«Что я буду делать, если ворота закрыты?» – с отчаянием подумала травница, вытирая слезы с лица. Почему-то внутри зрела уверенность, что, стоит ей остановиться, случится непоправимое. Будто при движении боль в сердце хоть немного стихала. Наверное, боги решили не проверять ее на прочность, потому что ворота оказались открыты – сказывалось положение в центре страны, откуда тут враги?
Луна к этому моменту поднялась высоко и хорошо освещала дорогу, хотя Ива отлично знала, как та коварна, как легко переломать ноги коню в какой-нибудь незаметной яме или не вписавшись в поворот. Но сегодня в голове девушки явно правил не разум. Слезы заставляли подгонять Лоренцо снова и снова. И чем быстрее он бежал, тем легче ей становилось. Хотя нет, не становилось. Боль немного отпускала, а потом снова сжимала сердце.
Терять друзей тяжело. «Просто уезжай», – снова шептало сознание тихим и таким родным голосом Хоньки. «Просто иди в свою комнату, а утром садись на этого великолепного коня и скачи не оглядываясь», – не унимались воспоминания. «Я просто не хочу тебя больше видеть. Никогда», – звучало в голове как приговор. «Просто уезжай, Ива. Ты не вспоминала обо мне целый год и не думала обо мне всю жизнь. Тебе не составит труда вернуться к своим замечательным – новым – друзьям и навсегда забыть обо мне», – горечью отдавалось в сердце. «Я наконец-то хочу жить своей жизнью… Ты так изысканно жестока», – ставило печать на всей их дружбе. На годах, проведенных бок о бок. На совместных прогулках за грибами, травами и ягодами. На посиделках за травяными чаями. На бесконечных беседах о важном и не имеющем никакого значения. На всех их делах и поступках ради друг друга. Ива впервые в жизни подумала, что, возможно, променяла бы любовь на то, чтобы Хонька просто был рядом. Так ли уж важно это чувство? Что дала ей любовь с Т’ьелхом? Несколько замечательных недель, красивые платья и месяцы тоски по нему? Может, капитан Освальд прав и она просто деревенская глупышка, сдавшаяся первому попавшемуся красавчику? «Мало какая девка может устоять перед эльфом. Но два часа?..» Он обещал, что будет приплывать, но за год так и не появился, хотя Стонхэрм стоит на море. Можно было бы подумать, что с его ненаглядной «Аррау» произошла беда, но зачем врать себе – Т’ьелх просто ушел. И как тогда назвать их отношения? Мимолетная интрижка? Ива шумно всхлипнула. Нет, все было не так, сказала она себе. Слишком хорошо знахарка помнила свои чувства, нежность и страсть ее темного эльфа. Со стороны такое не понять. Да и как мерить отношения – только по тому, как долго они продлились или чем они закончились? Тогда почти все отношения неудачные. Браков же на свете куда меньше, чем этих самых отношений. Вот они с Хонькой. Пусть Ива считала, что они только дружат, но для него это было не так, и дело браком не завершилось. Получается, теперь нужно перечеркнуть все хорошее, что было? Может, так и надо? Забыть – и помнить только последнюю ссору? Всесильные боги, они же раньше даже почти не ссорились. Так, порыкивали друг на друга. Например, когда Ива задерживалась из леса или когда Хонька заболевал по собственной глупости.
Девушка снова заплакала. Любовь ведь разная бывает. Иногда это любовь к другу. Почти брату. Только теперь она поняла выражение «стать частью чьей-то души». Это когда человек уходит, и будто кожу содрали. Больно, хоть вой.
Но ведь она сама ушла…
Ива дернула поводья. Лоренцо зло и обиженно заржал. Гоблин, животное-то в чем виновато? Травница слезла с коня и обошла его, чтобы взглянуть на морду. Ну точно, поранила его. Захотелось самой застонать. Она и правда жестокая дура. Знахарка призвала на помощь магию, внутренне готовясь, что целительское волшебство не отзовется – слишком уж в расстроенных чувствах пребывала юная чародейка. Ей на пользу такое никогда не шло. Однако магия оказалась куда вернее ее самой. Через несколько минут Лоренцо был в порядке, но все еще обиженно фыркал и отворачивался. Ива его понимала. Он выполнял все ее требования: мчался в ночь, не видя дороги под копытами, хотя какая, казалось бы, в том нужда? Нормальная хозяйка его из уютной конюшни ради такого не вывела бы, от кормушки не оторвала. Зато она… еще и поранила. Вот людская благодарность в действии.
Девушка прижалась лбом к голове животного и попросила прощения. Лоренцо явно не собирался принимать извинения. Однако она гладила его по шее, морде и шептала, какой он хороший у нее. Так что благородный конь в очередной раз смирился со своей непутевой хозяйкой.
