– Поэтому те шестеро признали вас своим рэмом?– спросил Лар.
– Да,– ответил Джай,– в какой-то степени я тоже из рода хагана.
Где-то еще через полчаса ходьбы Джай обратил внимание, что они постепенно приближались к защитной стене, окружавшей город. Во всяком случае, он решил, что это была именно защитная стена. Она была очень высокой (высотой с четырехэтажное здание) и даже издали выглядела массивной. На ней не было привычных зубцов, зато имелись сигнальные башенки.
Они добрались к ней даже быстрее, чем рассчитывал Джай. Воины-проводники заметно прибавили шагу. Словно им хотелось как можно скорее добраться до цели (наверное, чтобы потом можно было побыстрее убраться отсюда). Но юноша прекрасно их понимал. Ему и самому становилось немного не по себе от постоянного ощущения чужого взгляда, сверлившего спину.
Как и предполагал Джай, лагерь аштари находился за пределами Итиль Шер.
Проход охраняли два десятка воинов (и это только с внутренней стороны ворот). Правда, ни один из них так и не задал им ни одного вопроса (то ли они узнали в Джае одного из наследников хагана, то ли были оповещены о его приходе). Но, и таких приветствий, как в поселке, сын герцога тоже не дождался. А, проходя через ворота, он даже непроизвольно поправил перевязь одного из гайнов. Слишком уж тяжелыми были взгляды у воинов-аштари, которые смотрели ему вслед.
Оказавшись по ту сторону стены, Джай увидел лагерь. Его трудно было бы не заметить – до него было всего минут пятнадцать ходьбы. Но они добрались туда намного быстрее. Воины-проводники шли широким размашистым шагом, и Джаю даже пришлось перейти на ту особую стелящуюся походку, которой обучал его мастер Аран, чтобы успевать за своими провожатыми. Лару было намного проще – он давно перешел на этот свой эльфийский шаг, и теперь следовал за Джаем не только безмолвной, но еще и неслышной тенью.
Джай то и дело оглядывался по сторонам. А посмотреть здесь было на что. Все-таки он впервые попал в настоящий воинский лагерь, такой, каким он должен был быть согласно традициям детей степи.
Этот лагерь был огромным. Джай даже не пытался подсчитать приблизительное количество шатров. Небольшие шатры, похожие один на другой как две капли воды, вовсе не образовывали стройные ряды (как обычно располагали палатки в имперской армии). Но в их расстановке угадывался определенный порядок. Они стояли небольшими группами, между которым оставлялось пространство, достаточно широкое для того, чтобы к ним можно было подвести лошадей. Возле каждой группы шатров находилось особое место, где разжигали костры (там стояли специальные треноги, на которые подвешивали котелки с едой). Все группы шатров были расположены так, чтобы мимо них можно было добраться до источника воды, и они не преграждали бы дорогу. Эти и другие мелочи, Джай отмечал почти автоматически, потому что большую часть его внимания отнимали воины, которые вышли им навстречу.
Аштари было трое. Чуть впереди стоял кто-то из старших воинов. Из-за того, что все воины-степняки носили одинаковую одежду, не возможно было определить, какое положение занимал этот аштари. Это был кто-то из ветеранов. Точнее Джай не смог определить.
Остальные, похоже, были часовыми.
– Зачем ты пришел сюда?– сразу же спросил тот, которого сын герцога посчитал старшим.
Он даже не подумал поприветствовать хоть и незваных, но все-таки гостей. Но, не смотря на то, что степняк явно напрашивался на грубость, молодой лорд решил не отступать от правил. Он коротко кивнул (уважительный поклон от одного из наследников хагана аштари мог бы посчитать насмешкой) и произнес:
– Мое имя – Джай ар-Сантар. И я хочу видеть своих воинов. Рэм Триан сказал мне, что их отослали в ваш лагерь.
– В нашем лагере находятся только аштари,– произнес степняк, одарив сына герцога хмурым взглядом.
– Мои воины – аштари,– ответил Джай, сохраняя бесстрастное выражение лица.
Он уже понял, что степняк был прекрасно осведомлен о том, кто он и зачем пришел. Поэтому этот бесполезный разговор начинал ему надоедать.
– Все воины-аштари приносили клятву рэму Триану,– продолжил свои размышления вслух степняк.
Джай подумал о том, что хаган был прав, требуя от него решить вопрос с Лиамом и остальными как можно быстрее. Они пробыли в Итиль Шер всего один день, а среди аштари уже назревало недовольство (ведь этот степняк, наверняка, был далеко не единственным, кому не нравилась сложившаяся ситуация).
– Я не требовал от них нарушения клятв,– ответил сын герцога, добавляя в свой голос чуть больше властности,– они сами признали меня рэмом. А теперь, я желаю видеть своих людей, воин.
Вряд ли, степняк удовлетворился таким ответом. Но и сказать ему, похоже, было нечего. Поэтому он просто указал Джаю куда-то вправо.
– Они в одном из дальних шатров,– сказал он, а потом повернулся к одному из часовых,– Лит, проводи рэма к его воинам.
В его голосе не было даже намека на насмешку, но сын герцога каким-то шестым чувством ощутил, что издевка в словах степняка все-таки была. Поэтому он изобразил на лице покровительственную улыбку и произнес:
– Я благодарю тебя за твою помощь, воин. Думаю с такими защитниками, рэм Триан может быть абсолютно спокоен за безопасность Итиль Шер.
Да, это было глупо и так мелочно, но сын герцога все-таки не смог удержаться от ответной издевки. Конечно, был еще вариант, что этот степняк мог ничего не знать о ранении Триана (и, уже произнеся последние слова, Джай понадеялся на это). Но ему достаточно было увидеть, как мгновенно окаменело лицо воинов, стоявших напротив него, чтобы понять, что все они знали о том, что произошло с их рэмом.
– Лит, выполняй приказ,– повелительно произнес старший аштари, и один из часовых тут же направился в указанную сторону, знаком велев Джаю и остальным следовать за ним.
Когда до нужного шатра оставалось шагов сорок, проводник-аштари остановился и указал юноше на него, а потом отправился в обратную сторону (ему то ли нельзя было надолго оставлять свой пост, то ли не хотелось находиться в обществе Джая). В любом случае, молодому лорду уже не нужна была его помощь. Он и сам увидел нужный шатер. Вернее, сидевшего возле него Зима.
Словно почувствовав его взгляд, степняк неожиданно встрепенулся и посмотрел на Джая. Юноша заметил, как он облегченно вздохнул (такое проявление эмоций было необычным для Зима, и обеспокоило Джая).
Что же с ними произошло в этом лагере, пока он сидел во дворце? И куда делись все остальные?
Впрочем, ответ на свой последний вопрос он узнал сразу же, стоило ему подойти ближе. Ваг и Имар нашлись возле соседнего шатра, Мааюн, как обычно возился возле костра. Но, заметив его, все они вскочили на ноги и подошли ближе. Причем, если по лицам ветеранов, как обычно, ничего невозможно было прочитать. То реакция Мааюна была непонятной. С одной стороны он явно обрадовался появлению сына герцога. Но при этом почему-то выглядел виноватым.
