– Кто бы говорил, – усмехнулся Боб. – А не вы ли в своих песнях, извиняюсь – балладах, только и знаете, что распинаетесь о любви к вековым дубам, молоденьким березкам и прочим деревцам? В смысле, что нет ничего милее, чем девственный лес. А мы как-то к воде ближе любим. Кстати, зайчики не подгорят?
Боб шумно втянул носом воздух. Крапива глянула в сторону костра, подошла, перевернула тушки, выпрямилась, откинула рукой пепельного цвета челку. Боб снова невольно залюбовался девушкой. И было чему. Крапива была хороша, держалась прямо, походка спокойная, размеренная. На взгляд Боба по сравнению с Крапивой всякие манекенщицы отдыхают. Опять же соблазнительных размеров упругая грудь и голос такой мягкий, мелодичный…
– Эх, хороши зайчики осенью. Жирненькие. Клюквенного соуса бы к ним да винца сливового.
– Пожалуйста, – Боб поспешно раскрыл сумку, выложил на расстеленную газету «Местная правда» ярко разрисованную коробку и две маленькие бутылочки.
– Что это? – удивилась Крапива, разглядывая коробку и трогая ее пальцем.
– Вино. Виноградное, сухое, мускат. Два литра.
– Вино? Вино в коробке? И оно не размочило бумаги?
– Там внутри… фляга такая пластиковая с клапаном. Сейчас. – Боб умело вскрыл коробку и, нажав на клапан, быстро наполнил два пластиковых стаканчика. Протянул один Крапиве: – Выпей, они научились делать довольно приличные вина.
Крапива подозрительно понюхала вино, но все-таки сделала глоток. Прислушалась к своим ощущениям и мигом выпила до дна.
– Да, неплохо… А вот в этих маленьких бутылочках что?
– Соусы. Ткемали и твой любимый – клюквенный. Советую попробовать, весьма прилично на вкус.
– Прилично? – усмехнулась Крапива. – Да что они понимают в соусах? Вот у нас дома соусы так соусы. Матушка недавно к кабану готовила, вот это соус! Рецепту не меньше тысячи лет…
Но все-таки сняла с бутылочки крышку и попробовала соус на язык. Ничего не сказала, но по глазам было видно, что вкус ее приятно удивил.
Боб достал еще одну коробку, на этот раз с красным вином, снова наполнил стаканчики, галантно преподнес даме. Крапива выпила, кивком головы оценила качество.
– Тут еще много приятных сюрпризов, – заверил Боб. – Если сегодня успеем, я покажу…
Он не договорил, потому что в кустах поблизости что-то хрустнуло. Крапива вскочила на ноги, резко обернулась, нож снова блеснул в ее ладони.
– Крапива, да не хватайся ты за нож при каждом шорохе. Я же тебе говорил, тут совершенно безопасно. Дикого зверя нет и вообще…
– Кажется, кто-то идет.
– Да кому тут ходить, разве что Лохматому. А вот, кстати, и он. Странно, а почему пешком?
Лохматый действительно вернулся пешком и в виде весьма плачевном. Ноги – по колено в грязи, один из нагрудных карманов камуфляжа надорван, фуражка куда-то потерялась. Под левым глазом природоохранника отливал редкостной расцветки свеженабитый фонарь.
– Чего это ты пешком, без лодки? – участливо спросил Боб. – И где ружье потерял?
Лохматый молча подошел к костру, стянул сапоги, вылил из них грязную воду. В одних носках вошел в воду, брызгаясь и матерясь, стал стирать с брюк грязь.
– Эй, Лохматый, случилось что? – уже без всякой иронии спросил Боб.
– Да ниче, – сквозь зубы процедил Лохматый, – свяжешься с вами… Это Витька Манохин – сын местного начальника ГАИ. И друг его Пашка Сергеев – боксер, мать его, морда бандитская. Приехали на природу с девками отдохнуть, рыбку половить. Я им, мол, не положено в заповеднике, а Пашка как мне в глаз зарядит… Боксер гребаный. Ружье отняли, Витька сказал, что вернет потом, если хорошо вести себя буду. И бинокль разбили. Че теперь делать-то?
