Ведь прошлая жизнь и для меня тоже потеряла всякое значение.
Почему не взяли лошадей и больше людей, Феофан мне не объяснял, а я лишних вопросов не задавал. Позвали меня с собой — и на том спасибо!
Уже много времени прошло с тех пор, как мы покинули стойбище. В конце концов, добрались до Зубчатых гор. Усталости я не чувствовал и даже слегка расстроился, когда мои спутники устроили привал у подножия белоголовой горы.
Я нетерпеливо ерзал, сидя на черном валуне, и беспокойно вертелся во все стороны, будто в этой глуши мог кто-то появиться.
Конечно же, никто не появился, а Феофан нашел в моем поведении повод для нескольких беззлобных шуток и оценок. Правда, в половине из них смысл его слов до меня так и не дошел. Вроде бы он не поскупился на похвалу, оценивая мое ревностное бдение, но в тоже время сквозили в его словах намеки на спорную природу моей истовости, напоминающую порой обыкновенную трусость.
Впрочем, я не обращал особого внимания на его издевки и колкости, а впитывал лишь ту информацию, что могла бы мне пригодиться в будущем.
Кочевникам был уже знаком этот путь. Они прежде успели разведать ближайшие к стойбищу горные участки. Мы довольно быстро преодолели несложный перевал и, к моему удивлению, выбрались прямиком к «божественному» тракту.
Мне раньше казалось, что дорога проходит гораздо глубже в горах, а на деле вышло иначе.
Огляделись. Для засады место — отличное. Узкое. Тракт тут по ущелью идет, к склонам прилипает.
Это тебе не долина — здесь имперцам не сбежать от звенящих стрел.
Одно плохо — в сторону храма дорога быстро скрывается за поворотом, а вот откуда и будут двигаться груженые подводы — далеко видать. Это хорошо. Есть время загодя оценить мощь приближающегося врага и решить — стоит ли нападать.
Ну а если удастся когда-нибудь захватить солидный обоз, то вывести его к стойбищу можно в другом месте. Как сообщил Феофан, есть подходящий проход среди гор левее от нас, но далече.
Сначала нашли удобное укрытие на склоне. Мои соратники приладились — выпустили по паре-тройке стрел.
В горах особенность такая — глаз всегда обманется. Расстояние точно не определишь. А вот рука запомнит.
Выбрали два больших камня из тех, что от укрытия поблизости. Подкопали осторожно, подпорки воткнули, едва их удерживающие. Готово. Навались плечом — и покатятся валуны на тракт грозным оружием.
Осталось лишь дождаться хоть кого-нибудь. Я ведь помнил, что охотников просто так таскаться по этой дороге — мало.
Как оказалось, мои спутники на этот раз много и не загадывали. Собирались лишь подыскать хорошее место для нападения. Так что дело сделано. А дальше как повезет.
Потому и провизии взяли с собой — всего ничего.
Решили посидеть еще немного и уходить до наступления сумерек. Меня, конечно, весьма беспокоило то, как отреагирует Марха на мое столь позднее возвращение — я ведь в ее спектаклях единственный мужской персонаж. Без меня там никак.
Однако желание скорее получить боевое крещение в статусе кочевника было настолько сильным, до того оно меня прельщало, что я готов был вынести любое наказание от своей благодетельницы.
Чу! Появилось движение на пустынном тракте!
Но радоваться пока рано. Нужно предельно точно оценить «добычу». Феофану хорошо известно, что против магии не попрешь. Да и безмолвные знают об этом не с чьих-то слов. Им очень близко пришлось столкнуться с имперцами, после чего они и потеряли свои языки.
На нашей стороне только внезапность.
Я украдкой посмотрел на своих новых товарищей. Рисковые они люди — эти кочевники. Храбрые и отважные. И в очередной раз преисполнился чувством достоинства — теперь я такой же, как и они!
Был я, конечно, когда-то служивым. Но там другое дело, другие ощущения и другая сторона…
Ненавистная сторона проклятой империи!
Совершенно иначе я уже смотрю на всё то, что со мной происходило до встречи с людьми ВЕТРА. Меня это отчего-то и не удивляло, и не озадачивало.
