Капитан перевел на него свой взгляд. В глазах недоумение. С силой оторвал его от весла и без церемоний бросил вниз.
-Ты капитан? – С наслаждением прорычал он в спину. – Или только прикидывался? Купава, помоги ему. А ты, мой друг, к рулю.
Тайлесий скатился по трапу.
Закричал, широко открывая рот. Но слова команды утонули в вое ветра и грохоте волн. Призвал на помощь народное, и самое убедительное, в подобных случаях, средство. Кулак! И помпа заработала. Правда, с нулевым результатом, поскольку воду захлестывало быстрее, чем они успевали ее откачивать. Но безделье – прямой путь к панике.
И первым это понял сам капитан, о чем можно было без труда догадаться по окрепшему голосу и звонким междометиям, которые нескончаемым потоком лились на головы подчиненных.
-Сразу видно хорошее образование и благородное воспитание. – Пробормотал Стас, прислушиваясь к его словесным эскападам.
Безумная гонка продолжалась уже много часов. А шторм только входил во вкус, с каждым часом набирая силу. Галера летела уже в узкой трубе из воды и пены. Обшивка со скрежетом билась об эти импровизированные стены.
На мостик вернулся капитан и виновато отвел глаза в сторону.
-Не переживай, господин капитан. – Постарался успокоить его Стас. - Ты спасал корабль. И команду. А это дорогого стоит.
Зачем напоминать парню о минутной, или около того, слабости. Тайлесий промолчал. Слова Стаса его не успокоили. Авторитет дерзкого и удачливого капитана рушился прямо на глазах.
-Небывалый шторм. – Прокричал он в ответ, отворачивая лицо от пронизывающего ледяного ветра. И занял свое место у руля, сменив эльфа.
Брызги воды застывали, едва коснувшись палубы. И галера быстро обрастала коркой льда. Но продолжала лететь с той же скоростью.
-Нет, мой дорогой принц, это магия. – С уверенностью заявил Стас, подошедшему эльфу. – Не знаю против нас она, или за нас и куда она нас тащит. Но с уверенностью говорю, это магия.
Ветер рвался в рот, сбивая дыхание, лицо покрылось коркой льда. Повязка давила на его лицо, как стальная бандажная лента. Волчовка на их теле звенели, как пластины боевой брони. В таком же состоянии были и его друзья.
Пойдемте в кубрик, ребятки. Изменить мы все равно ничего не сможем. И не думаю, что в ближайшие минуты что-то изменится. Да и капитану мы помочь сейчас не в силах. И не дожидаясь ответа, широко расставив ноги, шагнул в кубрик. Но и внутри каютки стены и пол, даже потолок были затянуты тонким слоем льда.
Купава тряхнула головой. Волосы тонко зазвенели. Ладонью смахнула льдинки с бровей и ресниц. И тихо засмеялась.
-Толян ругаться будет. Он мечтал погреться.
И снова засмеялась.
-Пренебрежем. За игру природу природы, а тем более чудеса черной магии ответственности не несем. А Толян если и обидится, то не очень. Вырос там, где и летом снег не новость.
-Было! – Дверь с треском распахнулась и в потоках ледяной воды, под вой леденящего ветра в каюту забрался Толян, подталкиваемый дружеской рукой Войтика.
Поскользнулся, заплясал на ледяной корке и растянулся на полу, под оглушительный хохот Войтика и мягкую улыбку Веселина. Гном, не разделявший общего восторга, с гневным сопением мял свою бороду, которая превратилась в толстую рыжую сосульку, которая спускалась с лица до пояса. И в этой глыбе льда крохотное отверстие, из которого в клубах пара вырывался разъяренный хрип. Такие же сосульки козырьком нависли над глазами гнома.
-Изломаешь, почтенный гном. Жди потом, когда другая вырастет. – Пожалел друга или его бороду, Войтик. – Сама растает. А лучше срубить.
Гном оскорблено хрюкнул и, яростно сопя, продолжал ломать лед.
-Катаклизм, командир? – Тоном знающего человека поинтересовался Толян и умно прищурил глаза. – Или этот гад прикалывается?
-У самого глаз нет, чтобы догадаться? – Съязвил Войтик и снова расхохотался.
И глаза на месте, и сам догадался, но для полной ясности требовалось авторитетное мнение командира.
-Веселин, а пожевать?
-Выбери что-нибудь одно. Или катаклизм, или пожевать. – Обстоятельно посоветовал Веселин, который всегда был озабочен сохранностью своих запасов.
-Не жмись. Помрем, а у тебя еще на три дня останется.
-С тобой останется! – Проворчал прижимистый Веселин. – Как раз на три дня и не хватит.
И полез в свои закрома.
Но тут же выпрямился и озадаченно поскреб пальцем обледенелую бондану.
-Толян, там тоже один катаклизм. Хоть топором коли, хоть ломом ломай. Лед!
-Попроси дурака богу молиться! – Вскипел возмущенный Толян. – Ты что, Веселин, с дуба рухнул? Братов на хавчик пробило, а ты им про катаклизм втираешь!
-Пробило, допустим, тебя одного, -
-Лучше бы пронесло. – Проворчал Войтик. – Заботы меньше.
Трое суток таскало их крохотный кораблик в этом замерзающем аду. Судно напоминало айсберг. Матросы, работая безостановочно, тщетно пытались скалывать его. Но лед нарастал быстрее, чем они это делали.
Стас несколько раз пытался заглянуть вперед, но сознание тонуло в непроницаемой клубящейся пелене.
Капитан, как и вся его команда, едва держался на ногах от усталости. Но палубу не покидал. Стас не раз замечал на себе его хмурый взгляд, но делал вид, что не видит, что легко было объяснить черной повязкой.
Но все когда-то рано или поздно кончается.
Галера вылетела из ледяного месива, шлепнулась на воду и погрузилась почти до кромки бортов.
-Весла на воду! – хриплым простуженным голосом, закричал Тайлесий. – Все свободные колоть лед!
И галера медленно, переваливаясь с борта на борт, медленно двинулась вперед. Туда, где над горизонтом нависла, теряясь на фоне черного неба, гора, скрываясь за облаками.
А перед этой пугающей чернотой неторопливо раскручивались белесые смерчи. Даже не десятки, сотни раскручивались, вырастая на глазах и приближаясь к галере.
Матросы бросили топоры. Весла повисли над водой. Все, включая и капитана, повернулись к Стасу. И понять их было не трудно. Западня! Позади ледяная ловушка, а впереди…
-Насколько я понимаю, это и есть Великий Кракен? – Спокойно спросил Стас у капитана. – Или его прихожая.
-Он поднимается, твоя милость! – Судя по тону и его лицу, капитан готовился к смерти.
-Только вперед, дорогой капитан! Только вперед. – И сам скомандовал. – Весла на воду. Старшина, почему молчит барабан? Спасенье там!
Махнул рукой в сторону Черной скалы.
А смерчи сворачивались в жгуты, увеличиваясь в размерах, и тянулись вверх. Раскачивались на тонких ножках, отливая зеленью стенок и, с неотвратимой неизбежностью, наползали на галеру.