Крапива прыснула в кулак. В этот момент на противоположном берегу что-то гулко грохнуло, на озерной глади образовался фонтанчик воды.
– Мать их за ногу! – схватился за голову Лохматый, оставаясь по колено в воде. – Так они динамитом рыбу глушат.
Боб помрачнел, сурово глянул Лохматого, потом на Крапиву:
– Уважаемая Крапива, у вас сентябрьская квота какая?
– На две особи, – нарочито равнодушно ответила Крапива. Боб снова посмотрел на Лохматого и твердо сказал:
– А ну, пошли!
Дорогу вокруг озера вряд ли можно было назвать легкой. Да и собственно дороги-то не было – спутникам то и дело приходилось продираться сквозь кусты, шлепать по заросшей травой трясине, спотыкаться о торчащие из торфяника корни. Боб шел первым, порою ломился сквозь кусты, напоминая собой небольшой бульдозер, за ним легко перепрыгивала с кочки на кочку Крапива, замыкал шествие Лохматый, без конца что-то бубня себе под нос. К концу пути Боб совершенно разозлился – он зацепился плащом за корягу, резко дернул и вырвал из него кусок.
– Ну я им сейчас покажу, – рявкнул Боб и погрозил кулаком. Почему-то в сторону озера. Через пару минут они все-таки добрались до поляны.
Компания на берегу устроилась с комфортом: складной столик, заставленный красивыми бутылками и деликатесами, шезлонги, гамак, мангал. Даже зонт складной имелся, видимо, позаимствованный в каком-то кафе. И отрывались «отдыхающие» вовсю: гремели колонки «тойоты» в открытом багажнике, трещал костер, шипело мясо на шампурах, булькала вода в котелке. Около костра суетился невысокий крепыш в спортивном костюме с закатанными рукавами. Остальные отдыхали. Покрытый подростковыми прыщами вьюнош в явно не дешевом «Адидасе» качался в гамаке, лениво потягивая через соломинку коктейль из красивой бутылки. На сучке около него болталось на ремне ружье Лохматого. Мускулистый, обнаженный по пояс бугай лет двадцати сидел в шезлонге со стаканом вискаря в руке и, щерясь, наблюдал, как две почти обнаженные блондинки, похожие друг на друга как две капли перцовки, извиваются в страстном эротичном танце с явным намеком на лесбос.
– У их самок теперь мода такая, ходить голыми? – предположила Крапива, выходя вслед за Бобом на поляну.
– Это называется топлес, – буркнул Боб, – голый верх.
– А вот эти веревочки на бедрах? – с явным интересом, как-то очень по-женски поинтересовалась Крапива, разглядывая девушек.
– Стринги! Трусики такие модные!
Лохматый, наконец, выбрался из кустов и шопотом сообщил:
– Вот тот, в гамаке – Витька Манохин, а здоровяк – Пашка Сергеев. Он-то мне в глаз и засветил, – наябедничал Лохматый. – А который у костра – Сашка, водитель Витькин. Но он вроде мужик нормальный, он меня и пальцем ни-ни…
– Эй, вы! Как вас там! – громко крикнул Боб.
Пришельцев наконец заметили. Юнец приподнялся на гамаке, ухмыльнулся, ткнул пальцем в сторону водителя и сделал пальцем вращательное движение. Шофер немедленно метнулся к машине, забрался в салон – музыка смолкла. Здоровяк продолжал сидеть в шезлонге, только отставил стакан с виски и теперь разминал пальцы, словно готовясь к бою. Девки же закончили извиваться и, не думая прикрываться одеждой, уселись в шезлонги рядом с боксером, словно собрались стать зрителями забавного представления.
