Юный государь вновь махнул рукой на кашель с кровью, для себя объяснив это тем. что всё таки сломал пару рёбер при падении с коня.
***
Горящий факел был непозволительно близко к маслу, что расплылось по стокам канализации. Если он вспыхнет Кинхарту конец.
— Не подходи! Слышишь?! Я подожгу, я на голову больной! — бандит вправду трясся как больной, и тот как пламя факела дергалось в его руках, заставляла Кеван молить Мирану, чтобы она не дала этому случиться. Богиня отвечала, что всё в его руках. Вложив меч в ножны, он обратился к совсем молодому пареньку, что держал факел, других двоих он успел убить. Он был молод, даже бороды толком не было
— Он тебе не надо, понял, ты же хочешь жить? Я отпущу тебя, только убери факел — спокойным ровным тоном сказа Фаил, двигаясь к нему медленно и тихо.
— Пэтрот убьёт меня — тараторил он.
— Больше он никого не убьёт, а ты сейчас нас всех убьёшь — парировал Фаил. Бандит застыл. В бешенных от страха глазах читалась работа ума. Медленно и аккуратно он убрал факел в сторону и на секунду Фаил выдохнул. Буквально на секунду, так как утопленник, высочивший их под воды, утащил парня за собой. Он кинулся в сточную, зловонную и грязную воду, лишь бы поймать факел, который юный идиот-бандит подкинул вверх, перед тем как умереть.
Горящий факел крутился в воздухе, и застыл в трёх дюймах от разволновавшейся сточной воды. Фаил в миг, от греха подальше выкинул источник огня от масла и тут же с головой ушёл под нечистоту воды. Чудище с рыбьими глазами, жабрами и плавниками принялось душить его. В мутной воде он бил наугад, но воздух заканчивался о глаза горели от грязи, что попала в них. Казалось, что сейчас он умрёт вот так вот бесславно. Чудище застыло, а потом безвольно всплыло вверх брюхом.
Выбравшись из нечистот, Фаил откашлялся и взобрался на каменную тропу. Кира смотрела на него. Вся запыхавшаяся, уставшая, грязная, но такая же неотразимая, с окровавленным копьём на руках.
— Прежде чем бросаться ко мне в ноги, помойся в бане на три раза. — сказала она, мило улыбнувшись. Кинхарт был спасён.
***
Она не помнила, когда в последний раз так бежала. Так быстро, стремительно и яростно, словно она и вправду лисица, почуявшая и вкусившая кровь жертвы. Но она никогда не была лисой, она была коброй, чьи клыки впивались в жертву, впрыскивая яд. Она не знала, что это за порошок был, но сила, что переполняла её, жаждала выбраться наружу. Ноги сами несли её, глаза горели бешенством, а виски пульсировали от крови. Проклятый Пэтрот был на расстоянии вытянутой руки, но одновременно так далеко. И всё же она сумела его поймать, почти у выхода из канализации, где его ждала лошадь.
Она вцепилась в него мертвой хваткой, она била его что есть силы, била, вкладывала всю силу, и злость, что она имела в себе, Сейна была готова вгрызться ему в глотку, но решила наверняка убить его и занесла над его головой меч. Пэтрот сильной рукой перехватил её руку и заломил её, прижимая Сейну к стене. Все же он был сильнее и крупнее её. Навалившись всем телом, он прижал её к стене и выбил из руки меч. Сейна брыкалась и дёргалась в его руках, истошно крича, как гарпия
— Ну-ну, родненька, мы ещё встретимся с тобой. Иди к своему легионеру или беги к своей мамке с отцом. Всё равно я найду тебя. Найду и убью. За предательство. — проговорил он её под ухо. Сейна ненавидела этот голос, ненавидела эти слова, ненавидела Пэтрота всем сердцем и сейчас она понимала, что проиграла. Одним сильным ударом он повалили её на пол и оглушил. Всё вокруг поплыло, затряслось и зазвенело. Словно пьяная, она пыталась пойти за ним, но контрабандист лишь кинул меч под её ноги, вскочил на лошадь и поскакал прочь из города.
Она проиграла. Этот проклятый ублюдок жив, жив из-за того, что она оказалась слишком слабой.
