Маг начал спускаться по короткой лесенке. Пусть Шоркан строит свои грандиозные планы. Пусть собирает могучие силы и готовит заклинания к прибытию ведьмы. Пока Претор занят, Грэшим будет решать свои скромные задачи.
Всего через четыре дня взойдет полная луна и начнется процесс освобождения Кровавого Дневника. А до тех пор Грэшим должен успеть завершить свой план. Пока рядом находился Шоркан или гнусный мальчишка Динал, Грэшим всячески подчеркивал, что с нетерпением ждет уничтожения книги. Он облизывал губы и строил планы вместе с ними. Но в самых черных уголках своего сердца он рассчитывал, что сумеет им помешать. Книга не должна быть уничтожена — прежде ему необходимо отыскать заклинание, возвращающее молодость.
В груди Грэшима зрел гнев. И мальчишка, и Претор получили в дар вечную жизненную силу и молодость. Ни один из них не чувствовал бега времени — в отличие от Грэшима. И хотя маг не мог умереть, как обычный человек, его тело продолжало распадаться. Он отворачивался от зеркал, чтобы не видеть своих бесчисленных морщин и согбенной фигуры. Темный маг постепенно превращался в ходячий труп.
Грэшим тряхнул головой. Только Кровавый Дневник мог исправить эту несправедливость. С проклятой книгой в руках и с помощью заклинания, найденного в древних свитках, Грэшим рассчитывал вернуть молодость своему измученному телу. Но если книгу уничтожат, для него все будет потеряно.
Он этого не допустит. Даже если придется предать всех остальных, Грэшим сохранит Кровавый Дневник. И вернет себе молодость.
Наконец старый маг спустился с последней ступеньки и сразу увидел того, кого искал. Стройный мужчина стоял под единственной лампой в комнатке стражи. Мягкие каштановые волосы и маленькие усики были хорошо знакомы Грэшиму, однако в глазах мужчины появилась пустота, которой там прежде не было. В последнее время несчастному голему пришлось многое пережить.
Грэшим вошел в комнату.
— Рокингем, тебе удалось пройти сюда незаметно?
— Да, конечно, — ответил голем, переминаясь с ноги на ногу.
Рокингем скрестил руки на груди, словно рассчитывал, что это поможет ему обмануть Темного Властелина и скрыть предательские планы, которые он обсуждал со старым магом. Грэшим знал, что лорд Блэкхолла успел как следует потрудиться над Рокингемом. Прежде в теле голема были заключены жуткие существа, но сейчас его наполняло еще более страшное зло. Теперь в пустой груди Рокингема вместе сердца был осколок эбенового камня, отмеченного магией Вейра. Эти врата были слишком малы, чтобы через них мог пройти сам Темный Властелин, но их вполне хватало для проникновения в тело голема черного духа, способного выглядывать Из-за сломанных ребер.
— Мы здесь одни? — спросил Грэшим, кивком показав на грудь Рокингема.
— Сейчас его нет со мной.
— Хорошо, — проговорил Грэшим. — А теперь расскажи мне о своем докладе Шоркану.
Бледное лицо Рокингема побелело еще сильнее.
— Ты… ты обещал мне кое-что дать.
— Только после того, как ты расскажешь, что тебе известно, — ответил Грэшим, наклоняясь поближе к Рокингему. Он добился верности голема благодаря обладанию простым сокровищем. — Что тебе удалось узнать?
— Те немногие морские гоблины, что не сбежали после гибели своей королевы, сумели проследить за кораблем ведьмы. Он плывет на юг от островов Архипелага.
— Хотят сбежать?
— Я не знаю. После того как они обогнули Проклятые Отмели, их корабль вошел в воды, куда не осмеливаются заходить даже драк'илы. Море в тех местах очень сильно заросло морскими водорослями — там настоящий морской лес.
— Да, речь идет о Долдраме, — заметил Грэшим. — Мудрый шаг. В саргассовом лесу нам будет трудно за ними проследить. А как обстоит дело с мер'ай и их драконами?
— Никаких новостей.
Грэшим нахмурился.
— Если ведьма атакует до того, как взойдет полная луна, нам это будет только на руку, — проворчал он и посмотрел на Рокингема. — Что-нибудь еще?
— Только одно… И тебе очень понравится моя новость.
Грэшим прищурился.
— И что же это?
Рокингем дернул себя за ус и покачал головой.
— Сначала то, что ты обещал.
Грэшим сжал свой посох. Ему был необходим шпион среди тех, кто строил козни против ведьмы. После того как Грэшим потерял брата Элены, Шоркан перестал делиться с ним донесениями своих людей. Теперь главным источником новых сведений стал Рокингем. Поначалу голем отказывался беседовать с магом, но у каждого есть своя цена — а в случае с Рокингемом она оказалась совсем невысокой. Грэшим получал информацию в обмен на информацию — очень выгодная сделка. Маг хотел знать о том, где находится ведьма, а Рокингем мечтал заполнить провалы в своей памяти. В последнее время голема посещали видения из прежней жизни — но он ничего не помнил. Словно диковинные пузыри поднимались со дна его сознания необычные запахи, обрывки разговоров и куски воспоминаний. Рокингем хотел, чтобы Грэшим помог связать их воедино. Он мечтал узнать, кем он был прежде.
— Пожалуйста, расскажи мне, — попросил он.
— Я поделюсь с тобой еще одним фрагментом твоего прошлого, но до того момента, пока Кровавый Дневник не окажется в моих руках, ты не узнаешь всего. Служи мне хорошо, и я открою тебе тайну твоей жизни.
— Что-нибудь… расскажи хоть что-нибудь.
Грэшим с трудом подавил смех, видя отчаяние голема.
— Вот что я поведаю тебе, Рокингем. Темный Властелин совсем не случайно послал тебя к морским гоблинам. В некотором смысле ты на них похож.
Рокингем нахмурил лоб.
— Что за ерунда? Ты задаешь мне новые загадки, а я прошу ясных ответов.
Грэшим пожал плечами.
— Больше ты ничего не получишь. Сделай так, чтобы Кровавый Дневник попал в мои руки, и я расскажу тебе историю твоей жизни. Ну а если ты способен добыть лишь обрывки полезных сведений, то и в награду будешь получать лишь крохи. — Грэшим наставил посох на Рокингема. — А теперь расскажи, что еще тебе удалось узнать.
Рокингем колебался, но взгляд Грэшима оставался непреклонным. Затем темный маг насмешливо спросил:
— А тебе никогда не хотелось узнать тайну… Линоры?
Женское имя оказало обычное действие. Рокингем съежился. В его глазах появилась нестерпимая боль, кулаки сжались.
Грэшим ждал. Он знал, что имя этой женщины имело для глупца огромное значение. Любовь ослепила Рокингема. И хотя его воспоминания оставались неясными, чувство не исчезло. Грэшим улыбнулся; боль Рокингема доставляла ему удовольствие.
Плечи голема опустились, он сдался.
— Так что же ты узнал? — повторил Грэшим. — Я не стану больше переспрашивать.
