Я пулей взлетел по ступенькам, кубарем выкатился во двор под звездное небо. За спиной грохот, треск, тяжелые бухающие удары. В спину ударила тугая волна сжатого воздуха, перевернула меня трижды, я больно ударился лицом, на губах привкус соленого.
Четкий силуэт башни, облитый серебряным светом, дрожит, разваливается, затем разом начал опускаться, грохот усилился. Я вскочил на ноги, подошвы часто-часто ударили по булыжникам.
Оглянулся я только на другом конце двора: на месте башни слабо шевелящаяся черная неопрятная куча, вершина блестит в лунном свете, едва-едва достигая уровня зубчатой стены. И вот внутри черной кучи появился свет, проступила светящаяся фигура. Элементаль выплыл, как призрак, похожий на него настолько, что я и принял бы за призрак, не присутствуй на обряде вызывания.
Он плыл ко мне настолько направленно, что я в страхе оглянулся, почти прижат к стене. Элементаль от меня уже на расстоянии десятка шагов, земля вздрагивает, грохот нарастает, черные глыбы на месте башни вздрагивают, проседают все ниже. Я поспешно отступил, молот в руке, развалины загораживают от меня лабораторию Жофра, только догадываюсь, что яйцо сплющилось еще больше, а колдун, в ужасе обратив лицо вверх, шепчет заклинания и вздымает дрожащие руки, помогая удерживать неимоверную тяжесть.
Пахнуло холодом, я отшатнулся, призрачные руки почти коснулись моей шеи. Я отпрыгнул, вскрикнул:
— Держись! Ты же видишь, его сейчас задавит…
— Не могу… — раздался свистящий шепот. — Я обязан повиноваться…
— Борись, — крикнул я и снова отскочил в сторону.
Глыбы опускаются, проседают, лишь однажды я увидел отчаянную попытку приподнять их, словно гигантская грудь там в глубине пытается сделать вдох, колдун там в позе титана, поддерживающего на плечах земной свод, его плечи трещат, магия уходит… и тут башня обрушилась!
Только теперь обрушилась окончательно, глыбы проседали в подвал, крошились на мелкие камешки, их растирало в гальку, в песок, что засыпал все щели. Черный холм все еще шевелится, как муравейник, глыбы двигаются, трещат, а скрип такой, словно по гигантскому стеклу скребут сразу сотни ножей.
Элементаль двигался все быстрее, я уже начал бегать, но он оказался проворнее, настиг и вновь ухватил за горло. Ледяной холод пронзил все тело, руки и ноги застыли, я чувствовал, как в ледяные комочки превращаются внутренние органы, и тут со стороны груды каменных глыб раздался дикий нечеловеческий крик. Хлопнуло, будто прорвали туго натянутый барабан размером с турнирное поле. Глыбы охватило голубоватое свечение, словно глубоко под ними вспыхнул сверхмощный прожектор.
Затем свет разом погас, глыбы опустились и застыли. Я ощутил, что холод больше не проникает внутрь, где-то в глубине костей остался целым мозг, а мы, мужчины, не должны сдаваться.
Тепло прошло по всему телу, я судорожно сглотнул, элементаль отодвинулся, начал расплываться в воздухе, превращаясь в клочья тумана.
— Ты свободен? — крикнул я.
— Нет, — донесся шелестящий голос.
— Почему?
— Я навеки раб талисмана…
Голос истончился и пропал. Я пощупал дрожащими пальцами горло, ангина обеспечена, вот такой я впечатлительный, оглянулся на черный холм. Из всех трех оставшихся башен во двор выбегают с истошными криками люди. Сразу же вспыхнули факелы, по стенам заметались тени. Больше всего выбежало из северной, там местная челядь, из восточной, где король, выбежали, блестя доспехами и угрожая всем обнаженными мечами и короткими копьями.
Я отступил в тень, прокрался вдоль стены к западной, оттуда выбежал только один человек, я узнал стража, приставленного Мартином охранять мои покои. Вот и хорошо, скажу, что спал без задних ног и ничего не слышал.
Может быть, даже успею малость поспать.
Утром я спустился во двор, полный народу. Сам король, дивясь, изволил осмотреть руины внезапно рухнувшей башни, что стояла тысячу лет. Затем ему подвели роскошно убранного коня, он изволил со свитой выехать осматривать владения Валленштейнов.
Я побаивался, что будет дожидаться колдуна, однако король смолчал, а я вспомнил, что король наедине отдавал ему какие-то распоряжения. Возможно, колдун и должен отсутствовать или где-то затаиться.
При моем приближении все повернулись, как один. В глазах страх, изумление, надежда, ужас, я прошел к нагромождению глыб, подивился, что башня была такой высоченной, а в сложенном виде не выше второго этажа.
— Обвалилось? — спросил я сочувствующе. — Что ж, надо очистить место. Что-нить построим. Не казино, так церковь, человеку надо где-то оттягиваться…
На меня смотрели с тем же непонятным страхом. Я видел, как в задних рядах шушукаются, наконец во двор вышла леди Изабелла, лицо бледное, под глазами круги, но голову держит прямо, смотрит перед собой, никого и ничего не видя. За нею испуганная леди Даниэлла и леди Дженифер, что тут же начала бросать на меня испытующие взоры.
За ними шел быстрыми шагами Джулиан, нахмуренный и встревоженный. Он опередил женщин, я повернулся к нему, он отвесил короткий поклон, все еще с той неопределенностью, то ли как действительно сыну его господина герцога Валленштейна, то ли как странному гостю, с которым надо держаться начеку.
— Приветствую вас, сэр Ричард… — сказал он сухо. — Должен сразу предупредить, что многие были разбужены грохотом среди ночи. И многие видели, как обрушилась башня. Говорят, вы удалились от обломков весьма поспешно.
Он смотрел испытующе, я выдержал взгляд стальных глаз, в голове крутилась мысль: видели или не видели элементаля, наконец я зевнул и ответил небрежно:
— Ну да, сознаюсь… Вчера хлебнул винца малость, шел через двор… почему он у вас такой тесный?.. задел плечом эту хибарку… Ну, кто же знал, что она обрушится?
В толпе ахнули, меня со всех сторон окружают бледные, как свечи, лица, у всех одинаково открыты рты, стая ворон свила бы гнезда, а глаза вытаращены, как у морских раков.
Леди Изабелла произнесла холодновато:
— Сэр Ричард… мы ценим ваше остроумие. Ваше счастье, что отведенные королю и его придворным покои расположены в восточной башне. И никто из них не смотрел тогда на южную башню.
— Да, — ответил я лицемерно, — я не хотел бы огорчать Его Величество непотребным видом руин. Его Величество должен зреть лишь величественные и всячески исполненные… э-э… величия здания. Они ведь король, не овощ какой-нибудь непристойный! Да еще с крестьянского двора.
Она кивнула на холм из черного камня.
— Это в самом деле вы сделали?
Я улыбнулся.
— Не помню. Вино крепкое, вот проснулся — ничего не помню.
