Нападения на оживлённой улице Эрик не боялся, везде свидетели, да и патруль недавно проходил, а вот если придётся лезть в подворотни — дело плохо. Но сворачивать в закоулки банда не торопилась. Пока шли, появилась возможность внимательней рассмотреть зеленокожих.
Первым в глаза бросался, конечно же, гигантский орк. Гоблины дышали ему в живот, Эрик — чуть выше. Бритая голова, заострённые уши. Орки, выбравшие своим ремеслом войну или разбой, не носили украшений и предпочитали избавляться от всего, за что может ухватить противник, в том числе и от волос. Орк щеголял открытым торсом, чуть заплывшим, но не потерявшим звериной мощи. Лишь одинокий гладиаторский наплечник, окрашенный красной краской, укрывал левое плечо, ремень от наплечника пересекал наискось могучую волосатую грудь. Такую защиту не носят просто так, возможно, в прошлом, орк выступал на арене, и, может быть, делает это до сих пор. А покрывающий левое плечо наплечник, свидетельствует о том, что оружие орк держит в левой же руке, а правая хорошо управляется со щитом или каким‑нибудь второстепенным орудием. Это предположение Эрик счёл полезным — какая — никакая информация о враге, вот только как ей воспользоваться в бою с орком, если размер наплечника таков, что Эрик мог бы укрываться им самим как щитом.
На толстых пальцах поблёскивали перстни, но присмотревшись, становилось понятно, что с перстнями эти железки не имеют ничего общего. Кастеты — такое же оружие, как и дубьё, но не запрещённое к ношению в Ветреном граде просто потому, что официально к оружию они не приравнивались. Мешковатые портки орка походили на домашние штаны Арона, только размером раза в два больше. Тяжёлая поступь зеленокожего гиганта объяснялась не только массивным телосложением, но и ботинками, больше подходящими для пропашки поля: квадратный носок обшит железом с вплавленными в него шипами, подошва подкована и позвякивает на мостовой. Сколько же раздавленных голов на счету этих башмаков?
Осознав собственную беспомощность перед зелёной боевой машиной, Эрик отвёл взгляд от широкой спины и присмотрелся к главарю, шедшему рядом со здоровяком.
Гоблины не чурались украшений: серёг и цепей, но головы брили все как один. Возможно из практических соображений, а, может, по привычке или традиции — в степях обширной Вейи засушливый климат.
Сейчас лицо главаря не получалось разглядеть, но Эрик чётко его помнил: изрезанное бороздами шрамов, оно могло многое рассказать о хозяине: жёлтые хитрые глаза сразу выдавали лисий характер вожака, глубокие морщины — крутой нрав.
В отличие от соратников, одежда главаря больше походила на одежду простого горожанина. Серая рубаха, чистая, но не глаженая, с расстегнутой верхней половиной пуговиц, приоткрывала сухощавую шею и грудь. Закатав рукава, гоблин выставлял на всеобщее обозрение коллекцию чёрных татуировок, нёсших в себе какие‑то, известные только в узких кругах, смыслы. Вожак носил коричневые штаны, с внешней стороны украшенные шнуровкой. Сапоги зеленокожего отличались от одежды особой дороговизной: мягкая подошва и продуманный покрой позволяли гоблину быстро и без лишнего шума перемещаться и уверенно чувствовать себя в драке.
Напарники главаря шли позади Эрика, но приблизительно запомнить их не составило труда. Голову одного из них покрывал чёрный, по — пиратски завязанный, платок. Бандит носил сумку через плечо и постоянно хмурил тонкие брови. Его товарищ — косой, с глуповатой мордой, весь в серьгах, шипованый ошейник свободно болтается на тощей шее. Оба одеты в просторные штаны и жилеты, покрыты шрамами и татуировками, на руках — напульсники, на ногах такие же сапоги, как и у вожака.
— Крян, там серые, — казалось, что вековая скала неожиданно заговорила или же раздался рык заморского хищника. Орк кивнул куда‑то вглубь улицы.
Главный всмотрелся. Потом обернулся, оценивая расстояние до гномьего шатра.
— Тафай сюта, — гоблин указал Эрику на тупичок между домами, скрытый от посторонних глаз тенью и навесом торговой палатки.
Эрик набрал полные лёгкие воздуха и шагнул в сумрак. Возможно, придётся кричать, тогда пусть это будет как можно громче.
Банда зашла следом.
— Ты хоть знаешшь, сколько рраз нас потставил, щенок? — Крян не стал рассусоливать или баловаться намёками. — Ты с чёррной меткой уже целый гот хотишшь и ни Торрбат, ни башшня тепя не спасут.
— Сначала я был таким же заложником обстоятельств. Та девушка, она…
— Клал я на неё! Ты тупой кусок террьма! Вбей в свою убогую головёшшку — ты отной ногой в могиле! — гоблин прижал Эрика к стене, у других зеленокожих в руках появились ножи, громила перегородил выход и, заодно, солнечный свет. — Пойми, что ты можешшь остаться пррямо зтесь, пока какой — нибуть брротяга не найтёт твой тррупик.
— Серые, — вновь прорычал орк, поглядывающий на улицу.
Крян резко повернул голову на орка. Вращая безумными глазами, надавил сильней на плечо похолодевшего Эрика.
— Убивать мы тебя не бутем, нет. Когта мы вышли из тюрряги, Торрбат на коленях умолял нас этого не телать. Мы уважаем главного, он заплатил за нашшу своботу. Но ответить ты толжен. Бутем биться. Привоти своих на Кррасный пустыррь завтрра вечерром, в тесять. Орружие можешшь не бррать.
Гоблин широко оскалился.
— Ну чего тррожишшь, черрвяк? Не ссы. Если некого прривести, пррихоти отин. Не притёшшь или попрробуешшь потставить — завалим твоих тружков. Тумай, паррень. Эй, обыщи его, — Крян посмотрел на косого, тот вложил нож в зубы и принялся хлопать Эрика по карманам, выгреб все деньги.
— А если мы вас победим? — выкрикнул Эрик вдогонку главарю.
— Мы оставим тебя в покое, как черрвяка, тостойного жить, — заржал Крян.
Косой отлип от одежды заложника. Эрик ожидал, что просто так они не уйдут, но то ли страх сковал конечности, то ли облегчение, что остался жив, совсем расслабило. Так или иначе, удар Эрик пропустил. Ведь видел, и замах, и направление полёта кулака, но как будто позволил это сделать. Косой бил в грудь. От удара Эрик вжался в стену, воздух со свистом покинул лёгкие, ноги ослабли, и парень согнулся баранкой прямо на грязной земле. Довольный собой, косой, хихикая, побежал за остальными.
— Значит, сказал, что оружие не понадобится? Экий хитрец! Но мы прихватим на всякий случай, — Ниггед расхаживал по кухне, с задумчивым видом смотря в пол.
— Ты спросил, сколько их будет? — сидящий у печи Марк выглядел спокойней напарника, история с гоблинами веселила конюха.
— Нет, конечно. Мне, видишь ли, не до вопросов было, — а вот Эрик чувствовал себя скверно. Так его ещё ни разу не напрягали. В деревне он сам занимался подобными вещами, только в мягкой форме, теперь же прочувствовал на собственной шкуре, как портил людям жизнь.
