Похоже, что многие собравшиеся на площади невольно залюбовались робким очарованием рыжеволосой девочки. Трис почувствовал это и простер свои магические чувства над толпой, стараясь ощутить общее настроение. Он с горечью констатировал тот факт, что большинство людей согласно с необходимостью уничтожить зло, исходящее от рыжего ребенка, но в то же время не очень хочет, чтобы это произошло здесь и сейчас. Слишком уж нежна и беззащитна девочка. Ее вид никак не соответствует легендам о рыжих чудовищах.
Главный жрец, во-видимому, также уловил мысли, витающие над площадью. Когда процессия взошла на пирамиду, и старик развернул тростниковый свиток, Трис заметил, что Лор-Лон оглядел народ на площади менее уверенно.
– По повелению Мага-Императора Локи-Тораса в двести тридцать седьмом году до Великого Перемещения, – Неожиданно гулким басом провозгласил Главный жрец, – надлежит приносить в жертву Богу-Защитнику Этла-Тиды всех детей, родившихся с рыжими волосами, дабы не навлекать бедствия и несчастия на Этла-Нитов. Посему надлежит удалить сердце из груди рыжеволосой Миланон-Алианор-то-Лон и возложить его на алтарь храма нашего Спасителя, дабы жаркие лучи солнца изгнали гнездящееся там зло.
– Я приношу свои извинения, о многомудрый Главный жрец, – раздался голос из толпы, и Лор-Лон увидел, что по ступеням пирамиды поднялся молодой человек в странной серо-синей одежде. – Я вынужден напомнить, что, согласно названному Вами указу, жертва должна быть принесена в центральном храме Бога, в столице Этла-Тиды.
– Молодой человек, – недовольно сдвинул брови Лор-Лон, – ты забываешь, что данный указ издан во времена, когда Этла-Тида была на острове, ее владения тогда не распространялись на столь обширные территории и поэтому возможна была доставка жертв в Главный храм. И кто ты, вообще, такой, что смеешь указывать мне?
– Мое имя Трисмегист-Аттон-Тониан. Я еду в Этла-Тиду, чтобы своим мечом и магическими способностями служить Императору-Магу. Со мной едет мой друг – Реасон-Миновар-Медон, сын владельца земли Акиной. Я берусь доставить жертву в столицу. Верховный жрец, я думаю, будет доволен тобой…
Лор-Лон заколебался. Если отказать этому молодому наглецу, то весть об этом может дойти до столицы и вызвать недовольство верховных жрецов. Какой-то служка из захудалого городишка посмел лишить их лакомой жертвы! Свинцово-серые глаза молодого человека словно клинки пронзили старого жреца.
– Чтобы не лишать Бога-Спасителя сегодняшней жертвы, я дарю храму лучшую белую овцу. – Трис показал на улицу, по которой двое солдат Полд-Кандора вели животное. А потом добавил так тихо, что слышали его только жрецы. – А эти монеты пойдут на нужды храма… и его верных служителей.
Трис достал кошелек и встряхнул его на ладони. Своим опытным слухом Главный жрец разобрал волшебный маслянистый звон, который издают полновесные золотые монеты. Словно змея, рука Лор-Лона совершила молниеносный бросок и скрылась с добычей в складках черного хитона.
– Да будет так. – Величественно воздел вверх руки Главный жрец. – Властью, данной мне Богом-Спасителем и Императором Магом поручаю тебе, Трисмегист-Аттон-Тониан, доставить назначенную жертву в Этла-Тиду и передать ее Верховному жрецу. Клянись!
– Клянусь! – Поднял вверх правую руку Трис.
Жрецы расступились, вытолкнув вперед Алину. Трис взял ее за руку и начал спускаться с пирамиды. Будь Главный жрец чуть помоложе, он наверняка заметил бы, как дрогнула рука девочки, когда ее пальцев коснулись пальцы молодого человека. Но зрение Лор-Лона все чаще и чаще подводило его. К тому же сейчас он смотрел на жирную белую овцу, которую уже тащили вверх по лестнице его помощники, а его карман приятно оттягивал полный золота кошелек.
Толпа людей расступилась, пропуская Триса, тащившего за руку безвольную Алину. На краю площади его уже ждали Ремин и Полд-Кандор с эскортом солдат. На секунду Трис обернулся, глядя на вершину пирамиды, где жрецы заваливали на камень жалобно блеющую овцу. Потом взор его опустился вниз, на рыжую девочку, с бессмысленным выражением глаз покорно следующую позади.
– Лучше она, чем ты. – Тихо прошептал Трис, отворачиваясь…
– Сначала я подумал, что жрец велит принести в жертву тебя, Трис! – Громко говорил Ремин, стараясь перекрыть стук лошадиных копыт по твердой, утоптанной за долгие годы дороге.
– Лор-Лон больше заботится о своем кармане и желудке. Его ритуалы давно устарели, – Объяснял Трис. – Его магия и в молодости была ничтожна, а теперь и вовсе пропала. Всю ее вытеснили жадность и самодовольство. Но когда он встречает – правда, очень редко – того, кто сильнее, то готов пресмыкаться и самозабвенно лебезить перед ним…
Теперь уже три путешественника ехали по дороге в Этла-Тиду. Впереди скакали весело переговаривающиеся Трис и Ремин. Позади на невысокой легкой лошадке тряслась Алина, все еще находящаяся под действием убивающего волю снадобья. На ней был одет плащ с большим капюшоном, скрывающий рыжие локоны от глаз работающих в полях крестьян.
Трис также поменял одежду. Куртка и брюки исчезли в мешке, и сейчас на нем была одета темно-синяя туника из тонкой шерстяной ткани, купленная в городе. Торговец долго не мог взять в толк, почему молодой господин желает купить одежду потемнее, а не белую или фисташковую, которую предпочитают носить дворяне. Трис туманно сослался на некие принесенные клятвы и данные священные обеты.
– А какой молодец Полд-Кандор! И с овцой помог, и с лошадью. – Не мог успокоиться Ремин. – Сразу видно: боевой офицер, старый солдат.
– Да, – согласился Трис, – он предпочитает сражаться с воинами, а не с детьми.
– Почему ты сразу не сказал мне, что знаком с магией? – Перешел в наступление Ремин. – Хотя я и раньше думал… Когда ты остановил моих взбесившихся коней. Да и твоя старая необычная одежда…
– Я в детстве пытался выучить три-четыре заклинания, а потом бросил. Офицеру меч заменяет магию.
– Это точно! Если хочешь, я при случае покажу тебе пару секретных ударов, которым меня научил мой учитель фехтования.
– Спасибо. Они мне пригодятся. – Трис слегка покривил душой. Если бы он снял блокировку с памяти Ремина, и вместо ложных воспоминаний о понесших конях тот вспомнил правду о нападении разбойников…
– А что мы будем делать с ней? – Ремин обернулся назад. – Отправим к семье?
– Домой ей больше нельзя. Кроме того, я дал клятву доставить ее в Этла-Тиду.
– И передать ее в руки тамошних палачей? – Ошарашено уставился на приятеля Ремин. – Ты везешь ее ради этого?
– Конечно, нет. Но она пока поедет с нами. Там будет видно…
