Перед Дрю и Вегой выстроились сошедшие на окутанный туманом причал Фурии из Фелоса в своих коричневых кожаных кирасах. На поясе каждого бойца висело по паре ножен с вложенными в них клинками. Гвардейцев Тигра осталось с ними около сотни, остальные уплыли вместе с Опал в Азру. Дрю молил Бренна о том, чтобы миссия леди-пантеры оказалась успешной. Пантере придется нелегко, учитывая то, какие силы Гиены сосредоточены вокруг осажденного города. Кроме Фурий, на причал спустилась небольшая группа матросов с «Мальстрема» и «Красного пса», но гораздо больше их осталось на борту кораблей. Далеко не все захотели сойти на этот берег.
– Почему они не присоединились к нам? – спросил Дрю, заметив напряженные лица стоявших вдоль планширей матросов. «И что их так тревожит – мое состояние или раскинувшийся у меня за спиной город?» – мысленно добавил он.
– Ты не слышишь их? – вопросом на вопрос ответил Вега, глядя в сторону окутанного туманом города.
– Кого – их?
– Мертвых, – шепотом произнес Вега.
Для наших путешественников большой удачей было то, что Львы и Пантеры боялись заходить в этот порт не меньше, чем лиссийцы. Причалы и гавань были совершенно пусты, если не считать двух только что пришвартовавшихся к ним кораблей. Пока «Мальстрем» приближался к порту Роби, Дрю не раз слышал, о чем шептались матросы на палубе. Известно, конечно, что более суеверных людей, чем пираты, не найти во всем Семиземелье. А тут еще, словно мрачных предсказаний покойного бастийского адмирала было недостаточно, один за другим пошли «дурные предзнаменования» – страшные шторма, слухи о распространившейся на борту «Красного Пса» загадочной болезни, да еще альбатрос, ударившийся о грот-мачту «Мальстрема» и упавший на палубу со сломанным крылом. Любое из этих трех происшествий заставило бы экипаж недовольно роптать, но когда все три сразу… Тут уже не ропот поднялся, но жуткий страх завладел солеными пиратскими душами. Ни у кого из матросов больше не оставалось никаких сомнений в том, что порт Роби действительно проклят и им владеют мертвые.
– Я ничего не слышу, – пожал плечами Дрю и, повернувшись спиной к оставшимся на палубах матросам, посмотрел на тех смельчаков, которые отважились сойти на берег. Стоявшие на причале пираты явно чувствовали себя не в своей тарелке – неловко переминались с ноги на ногу, нервно потирали руки, с опаской косились в сторону затянутого туманом города.
– Хорошо, – продолжил юный Волк, понимая причину замешательства матросов. – Я думаю, что нам ничто не угрожает, если мы прямо сейчас двинемся в путь, чтобы выбраться из города до наступления ночи. Как далеко к северу вдоль северных берегов реки Роббен расположены ближайшие рыбацкие деревни?
– Если отправимся в путь прямо сейчас, дойдем до одной из них к полуночи, – ответил только что спустившийся по трапу лорд-крачка Флоримо. Следом за ним на причал сошли Каспер и Фиггис. – Облет этого побережья я совершил сегодня утром. Вдоль берегов стоит множество рыбацких лодок, мы сможем использовать их, чтобы подняться вверх по течению. Это гораздо безопаснее, чем заходить в реку на двух пиратских судах.
Дрю перевел свой взгляд на Каспера. За плечами у него был дорожный мешок, к ремню пристегнуты ножны с коротким мечом, глаза паренька широко раскрыты, смотрят серьезно, а сам он старательно прячется за спиной старого штурмана, явно пытаясь спрятаться от своего отца. Стоявший рядом Фиггис неодобрительно посматривал в сторону Каспера.
– Нет, приятель, – сказал Вега, заметив сына. – Ты с нами не идешь.
– Я останусь рядом с тобой, отец, – ответил Каспер, выходя вперед. Было заметно, как непривычно Касперу произносить вслух новое для него слово – «отец».
– Не в этот раз, сынок, – сказал граф, опускаясь на колено перед Каспером. – Мне нужно, чтобы ты был здесь, на «Мальстреме». Я ухожу, а на корабле должен остаться мой заместитель, шкипер.
– На это есть Фиггис! – воскликнул Каспер, указывая кивком головы на старого пирата. – Он твой первый помощник. Разве не ему следует остаться вместо тебя?
Вега улыбнулся, взъерошил волосы на голове юнги и ответил:
– При обычных обстоятельствах моим заместителем действительно должен быть Фиггис, но только не в том случае, когда на борту находится сын Короля пиратов. Фиггис, могу я рассчитывать на то, что ты останешься вместе со шкипером и будешь оказывать ему всяческую помощь?
– Конечно, милорд, – ответил Фиггис, покровительственно накрывая плечо Каспера своей ладонью.
– Мне это не нравится, – недовольно пробурчал юнга.
