Сам я прыгнул, на лету ухватился, едва не вывернув суставы в плечах, за искореженный металлический прут, торчащий слева из камня. Мимо пронеслось нечто гигантское, горячее, заполнившее туннель от стены до стены и от потолка до пола. По руке полоснуло острой болью, с той стороны вскрикнул Ревель, он повис на тонком ржавом штыре, что постепенно прогибается под его весом.
– Держись, – крикнул я.
Его ноги беспомощно скребли по камню, я сам задыхался от усталости. Свирепый рев, что преследовал нас, превратился в полный отчаяния вопль, с каждой секундой удалялся вниз. Я рискнул скосить туда глаза, в мозгу потемнело, а по телу прокатилась ледяная волна. Мы висим на отвесной скале над пропастью, младшей сестрой Марианской впадины. Далеко-далеко по дну змеится крохотный ручей, по направлению к нему летит по крутой дуге металлический носорог, блестящий, как новенький штурмовой танк.
– Вот и хорошо, – прокричал я. – Давайте все обратно!..
– Зачем?
– Я там заметил справа небольшой туннель.
Кое-как, помогая друг другу, все четверо вернулись в большой туннель, а там в двух шагах от стены темнеет ход, который сперва показался нишей. Я пошел первым, выставив меч, за мной Альдер с повисшей Женевьевой, замыкает движение Ревель, охраняя друга, который сейчас и от воробья не отобьется.
Ход пошел по наклонной вниз, мы спускались с четверть часа, воздух стал горячим, я чувствовал неладное, наконец впереди распахнулось огненное озеро с кипящей лавой. Лишь кое-где плавают багровые льдины раскаленного шлака, а так везде по поверхности поднимаются огромные пузыри, как в исполинской кастрюле с кипящим супом.
Через озеро перекинут тонкий висячий мостик с канатными перилами. Мост уходит в бесконечность, от поверхности озера поднимаются желтые испарения, скрывая перспективу.
Ревель, завидев мост, закричал в отчаянии:
– Я лучше сразу прыгну в пропасть!
– Этот мост слона выдержит! – заверил я.
– Что такое слон?
– Это такой зверь… Как если бы десять груберов и марквардов сложить вон с Альдером…
– Магия, – выдохнул он с отчаянием. – Сэр Ричард, вы как хотите, я лучше останусь и прикрою вас здесь. Если их будет слишком много, обрублю канаты…
– Лучше обрубим на той стороне, – ответил я. – Пойдем, это приказ!
Я не пошел, а побежал, мостик тут же начал раскачиваться, меня бросало из стороны в сторону, а внизу в кипящую лаву как будто кто бросил кассетные бомбы: целые огненные гейзеры взметываются, от жара трещат волосы. За спиной у меня неумолчный крик, я стиснул челюсти и бежал, не оглядываясь.
Мостик длился и длился, а внизу не озеро лавы, а океан, я уже плохо соображал, куда бегу и зачем бегу, затем жар как будто начал спадать, а я ощутил, что бегу наверх, а впереди из красного тумана начинает выступать отвесная гора с чернеющим отверстием слишком правильной формы, чтобы винить природу.
Отсапываясь, мы прошли на дрожащих ногах по этому туннелю и затаились на выступе, откуда смотрели на исполинскую пещеру внизу. Сотни людей, если это люди, рубят камень, кто-то грузит в плетеные корзины, другие уносят, а эти все вгрызаются в стену, вгрызаются… Над сводом пещеры сгустился лиловый туман, в нем иногда проскакивают короткие молнии, воздух чист и свеж, освещение не яркое, но ровное, нигде нет теней.
– Это и есть кобольды? – спросил я шепотом.
Альдер ответил осторожно:
– Похожи, но кто знает… В этих краях много такого, что и колдуны не знают. А здесь слишком много странностей.
Я смолчал, слишком много, на мой взгляд, несоответствий. Варварские сооружения из грубо кованного металла, неотесанных камней… правда, не бревна же и доски здесь ждать, но все-таки видна крайне грубая работа, и – этот лиловый туман, в котором чувствую порождение высоких технологий или даже высокой магии, потому что магия тоже может быть простенькой, вроде лечения скота, и высокой, когда вот такая внутриядерная мощь, что и воздух чистит, и свет дает походя, и еще наверняка обеспечивает этих существ всем необходимым для жизни.
– Там есть ступеньки, – заметил я. – И поручни. Видимо, иногда этой дорожкой кто-то да ходит.
Альдер зябко передернул плечами.
– Неужели надо спускаться?
– Надо, Федя, – ответил я твердо. Будучи добрым феодалом, пояснил: – А как иначе?
– Да уж, – ответил он с тоской, – здесь тоже ничего не высидишь…
– Я пойду первым, – вызвался Ревель.
– Хорошо, – согласился я. – Альдер, ты у нас дамский угодник, так что держись в середине. А я прикрою сзади.
Голова Ревеля исчезла за краем, затем на пару ступеней спустился Альдер и протянул руки Женевьеве. Грязная, в порванном платье, с разбитыми в кровь руками и ногами, да еще с подбитым глазом и ссадиной на щеке, она выглядела жалко, однако кивнула ему поистине с королевским достоинством, подала руку, но это не из кареты выйти, ему пришлось придерживать ее за длинные ноги, а потом и за ягодицы, так и спускались, Ревель прокладывал дорогу, проверяя ступеньки, не расшатались ли, а Альдер помогал даме, чтобы не сорвалась, сшибив ползущего ниже друга, все-таки даже хреновый друг лучше самой замечательной дамы.
Я выждал, когда они спустятся хотя бы на треть, мне спускаться быстрее, чем им с ношей, уже готовился перекинуть ногу через край, когда сзади ухватили за горло огромные пальцы. Настолько огромные, что я захрипел в страхе, инстинктивно ударил ногой наугад, хорошо бы в пах, но и в голень неплохо, однако незнакомец уклонился, голову мою тряхнуло, в затылке взорвалась бомба. Он ударил меня лбом, что значит и голова у него чугунная, я ухватился за его пальцы, однако отодрать хотя бы один – тогда бы я его хотя бы сломал, – не удалось, а легкие мои дернулись, требуя воздуха.
Он продолжал удушать меня, я сипел, затем попятился, надеясь напугать его тем, что вот так упадем за край котлована. Он уперся, а при его росте и массе остановить меня оказалось нетрудно. Я наклонился, делая вид, что то ли попытаюсь его перебросить через голову, то ли готовлюсь провести какой-то хитрый прием, его туша легла мне на спину, я попятится все быстрее и быстрее, уже вспомнив про торчащий край решетки.
В глазах поплыли красные круги, когда меня тряхнуло от сильного удара, пальцы начали разжиматься на моем горле, а туша поползла со спины. Обернувшись, я всматривался в пошатывающуюся фигуру. Он выше меня на голову, а это значит, что в самом деле гигант, да и массивная фигура с короткими ногами больше подходит горилле…
– Тролль, – прошептал я. – Пошел вон, скотина…
Он зарычал и двинулся на меня, растопырив огромные лапы. Я сделал вид, что пытаюсь броситься вправо, а когда он повернулся, я изо всех сил ударил ногой в голень. Он взвыл и вздернул ушибленную ногу, удар в голень – он жестокий из-за болезненности, на миг потерял равновесие, я саданул по второй ноге, он грохнулся, как падающая башня, а я выхватил наконец меч и с силой ударил его в голову.
