Оглядевшись по сторонам, стихиария поняла, что таких же серебряных, как и она — еще двое. Причем вокруг них и вокруг Карен было пустое пространство. Не очень большое, но достаточное, чтобы свободно дышать.
Стихиарии пришлось стоять минут двадцать, прежде чем она смогла разобраться, что один такой камень, как у нее в кармане, равен ста золотым. Судя по тому, сколько у Карен было в кармане, она могла купить всех рабов одним махом.
Впрочем, время шло, рабов все выводили и продавали. Карен стояла, скрестив на груди руки, и пыталась понять, зачем она здесь, чего ждет? Интуиция молчала.
— Последний и исключительный лот на сегодня! — прогрохотал голос распорядителя над площадью.
Вскинув голову, Карен почувствовала, как в груди что-то больно кольнуло. На помосте стояла амазонка. Такая же, как Аника… или Андалия. И она была беременна!
Карен сжала кулаки, борясь с желанием обернуться огнем и выжечь всю площадь. До черной земли… уничтожить всех, кто допустил, чтобы в этом мире продавали женщин как «вместилище идеального раба».
Занятая своими мыслями, Карен упустила тот момент, когда начались торги. Стартовая цена в двадцать золотых изрядно удивила девушку. Не всех рабов продавали и за половину такой суммы.
Страсти накалялись…
Когда сумма дошла до пяти сотен золотых, вступили серебряные. Карен молча наблюдала за их торгом и молчала.
— Семь латунных. Раз. Семь латунных. Два. Семь латунных…
— Десять, — равнодушно обронила Карен.
Площадь замолчала. Тишина была такая, что неожиданно стало слышно судорожное дыхание измученной женщины на помосте. И только сейчас, только в этот момент, стихиария поняла, осознала ту странность, которая ее терзала. Все… все кроме нее и серебряных в числе покупателей, — все не дышали!
Тяжело вздрогнув, Карен с трудом собралась с мыслями. Судя по огромным глазам распорядителя, тому было сделать это еще тяжелее.
— Ну, мил-распорядитель, чего молчишь? — поинтересовалась девушка, подходя к помосту. — Считай.
— Надеешься с помощью ее ребенка снять свое проклятие? — прошипел один из серебряных, невесть как оказавшийся рядом.
Весело фыркнув, Карен мысленно опустила нахалу на голову что-то тяжелое. И проходя мимо, задела плечиком и тихо сообщила:
— Вы меня, мессир, с кем-то перепутали.
Уже поднимаясь по лестнице, девушка растерянно теребила камни в кармане. Равнодушно положив требуемую сумму, Карен не смогла не заметить, что ее камни очень сильно отличаются от остальных.
Распорядитель, впрочем, был не против. Более того, смотрел на камешки как на величайшее сокровище.
Вручив стихиарии длинный поводок и какую-то бляху, распорядитель так и остался за столом, зачарованно пересыпая полученные латунники.
— Многовато ты силы туда вбухала, подруга, — сказала амазонка.
— Сил? — недоуменно уточнила Карен.
— Э, подруга, да ты никак с луны свалилась!
— Не с луны. Повыше. Меня зовут Карен. А ты?
Амазонка минуты две изучала лицо своей новой госпожи, потом покрутила головой.
— Вот сумасшедшая. Ольгерда я.
— Очень приятно. Олей можно?
— Только не Гердой, а так ты свободна в своих предпочтениях, — фыркнула амазонка. — Ты зачем меня купила?
— Не знаю. Ты поверишь, если я скажу: так надо?
— Сумасшедшая. Ты хоть понимаешь, что…
— Ничего не понимаю, — обезоруживающе улыбнулась Карен.
Ольга подавилась словами и, тихо хлопая глазами, смотрела на довольную стихиарию.
— Впервые вижу человека, который отобрал у зомбов добычу и даже не знает, что сделал.
— Стоп! Стоп! Стоп! Кто такие зомбы? И что такого я сделала?
— Это долгая история… — попыталась ускользнуть от ответов Ольгерда.
— А ты покороче. И кстати, где здесь можно поесть? Желательно вкусно.
— Сюда.
Через пару часов, Карен знала куда ее занесло и чем этот мир необычен. Его населяли два народа. Зомбы и люди. Среди людей иногда появлялись маги. И зомбы очень почитали их.
Первейшая задача любого зомба — стать человеком. Но вот чтобы это сделать, надо, чтобы человек полюбил зомба. Полюбил без всяких ухищрений. Люди же держались от общин зомбов как можно дальше… потому что такое соседство их убивало!
Зомбы могли тянуть силы из человека, чтобы ожить, пусть и на очень недолгий срок. Такой же временный эффект давали и латунники.
— В общем, наш мир — довольно неприятное место, — подытожила Ольгерда. — Но есть одно «но». В горах недалеко отсюда, после Невольничьего перевала, есть пещера. Когда-то она была убежищем для того, кто создал зомбов, — одного из богов.
— Была?
— Да. Бога убили. Свои же. И теперь в той пещере растут цветы дивной красоты. Подарить такой цветок означает растопить сердце любой неприступной красавицы.
— А название?
— Черные цветы забвения.
— Странное название.
— Которое к тому же не имеет ничего общего с действительностью. — Амазонка потрогала кружку со своим настоем. — Эти цветы обладают одним магическим свойством, но…
— Каким? — перебила ее Карен.
— Черные цветы — лучшее средство для того, кто хочет сохранить смерть в теле.
— Э?
— Тело как бы забывает, что оно когда-то было живым.
— И зачем?
— Не знаю. — Ольга пожала плечами. — Просто интересное и очень бесполезное свойство.
— Бесполезное? Нет! Кажется, я знаю, кому оно может понадобиться. Проводишь меня к цветам?
Амазонка несколько минут смотрела на вдохновенное лицо Карен, потом пожала плечами.
— Ты меня купила. Ты моя госпожа. И тебе достаточно мне просто приказать.
— Тогда я приказываю…
Конструкцию, которую на глазах у Вира возвели Уна и Тайган, нельзя было назвать иначе, как бредом пьяного архитектора.
На трех стальных опорах были расположены три круга. Пересекаясь в нескольких местах, они образовывали странный шар. На двух таких точках пересечения качались два гроба. Внизу же под опорами стоял алтарь. И пока Тайган что-то делал с опорами, Уна разрисовывала алтарь закорючками.
— Все! Теперь осталась самая малость.
— Малость?
— Нам нужны цветы. — Уна тряхнула головой. — И если мы с Таем правильно все рассчитали и верно свели вероятности, то сейчас этот цветок нам принесет Карен.
— Свели вероятности? — недоуменно повторил Вир.
— Ну я же все-таки дочь Судьбы, — засмеялась девушка. — О. А вот и Карен.
Серебристый провал появился и тут же пропал, оставив стихиарию, злобно отряхивающуюся от многочисленных колючек.
— Жуть! Жуть! — сказала она, отдавая Тайгану один черный цветок на длинном стебле. — Вы так больше не делайте! Одно дело слышать чужие мысли или телепатически разговаривать, а другое — получить кусок чужой памяти и потерять управление над своим телом!