Так и должно было произойти. Потому как я шел именно к этому, плутая по имперским «лабиринтам» заблуждений и наконец-то выбравшись к истинному своему предназначению…
Я отыскал свою суть!
«Цель» быстро увеличивалась в размерах. Из размытого пятна вдалеке она постепенно приобретала различимые очертания. И вот уже можно было рассмотреть одинокую подводу с запряженной в нее парой лошадей.
Здорово, что не самоходная телега, а обычная. Значит, служивых на ней, скорее всего, нет.
Похоже, что удача сейчас с нами заодно!
Мы замерли и напряженно вглядывались в приближающихся врагов.
Уже недолго осталось…
Глава 48
Подвода приблизилась. На ней — с десяток хмурых вояк.
«Или стрелецкий патруль, или дезертиры — в горах хотят спрятаться», — подумал я и расслабился.
Нападать на них смысла нет.
Поживиться у них явно нечем. Значит, кочевники не станут по такому пустяку раскрывать врагам столь замечательное место для засады.
Но неожиданно для меня безмолвные решили иначе.
Запела тетива!
Началось.
Что ж, проклятые имперцы! Вот вам «подарочек» с обратной стороны Луны!
Двое. Нет, уже четверо повалились с телеги, пронзенные звенящими стрелами. Остальные всполошились, соскочили с подводы, ищут укрытия, глазами буравят плюющиеся смертью склоны.
Мои соплеменники яростно бросились к ним, на ходу выпуская стрелу за стрелой. Я вскочил и с диким криком побежал следом.
Стрельцы совсем растерялись. Видно, не ждали встречи с кочевниками на божественном тракте.
Имперцы дрогнули, рассыпались в разные стороны, несмотря на то, что их пока еще больше числом. Правда, это ненадолго.
Я заметил, что мои собратья перестали убивать врагов наповал — их стрелы вонзались в ноги убегавших.
«Если они собираются имперцев в рабов обратить, то к чему калечат? И как их потом в стойбище тащить? На их же подводе через дальний проход? Рисково ведь», — соображал я на ходу, резво перебирая ногами.
Но у безмолвных на уме было совсем другое.
Конечно, имперцев я ненавидел от самой своей макушки до пяток, но увидев, что мои соплеменники затеяли — нервно передернулся.
Безмолвные подбегали к подраненным стрельцам наваливались на них, раздирали им рты, извлекали языки имперцев и отсекали их начисто острыми ножами.
Понятно, око за око.
Феофан им не помогал, но и не мешал.
А я остановился, так до конца и не спустившись со склона. По инерции еще пару раз в запале потряс копьем над головой и покричал. Но уже не так зычно. И мой крик уже совсем не походил на устрашающий боевой клич.
Мне было противно наблюдать за этим ужасным зрелищем, и я уставился на дорогу, забрасывая взгляд как можно дальше.
Но не в ту сторону я смотрел!
Когда мое чутье всколыхнулось с запозданием, я резко повернул голову и похолодел…
Из-за поворота со стороны Селенокрова к нам стремительно неслась самоходная карета.
Я от неожиданности не смог сказать и слова и замычал своим соплеменникам, точно как и они. Но безмолвные слишком увлеклись своим мстительным занятием. Они и не слышали меня, и не видели, как я размахиваю им копьем.
Лишь Феофан быстро отреагировал на угрозу. Он покарабкался наверх к нашему укрытию.
Я же словно остолбенел и не отводил глаз от приближающейся кареты, ощущая ненависть вперемешку с досадой — кто там? Имперцы в любом виде и обличье, конечно, бесили меня неимоверно, но вдруг в карете едут те, кого я могу и простить за их принадлежность к Селеноградии?
Пусть зелье изменило мое восприятие до неузнаваемости, но я ведь при этом ничего не забыл из прошлой жизни.
Вряд ли я теперь мог испытывать такие же теплые чувства к определенным представителям империи, как раньше, но и даже нейтральными эти чувства я бы не назвал. Что-то всё же теплилось во мне.
Это «недоразумение» смутило меня и временно выбило из колеи.
