— И нечего насмешничать. Уж я-то точно знаю, чего хочу и что мне нужно!
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — миролюбиво отозвался Джастин. Сваренный отцом напиток не имел резкого привкуса и был похож на тот, какой ему доводилось пить в Наклосе. Это неожиданно обрадовало Джастина.
— Я думаю, что твоя матушка уже у поворота, — промолвил Горас, — так что лучше всего дождаться ее и выслушать всю историю вместе.
— Вот... — проворчала Элизабет. — Что я и говорила...
— А мы тем временем расскажем тебе, что произошло у нас.
— Как будто у нас что-то происходит! — хмыкнула девушка.
— Я посадил в саду еще несколько деревьев, — начал Горас, не обращая внимания на ее шпильки. — Ну а дом Шрезан и Юсала ты, надо думать, видел.
Джастин кивнул.
— «Колесо» новые владельцы переделывают по-новому, а на участке старого Кайлерта нынче заправляет Нитерал. Она говорит, что готовит дом для Гунтала, парня, который ходил в школу при Храме вместе с Гуннаром. У них с Марой две дочурки, а рыбачья жизнь — ее-то родители рыбаки — им пришлась не по нраву. Вот они и переехали к Нитерал, но у нее тесновато...
— Да уж, — встряла Элизабет. — Кому захочется таскаться по морю с неводом?
— Кто-то ведь должен заниматься этим промыслом.
— По мне, так уж лучше растить сады.
— Для кого как, — заметил Горас. — Если в семье нет Мастера гармонии, а ты не любишь жуков, возиться с деревьями — занятие не из легких.
Но тут Элизабет вскочила, выбежала из дома и помчалась по дорожке навстречу Кирлин с радостными возгласами:
— Мама! Джастин вернулся! Он дома!
Горас переглянулся с сыном.
— С виду совсем взрослая, а в душе девчонка, — сказал Джастин.
— Думаю, это ненадолго, — отозвался отец.
Когда мать поднялась на крытое крыльцо, Джастин встал и сжал ее в объятиях.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнула она. — Но Гуннар всегда был уверен в том, что ты вернешься.
— Он знал на сей счет больше меня.
К тому времени когда мать и сын разжали наконец объятия и Кирлин уселась в стоявшее в уголке узкое кресло-качалку, Горас успел сходить на кухню и принести еще одну кружку эля.
— Ну теперь-то, наконец, можно послушать про твои похождения? — спросила Элизабет. — А то все ждем да ждем.
— Мне кажется, Джастин с дороги проголодался. Может быть, подождем еще чуточку и послушаем его после обеда...
Джастин приметил в глазах отца лукавую искорку.
— Папа... да ты меня дразнишь! — закричала Элизабет.
— Уж больно ты нетерпелива, дочка, — промолвила Кирлин, покачав головой.
— Может, и так, но Джастин обещал, что я все услышу.
— Конечно, — заверил ее брат, погладив по плечу. — Все, от первого до последнего слова, — он отхлебнул глоток эля и начал:
— Не сомневаюсь, обо всем происходившем в Сарроннине до решающей битвы и о ней самой вы уже слышали от Гуннара. Мой же рассказ начнется с того момента...
Солнце уже коснулось вершин низких холмов за вишневыми и ябрушевыми садами, когда Джастин закончил свое повествования о скитаниях по Кандару словами: «А корабль пришвартовался в Найлане, на пристани меня ждали Гуннар и Алтара».
Лишь после этого, спохватившись, он развязал котомку, вынул оттуда три отложенных для родных шкатулочки и вручил их Элизабет, Кирлин и Горасу.
— Какая прелесть! — пискнула Элизабет. — Это правда мне?
— Конечно. Подарок от Дайалы.
Горас внимательно рассмотрел шкатулку и осторожно поставил ее на стол. Кирлин тоже отнеслась к подарку с большим вниманием.
— Она превеликая искусница, эта Дайала, не так ли? — сказал Горас.
— О да.
— И это она спасла тебя в Каменных Буграх, а потом помогла вернуться домой! Мы все многим ей обязаны, верно? — голос отца звучал совсем тихо.
— Не столь многим, как может показаться, — возразил Джастин. — Скорее, мы с ней оба попали в сети замысла ангелов.
— Ты ведь любишь ее, правда?
— Да.
— Но она же друида! — изумленно воскликнула Элизабет.
«Я тоже друид», — подумал Джастин, но вслух этих слов не произнес.
Горас и его жена переглянулись.
— Я так понимаю, что ты не останешься, — промолвил отец.
— Глупости! — пылко возразила Элизабет. — Он же к нам приехал, у нас и останется! Передумает. Должен передумать!
— Я пробуду здесь несколько дней, сколько смогу, — пообещал Джастин. — Но Алтара говорит, что меня могут вызвать для разговора в Совет.
— Вот уж в этом я ничуть не сомневаюсь, — промолвила Кирлин. — А потом ты намерен вернуться в Наклос?
— Ничего не понимаю, — пролепетала Элизабет, глядя то на отца, то на мать. — Он чуть не сложил в Кандаре голову, а вы оба, похоже, считаете его возвращение туда чем-то само собой разумеющимся!
— Думаю, это во многом связано с той друидой, — заметил Горас.
— Не может быть, чтобы она околдовала нашего Джастина! Ну что ты молчишь? Скажи, что это не так! Джастин!
— Дело не в этом. Просто мне нужно попасть в Фэрхэвен.
Глаза Элизабет расширились:
— Ну уж это и вовсе бред! Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?
— Сестричка, посмотри на меня. Присмотрись ко мне своим чувством гармонии.
Элизабет устремила взгляд на брата, на миг замерла, а потом поежилась и опустила глаза.
— Ну, дочурка, что ты там углядела? — спросил Горас.
— Он... его гармония... там нет хаоса, который не был бы связан. Даже у Гуннара — у Гуннара! — есть вкрапления неприкаянного хаоса. А у Джастина нет, — с запинкой произнесла Элизабет, прежде чем снова поднять глаза. — Теперь я вижу, что и насчет Фэрхэвена ты не шутил. Эти друиды что-то с тобой сделали. Но зачем? Почему с тобой?
— Да, я говорил серьезно. Но друиды ничего со мной не делали, решительно ничего. Это мне надлежит сделать то, что должно. Сделать ради всех нас, — Джастин чувствовал, что слова его звучат излишне выспренно, однако это не мешало им оставаться правдивыми. — Но я вовсе не тороплюсь за море, — поспешно заключил он. — У меня еще много дел здесь.
— Вот и прекрасно! — воскликнула Элизабет.
— Признаюсь, меня это тоже радует, — поддержала дочку Кирлин.
Провожая взглядом отца, который отправился на кухню, Джастин улыбался. Однако глаза у него щипало, и ему пришлось отвернуться в сторону сада, туда, где в сгущавшихся сумерках еще угадывались очертания знакомых с детства яблонь.
— Ты уж прости за то, что была вынуждена сократить время твоего отдыха в кругу семьи, но члены Совета настойчиво требуют...
— Алтара! — прервал Джастин, наверное, уже пятое по счету извинение, услышанное за три дня их совместного пути из Уондернота. — Ничего ты не сократила. На обратном пути мы снова остановимся в Уондерноте. Так что не переживай.
