— Я не знал, — сказал наконец Нан. — Клянусь, не знал!
Он едва не плакал.
— Где Единорог? — прошептал Ив.
— Простите меня, — сказал Нан.
— Где Единорог? — громче спросил Ив.
— Не знаю, мой господин, — сказал Нан. — Скорее уйдем отсюда.
— Где Единорог? — в третий раз спросил Ив. Слезы брызнули у него из глаз. — Где он, где мой конь?
Нан бежал вперед, сквозь чащу леса, и тащил за собою Ива.
* * *
Лес захлопнулся вокруг них, точно ловушка; куда бы они ни повернули, нигде не было ни малейшего просвета. Везде одно и то же: высокие деревья с черными влажными стволами, лишайники и мхи, густой лиственный ковер под ногами. Ничто не изменялось, хотя в первый день они двигались на восток, во второй день — на север, в третий — на запад, а к четвертому так устали и отчаялись, что остались на месте.
Порой сумрак начинал источать крупные капли дождя, или вдруг принимались кричать совы, и тогда Ив решал, что наступила ночь, и они ложились спать. Утро не приносило с собой перемен; все по-прежнему тонуло в тумане.
Больше всего Ив горевал об утрате Единорога: конь ушел неведомо куда и больше не возвращался.
Первую ночь после бегства от ведьмы Ив спал тревожно, а под утро его тошнило. Тело Ива покрылось язвами. Нан обкладывал их белым мхом, чтобы вытянуть дурные соки.
С помощью нехитрого приспособления — палки и петли — они вместе ловили птиц. Если им удавалось поесть, то они потом разговаривали; оставшись голодными, ложились у костра и засыпали безмолвно.
На пятый день они долго не могли заснуть и разговаривали у костра.
Сир Ив, между прочим, сказал:
— Сдается мне, мы пойманы здесь в западню. Броселиандский лес весь пропитан заклятием Вивианы, той самой, что погрузила Мерлина в вечный сон. И всякий, кто в неурочный час войдет сюда, обречен на вечные скитания и никогда не выйдет к людям. Я знаю, Мерлин спит где-то поблизости. Иногда мне чудится, будто я слышу его дыхание.
Нан устроился поудобнее на листьях, подложил ладони под голову, словно приготовился слушать сказку.
— Я вот думаю, — заговорил он, — та женщина, Матилина, — кто она такая на самом деле?
— Это ведь ты ее обокрал, — напомнил Ив. — Тебе лучше знать.
— Не лучший способ узнать человека, — заметил Нан.
— А что ты украл у нее? — полюбопытствовал Ив.
— Горшок меда и шерстяной плащ. Их я продал в Кервезене на ярмарке, а вырученные деньги пропил.
— Лучше бы ты оставил плащ себе, — сказал Ив.
Нан посмотрел на свои лохмотья и покачал головой:
— От ведьминых тряпок следует избавляться поскорее, не то они задушат тебя, пока ты спишь.
— Как же ты привел меня к ней, если знал, что она ведьма?
Нан пожал плечами:
— А куда еще было идти? Я так рассудил: если вы ей полюбитесь, я тоже отыщу себе тихий уголок в ее доме.
— Ну а вдруг бы она захотела меня убить?
— С вами бы она сделала, что ей вздумается, а меня бы не тронула, — сказал Нан. — Вы же всяко лучше меня: у вас и кровь чистая, и для постели вы годитесь, и собой хороши, и одеты хоть куда.
— У тебя на все найдется ответ, — сказал Ив. — Растолкуй-ка мне теперь, как ты посмел с таким бесстыдством рассказывать подобные вещи?
— Так вы же не сердитесь, — ответил Нан.
Ив прислушался к себе и понял, что наглец-то прав: он действительно не рассердился.
— Это потому, что я ничего не делаю не со зла, только с голоду или от страха, — объяснил Нан и попросил: — Расскажите еще про Вивиану и Мерлина.
— Где-то здесь, в этой чаще, волшебница Вивиана оставила заклятье переплетенных рук и перепутанных следов, — после короткой паузы заговорил Ив. — Она сделала это, когда выслеживала Мерлина. Вивиана желала владеть им в одиночку, а не делить его с целым светом. Видать, оба мы ступили там, где она творила свои чары — и теперь уж Броселиандский лес нас не выпустит до скончанья наших дней. Разве что мой замок позовет меня к себе — тогда я, может быть, выберусь.
— Чудно, — сказал Нан и зевнул. — Как замок может позвать? Он ведь неживой.
— Зато я — живой, — возразил Ив. — Рано или поздно меня потянет домой так сильно, что даже заклинания Вивианы не смогут меня удержать.
Нан только покачал головой:
— Вам с ней не совладать.
— Откуда ты это знаешь? — Ив почувствовал, что задет. — Как ты можешь судить обо мне?
— Я сужу не о вас, мой господин, а только о вашей способности справляться с ведьмами, — сказал Нан. — Матилина же одолела вас, и при том без всякого труда.
— Потому что я не знал, с кем имею дело. Если бы я знал, кто она такая, то был бы готов к ее коварству.
— Ни один враг не станет объяснять вам заранее, каким образом намерен вас победить. А иные еще и прячутся под личиной друзей.
— Например, ты? — прищурился Ив.
— Я не притворяюсь вашим другом, мой господин, — сказал Нан. — Да и таить мне от вас нечего.
Ив долго молчал, глядя в небо между ветвями деревьев. Потом сказал:
— Она хотела бросить тебя на дно Озера Туманов.
— Кто? Матилина?
— Да.
— Почему бы и нет? — сказал Нан. — По-вашему, там мне будет хуже, чем здесь?
— Положим, проведешь ты у них несколько месяцев в тепле и довольстве. А что ты будешь делать потом, когда корриганы тебя отпустят? Ведь на земле, быть может, за это время пройдет целых сто лет.
— А что я буду делать, если вообще никогда не встречу корриганов? Моя жизнь не имеет ни цели, ни смысла сейчас, и так оно останется и через сто лет, — сказал Нан. — Поэтому-то я свободен.
— Не ты ли хотел избавиться от своей свободы, передав ее мне? — напомнил Ив.
Нан махнул рукой:
— Так и свобода моя ни гроша не стоит. По доброй ли воле отдам я ее, или же кто-нибудь ее у меня отберет, или наедине с ней останусь, — выходит одно и то же.
— Ты поэтому говорил, что я лучше тебя?
— А разве не так?
— Так, — сказал Ив.
И больше они в тот день не разговаривали.
* * *
Ночью Иву приснилась корриган. Гвенн сидела на кровати, раскинув ноги, и наматывала на кулак длинные красные волосы. Почувствовав на себе взгляд Ива, она принялась озираться, разыскивая того, кто, невидимый, подсматривал за нею издалека. Затем она замерла, и Ив понял, что и она тоже теперь смотрит на него.
Ив заговорил — безмолвно, в своих мыслях:
— Отчего ты так печальна, Гвенн?
— Оттого, что утратила мою свободу, — пришел ответ; голоса корриган Ив не расслышал, но точно знал, о чем она думает.
— Хотел бы я помочь тебе, Гвенн, — откликнулся Ив. — Да сам сейчас угодил в западню. Кто-то удерживает меня в Броселиандском лесу против моей воли.
