Когда рука одного из помощников Лагана уцепила мальчишку за гениталии, Щенок внезапно извернулся и со всей силы врезал агрессора в глаз так, что тот на секунду потерял ориентацию — от неожиданности и боли.
Рывок!
И худое тело мелькнуло мимо остолбеневших рабовладельцев, чтобы исчезнуть в пестрой толпе возле помоста.
Не получилось. Века рабовладения научили хозяев справляться с любыми неожиданностями — их не было видно в толпе, но ловцы всегда наготове, и когда Щенок пробегал мимо, получил удар толстым, свитым из буйволиных жил бичом так, что полетел кубарем и почти потерял сознание. Кожа на спине, там, куда пришелся удар, лопнула и капли крови брызнули на пыльную землю, тут же запекшись серо — коричневыми бусинами.
Надсмотрщик поднял Щенка легко, будто тот ничего не весил, и подойдя к загону швырнул на землю под ноги Псу, сконфуженно потиравшему покрасневший, слезящийся глаз.
— Шустрый парень — хмыкнул Лаган, наблюдая за тем, как Щенок поднимается с земли, стоя спиной к решетке, зыркая, будто пойманный зверь — Сложен неплохо. Худоват, но это тоже неплохо.
— Я ему сейчас горло вырву! — мрачно пообещал помощник Вожака, делая шаг к оскалившемуся мальчищке — Негодная тварь!
— Стой! Не трогай! — остановил Лаган — Он мне интересен. Этот зверек единственный, кто попытался бунтовать, и это ведь после обработки подчиненными уважаемого Джубокса. Не сломался, воспользовался, как он думал, единственной возможностью сбежать. Джубокс, что можешь сказать об этом экземпляре?
— Ребята прозвали его Щенком — неохотно пояснил работорговец — Должен предупредить — этот парень спятил. Он не разговаривает, только рычит. Если дерется — то насмерть, не как все мальчишки. Его все боятся и не трогают. Пробовали — он их чуть не загрыз. Ни с кем не общается, зверь зверем. Бесполезный материал — для нас. Для вас — не знаю.
— Хмм…спасибо. Я ценю твою честность — удовлетворенно кивнул Лаган — Я давно его заметил, еще когда он прятался позади всех. Поведение парня отличалось от поведения остальных. Когда он сидел в углу, на вытянутую руку вокруг него было пустое пространство. Что касается сумасшествия — все мы в той, или иной степени сумасшедшие. Наши лекари лучшие в мире, и если они не смогут ничего сделать с его головой — значит никто не сможет. Но я видел, как они творили чудеса.
— Ну и слава богам! — облегченно вздохнул Джубокс — Я тебя предупредил, не обманул, так что…
— Нет, не обманул. Готовьте доставку, а мы с тобой идем оформлять сделку.
— Не забудь в сумму, указываемую на векселе включить аренду колодок — заметил Джубокс — Только не нужно говорить, что я мог бы оплатить ее из своего кармана — ты говоришь эту фразу десять лет! Уже в зубах навязло!
— И за десять раз ты ни разу не пошел на такую, даже маленькую скидку — усмехнулся Лаган, шагая следом за работорговцем — Жаден ты не в меру, мастер Джубокс.
— А ты как будто из своего кармана платишь! И не стыдно так торговаться из‑за жалких медяков с несчастным человеком, зарабатывающим свой кусок лепешки в поте лица?
— Я за Империю болею — спокойно заметил Лаган, острым взглядом опытного телохранителя привычно обшаривая толпу — Казна не бездонна, хотя за годы покоя в ней накопилось немало средств. Я должен следить за верным использованием средств Императора и стараюсь уменьшить расходы.
Джубокс окинул Вожака внимательным взглядом, но ничего не сказал. Он мог бы напомнить верному Псу Империи о том, какие средства тратит Император на свои увеселения, о том, сколько средств уходит на городские праздники, на которых зарабатывают крупные торговцы, приближенные к императорскому трону. Зачем? Это знают все, и не знает никто. Доказательств нет. Как и всегда.
Кроме того, начнешь критиковать Императорский двор — нарвешься на неприятности. Кто знает, что делается в мозгах этих Псов — известно, как они реагируют на угрозу или оскорбление Императору — хорошо, если не убьют, а всего лишь потащат в Секретную службу. Рядом с Псами вести "изменнические" речи — сродни самоубийству.
Впрочем — лучше бы убили на месте, чем оказаться в Секретной службе. Вытянут все что ты знаешь, и что не знаешь, только после допроса уже не останешься прежним. Изувечат, скажут, что так и было. Если не считать армии — Секретная служба и Псы — опора трона. Если бы не они, знать давно бы устроила переворот и скинула нынешнего Императора, чтобы посадить на трон своего человека. А потом скинуть и этого. И так до бесконечности — чего — чего, но лучшим развлечением имперской знати было устройство заговоров. А что еще делать, когда ты уже устал от разврата, жратвы и безделья? Когда ничего не радует, и все у тебя есть? Скучно! Власть — нет ее слаще!
Власть и кровь — вот главное в мире, и эти два слова неразделимы.
* * *
Твердая земля, камешки, колючки — ноги в кровь. В горячей пыли следы, окропленные розовым. Руки впереди, стянуты веревкой, привязанной к телеге. Время от времени, когда Щенок падает, он волочится несколкьо шагов, пока не поднимается и снова идет за повозкой, пошатываясь, как саженец под порывами ветра.
Он наказан. Никто не может напасть на Пса без того, чтобы не понести наказание. Тем более — жалкое ничтожество, раб, даже еще не щенок. Нужно с первых шагов внедрять мысль о том, что нападать на старших Корпуса Псов нельзя. Они — суть божества, они — властители тел и умов щенков и недопесков. Когда‑нибудь, те, кто сейчас едет в повозках, станут Псами — если доживут, конечно.
То, что доживут не все — без сомнения. Выживает процентов семьдесят, и это в самом лучшем случае. Болезни, травмы на тренировках — все против этих изможденных мальчишек, но таков путь Пса. Лучшее, что они могут получить в Империи.
Когда исполнится тридцать лет, Псы отправятся служить на границу, в сорок лет — свободны, и могу завести свою семью — те, кто захочет, или сможет это сделать. Таких было немного. Псы служили до самой смерти и обычно умирали не своей смертью. Воспитание, которое дали им во время обучения, накладывало отпечаток на всю жизнь.
Вожак не стал говорить рабовладельцу о том, о чем, о чем знал каждый из Псов — тридцать лет это был тот возрастной барьер, после которого реакция бойца начинала слабеть. По крайней мере так считали ученые мужи.
Император должен получать самое лучшее, самых лучших бойцов — молодых, умелых, невероятно быстрых и сильных. Телохранители должны быть лучшими в этом мире бойцами. И никак иначе. И только им мог доверять Император, который не верил даже своей дочери. Кроме того, было еще одно обстоятельство, о котором знали лишь высшие…но это не для всех.