– Приказы не могут нравиться или не нравиться. Их нужно просто исполнять. Я твой отец, но, что еще важнее, твой капитан, и я отдал приказ, – сказал Вега, ласково подмигнув сыну. – Делай, как я сказал, Каспер. Мы с тобой скоро увидимся, и я обещаю привезти тебе подарок, договорились?
Отец и сын обнялись, Вега поцеловал мальчика в лоб и неохотно выпустил Каспера из своих рук.
Таким графа Вегу видели очень немногие. Глядя на эту пару, Дрю невольно испытал укол зависти, его-то собственная семья исчезла в огне войны. Дрю подумал о том, что как бы ни любил он Вегу, но пройдет, наверное, немало времени, пока он сможет вот так же, как Каспер сейчас, обнять его. Затем он невольно вспомнил про Уитли. Где-то теперь она и что с ней? Впрочем, о чем бы ни думал Дрю, его мысли непременно сворачивали к девушке из Брекенхольма.
Глядя на то, как король пиратов и его сын прощаются друг с другом, Дрю скрипнул зубами и прижал обрубок левой руки к своей ране на животе. Ветер выл над каменным причалом, рвал накинутый на плечах юного Волка плащ, грозил свалить Дрю с ног. А еще ветер доносил с собой завывания – призрачные, потусторонние, леденящие звуки, заставившие сошедших с «Мальстрема» матросов обернуться в сторону погруженного в туман города. Некоторые из них, самые суеверные, начали обмахиваться большим пальцем, отгоняя нечистую силу. Но Дрю этот замогильный вой беспокоил сейчас меньше всего на свете. Юный Волк постоянно считал дни, прошедшие с того момента, когда он получил рану в живот. Пропоровший ему внутренности шип Морского Ерша запаниковавший Вега вытащил очень быстро и ловко, однако яд успел попасть в кровь и теперь продолжал свое дело.
Дрю чувствовал, что умирает.
Покойный бастийский адмирал не солгал, Роби действительно был городом призраков. Волк и его спутники крадучись пробирались по мощеным улочкам, постоянно и тревожно всматриваясь в окружающий их туман, из которого смутно проступали темные силуэты разрушенных домов с оставшимися на развалинах стен черными следами пожара. От домов на спешащих покинуть город путников налетали волны ледяного, могильного холода.
Стараясь укрыться от пронизывающего ветра, Дрю надвинул на голову капюшон плаща. Со стороны развалин вновь донесся призрачный вой, вселявший тревогу и страх в сердца путников.
Кто-то из шагавших по улицам мертвого города непрестанно шептал молитвы, кто-то целовал висевшие на шее обереги, кто-то просто шел, уставившись в туман невидящим, остановившимся взглядом. Флоримо с ними не было, он улетел вперед разведывать дорогу. Крылья лорда-крачки и его острый ум были секретным оружием Дрю, которое должно помочь ему выиграть войну. Старый штурман лучше, чем кто-либо, знал ночное небо, и Дрю полностью принял безумную на первый взгляд теорию Флоримо о возможности поставить себе на службу загадочную и могущественную силу Луны. Флоримо утверждал, что главный залог успеха – это совершенно точно рассчитать нужное для этого расположение звезд и фазу Луны. Такой момент приближался, но, увы, время работало против них, они были еще слишком далеки от своей цели.
Дрю взглянул на шагавшего рядом с ним Вегу. Внешне лорд-акула выглядел абсолютно спокойным и невозмутимым, однако его крепко стиснувшая рукоять шпаги рука опровергала это.
– Рассчитываешь вернуть ее Касперу? – слабым голосом спросил Дрю.
– Кого? – вопросительно посмотрел на него Вега.
– Шах.
Услышав это имя, лорд-акула невольно вздрогнул.
– Я уже сожалею о том, что обещал ему привезти то, чего могу и не найти. У мальчика должна быть мать, и это все, что я хочу для него сделать. Но что, если мы прибудем в Бейну, а там…
Граф не смог закончить фразу, да это и не нужно было. Дрю и без него знал о том, что Шах и остальные – Бегемот, Криг, Табу – могли к этому времени погибнуть, как и многие другие его друзья, унесенные войной. Но Вега, Вега! Неужели этот бич морей и океанов, этот головорез с Пиратских островов действительно был в душе таким ранимым и сентиментальным?
Вернуть сыну его мать – вот что стало теперь самой главной целью в жизни этого лихого рубаки и донжуана, вот что он готов будет считать своей самой важной в жизни победой. И как хотелось Дрю дожить, дотянуть до того дня, когда он увидит это.
Снова над городом пронеслись потусторонние завывания, они заставили идущих в голове колонны Фурий замедлить шаг, а затем и вовсе остановиться. Ветер поднимал дорожную пыль, засыпал ею глаза, мешал дышать. Люди прикрывали ладонями глаза, пытаясь уберечься от слепящей пылевой бури. Дрю опустился на одно колено, туже затянул под горлом завязки капюшона, прижал подбородок к груди. Перекрывая свист ветра и крики обезумевших людей, хрипели его легкие. Дрю закашлялся, сплюнул, и у его ног расплылось кровавое пятно. Плохо дело.