— Я во всем виновата, и только я — Сейна твердила это без умолку, стоя на коленях перед выходом из каналов. Девушка рыдала горькими слезами. Чтобы сказал Айдан? Сейна не знала, и знать не хотела… пока что.
Глава 30. Долгой жизни императору
Sad Epic Emotional Music — Farewell Life — саундтрек к главе
Не было ещё в истории того монарха, на похоронах которого плакали его поданные крестьяне, его аристократы и его заклятые враги…
старая Джейстенская поговорка
Когда Лайан пришёл с победой, Хелена позволила себе облегчённо выдохнуть. Как она тряслась, как она боялась, когда звуки битвы доносились даже до дворца. Крики, стоны, ноты боевых рогов и взрывы, от которых дрожал каждый сантиметр её тела. Но теперь, теперь всё закончилось, они победили! Сейчас её хотелось визжать от счастья, прыгать и плясать, но необходимо было соблюсти приличия и держать статус матери-императрицы.
Весь уставший, грязный и окровавленный, но с лучезарной улыбкой и глазами, что горели от первой победы, он вернулся живым, во главе своих солдат. Громогласно Лайан объявил:
— Мы отбросили мятежников и предателей! Это наша первая победа, но теперь, необходимо остановить чуму, что сжирает столицу изнутри, а когда соберётся Третья Кинхартская Армия, мы двинемся на юг и подавим мятеж Крамольника! Сейчас же… — юный государь прокашлялся в кулак и продолжил
— А сейчас, мы должны остановить ещё одну угрозу. — Хелена почувствовала, как что-то кольнуло её в сердце, когда она услышала хриплый и тяжёлый кашель сына, но спросить об это она не успела, так как её сын-император занимался делами государства. Её, кстати, тоже вскоре пришлось этим заняться.
Старый Алкион Альгольф нашёл лекарство от этой проклятой заразы. Чтобы спасти живых от толп вшей, Алкион наготовил мази на основе прокисшего белого вина, соли и спирта. Сначала это казалось глупой выходкой, но когда вши и блохи сдыхали от этой мази, ингредиенты для неё стали на вес золота.
Единственное, что могло полностью искоренить Скулящую Смерть, это вычистка Кинхарта от крыс, блохи которых разносили заразу. Он велел всему дворцу не переставать вымывать всю грязь со своих тех, пока сам он занимался тем, что сжигал своим магическим огнём все возможные гнезда вшей и блох.
Маг в шутку говорил, что пора бы костры инквизиции возродить. На это Хелена хотела ему возразить, если бы не видела, какие огненные шары летели из его рук в ряды предателей, во время битвы за гавань. Найт Аксель как-то сказал:
— Никогда не буду шутить над стариком. Даже за глаза — императрица, вспоминала слова покойного мужа, когда она спрашивала его, почему он держит этого странного и нелюдимого мага при дворе и слушается его советов, Уильям тогда ответил:
— Нельзя пренебрегать советами стихийного мага. — услышав истории о том, как это старик бился в рядах легионеров, швыряя в неприятелей огненные шары и стрелы, она чётко решила, что вздорить с ним нельзя.
Благо, во дворце не обнаружилось проблем с чумными вшами-кровопийцами, и бриться наголо все и каждому не пришлось. Хуже дела обстояли на улицах столицы, на которых скопились тела мертвых бандитов, мятежников, легионеров и простых жителей, что были пиром для блох и вшей. Хелена с ужасом представляю эту картину, и в какой-то степени обрадовалась тому, что Лайан запретил вельможам покидать дворец, пока ситуация не нормализуется. Лазареты для больных строились на удивление быстро, но так же быстро они и заполнялись. Но чудодейственная мазь Алкиона и врачевание лекарей вскоре спасли сотни жизней купцов, ремесленников, простых горожан, что ещё остались живы. Тем временем, солдаты сжигали трупы, скидывая их в братские могилы. Ужасное зрелище, которая она наблюдала с балкона дворца. Императрица не завидовала тем, кто занимался всей этой чёрной работой, но она считала их настоящими героями.
Но плохую новость принёс Фаил Акар. От доверенных фрейлин она знала, что его звали Кеван Кон-Итьен и что он был братом её погибшего мужа. Так же она слышала, что с ним говорит сама Мирана. В это, конечно, слабо верилось. Но Хелена надеялась, что на престол он претендовать не будет.