Когда Ива оторвалась от него, оба вздохнули с облегчением. Девушка же вытерла все еще мокрые глаза и почувствовала, что от высохших на ветру слез стягивает кожу. «Глупость всегда наказывается. И хорошо, если этим мироздание удовлетворится… Нужно умыться».
Чародейка повела рукой в воздухе, пытаясь магией найти хоть какой-нибудь ручеек поблизости. К ее удивлению, впереди обнаружилась целая река. Ива, не залезая в седло, повела Лоренцо к ней. Конь вспотел. Ему необходимо хоть немного остыть, прежде чем пить. Но попробуй его удержи, как почует воду. Поэтому они шли, и затеянная ради жеребца прогулка неожиданно успокоила и девушку.
С дороги пришлось все-таки свернуть. Та уходила куда-то вбок, очевидно к более узкому месту реки. Иве не улыбалось ехать еще невесть сколько, когда вода совсем рядом. Подсвечивая себе и Лоренцо магическим огоньком, девушка даже нашла тропку и направилась по ней, пока впереди не замерцали блики лунной дорожки.
Наверное, какой-то приток Триная, решила девушка, слишком уж широкий. Берег порос камышом, меж которого порой бледнели песочные проплешины. Лоренцо настойчиво потянулся к воде. Ива не стала сопротивляться. Умылась и сама, присев на корточки и плеская в лицо ладонями. Забрызгала всю одежду, разумеется.
Потом долго смотрела на спокойное течение неизвестной реки и, плюнув на все страхи, скинула одежду. Шагнула в воду. Дно оказалось илистым и крутым, но Ива не собиралась по нему ходить. Быстрыми гребками выбралась на глубину, прямо на лунную дорожку, и поплыла вперед. Вода обнимала ее прохладой, успокаивала. Как всегда, когда отдавалась одной из двух любимых стихий, Ива ощутила эту невыразимую древность… нет, не древность – вечность, которую та олицетворяла. Все дела, чувства и отношения в ее, Ивиной, жизни по сравнению с рекой казались пустыми и мелочными. При этом вода не рождала чувство равнодушия, нет, скорее, она, как ей и положено, смывала с души ненужное.
«Хон прогнал меня, – подумала Ива, широко разводя руки в темной толще вод, – что я могу сделать? Наверное, для него так действительно будет лучше. А вина… кому нужна моя вина? Да и о чем я сожалею? Могла ли я что-то изменить?»
В этот момент в тишине над водной гладью раздались новые звуки. Ива невольно вздрогнула и прислушалась. Разобрала лишь стук копыт по камню и мужские голоса. Дело происходило неблизко, но над рекой звуки хорошо слышны. «Наверное, как раз на мосту, к которому вела дорога», – подумала девушка. Воображение вмиг нарисовало перепалку между неизвестными. Кто-то кого-то в чем-то обвиняет, тот отвечает, завязывается драка, и вот уже мертвое тело летит в темноту вод. А единственный свидетель – она. Только никто не знает, что ей известно, поэтому за ней начинается охота. Тут на сцене обязательно должен появиться отважный спаситель. Разумеется, молодой, прекрасный и умный, который не только защитит ее, но и влюбится по уши, так что дело закончится свадьбой и полудюжиной детишек. «Брр, да, Златко бы одобрил, – фыркнула девушка. – А вот Ло вряд ли». Травница помрачнела. Сегодня она почти не вспоминала про своего вампира – только когда рассказывала про свою нынешнюю жизнь, – но не тосковала и не скучала по нему. Не совершает ли она ту же ошибку, что с Хонькой?
На мосту тем временем пометались туда-сюда, но обошлось без характерных всплесков. Неизвестные всадники умчались в ночь, но настроение купаться у Ивы пропало. К тому же она обнаружила, что ее довольно сильно отнесло в сторону, теперь или возвращаться по берегу, или плыть против течения. Оно казалось совсем слабым, поэтому девушка неосмотрительно решила вернуться к месту, где ее ждал Лоренцо, вплавь. Очень скоро она поняла, что погорячилась. Однако берег оказался полностью затянутым камышом, в который лезть Ива побоялась, хорошо зная, как это опасно. Утонуть, конечно, тоже не выход, поэтому пришлось выгребать к нужному месту. Выбралась на мелководье она уже совсем без сил. «Гоблинские мужики! Одни неприятности от них, чуть не утонула, гоблин их побери!» – ругалась она, с трудом переставляя ноги.
Лоренцо явно уже спал. Услышав шлепанье по воде, вежливо приоткрыл один глаз, но зрелище его не впечатлило, так что он продолжил отдых. «Хорошая идея», – решила Ива и тоже стала устраиваться на ночлег. Небо уже светлело, но отправляться сейчас куда-то казалось смерти подобно.
