, появившийся, словно из ниоткуда. Секунда, и от посла и Гортензии меня отделила тройка илионийских военных, высоких, могучих, сердитых, вооружённых до зубов. Мда! Прикончат, и глазом не успею моргнуть.
Вдруг некое маленькое проворное существо врезалось в спину. Каким-то чудом я сумел подавить крик. Создание с невероятной скоростью забралось на моё плечо и утробно зарычало на военных. Оно… защищало меня?!
Траян.
К моему удивлению, илионийцы сделали пару шагов назад. Лу’Каас и его племянница, напротив, выступили вперёд.
— Александр! Что… что случилось? Откуда ты…?
— Простите за вторжение, генерал, сэр, — начал я, задыхаясь от волнения. Траян тыкал пушистой лапкой мне в лицо, и я не знал, как увернуться. — Я попал сюда через вентиляционную шахту, она расположена между этажами. Понимаю, всё это выглядит странно и подозрительно, но… я никому не причиню вреда. У меня даже нет оружия.
— Илиониец всегда вооружён, — заметила Гортензия. Она улыбалась, наблюдая за моими попытками избавиться от «инопланетного терьера», — Сними Траяна. Возьми его, не бойся, он не укусит. Он рад тебя видеть. У каждой семьи есть собственный инис, — добавила она и кивнула в сторону существа. — Он никогда не предаст хозяев. Он всегда на их стороне.
Ага, ясно. Похоже, меня приняли в семью. Я поставил пушистый комок на пол, и создание принялось носиться вокруг моих ног.
— Генерал, сэр… понимаю, мне трудно поверить, но прошу: не выходите к гостям! Боюсь, на вас готовится покушение! И если вы спуститесь в зал… Понимаю, звучит безумно, но прошу, поверьте мне!
Илионийцы переглянулись и затараторили на своём языке. Я боялся, что они мне не поверят, что посол всё равно отправится вниз. В ушах зашумело. Я нервничал и едва мог это скрыть.
А если они не поверят? Если они не поверят? Чего ради им верить мне?
Дверь открылась, и на пороге появились агенты Службы безопасности. Люди Уорбека.
«Вот и всё. Доигрался, Алекс. Теперь тебя ждёт трибунал».
— Господин посол, нам стало известно, что в вашу комнату проник посторонний, — что же… они тут же нацелили на меня дула лазерных пистолетов. — Не дёргайся, парень. Подними руки. Подними руки! Живо!
— Оставьте его, — Лу’Каас положил ладонь на моё плечо и крепко сжал. Тут же его телохранители окружили нас. — Юноша — мой гость. Я лично пригласил его.
Ха! Агенты потеряли дар речи.
— Но, сэр… Он проник… — лепетал, выпучив глаза, их командир.
— Господин Лу’Каас, вас все ждут… Что здесь происходит? — новый голос. Приятное лицо, длинные светлые волосы, строгий тёмный костюм, трость. Бенджамин Холинвуд. Агенты Уорбека опустили пистолеты и вытянулись по стойке «смирно».
— Господин Холинвуд, вы сдержали обещание. Мальчик здесь. И я благодарен вам, но, помимо всего прочего, я доверил вам свою жизнь и жизни моих спутников. И что же… я узнаю, что меня собираются убить! — он поверил мне! Поверил!
Холинвуд побледнел. Ну вот! Похоже, я
