– И эта, твоя подружка с пистолетами… – мечтательно сказал Коровин. – Целеустремленная девушка…
– Сирень…
– Интересное имя, – мечтательно сказал Коровин. – Она, видимо, тоже. Из нашей веселой компании.
– Как… Как это может быть…
Коровин пожал плечами.
– Я не знаю как. Не знаю. Я даже не знаю, кто был первым. Очень мало информации. Я почти ничего не знаю.
Коровин подышал на лезвие.
– Но это поправимо, – сказал он. – Я знаю, кто знает. И я у него спрошу. Мы у него спросим. Обязательно спросим. Ты ведь хочешь спросить?
Я кивнул.
– Вот и отлично. Ты не расстраивайся очень. Что ошибся. Очень трудно узнать себя со стороны. Зверь не чувствует собственный запах, так уж повелось.
Коровин довольно улыбнулся.
– А ты думал, почему они послали именно тебя? Потому что ты хорошо стреляешь? Нет. Потому что они знали, что мы обязательно встретимся. Мы встретимся, и у тебя не будет выбора.
Над моей головой мелькнула тень, запахло канифолью, сверху посыпался мелкий мусор. Я не смог поднять голову – в основании черепа, в месте, куда пчелиный волк втыкает свою смертельную иглу, билась боль.
Золотые рыбки.
Камешки осыпались снова. Я поднял Дырокол и стволом подтолкнул свой подбородок вверх. По скале, цепляясь страшными когтистыми лапами, сползал красный волк. Красный ящер. Точно такой, как там, давно. На улице Общей Безжалостности.
Но мне было почти все равно.
– Где болтаешься? – недовольно сказал Коровин зверю. – Я же велел держаться поблизости! Свищу-свищу… Пришлось самому разбираться…
Волк обиженно заурчал. Прыгнул, приземлившись между камнями. Направился к нам.
Из-под скалы выскочил недобитый кобольд, волк шевельнул лапой – голова дохлого гоблина оторвалась от туловища и улетела куда-то. Красный ящер приближался.
Я молчал. Пчелиный волк пил мой мозг, и мне уже было почти все равно. Красный ящер-волк подошел к Коровину, сунулся мордой в руку. Коровин погладил его по загривку, волк свернулся у его ног.
– Вдруг из кущей василиск… – прошептал я.
Сон разума. Фата-моргана. Свисток. Вот кого выслушивал Коровин в тундре.
Чудо Франциска о лупусе [33].
Красный волк поднял голову и стал смотреть сквозь меня.
– У него… – Я попытался указать пальцем на волка. – У него в глазах денежки…
– Я знаю, – кивнул Коровин.
А потом, совсем как Дрюпин тогда, добавил:
– Это ведь я их придумал.
Последними, едва шевелящимися от падения электрической активности клетками своего мозга я подумал, что было бы гораздо лучше, если бы он придумал самовоспроизводящиеся бутерброды с севрюгой или пирожковое дерево на крайний случай. Человек всегда думает о тупом. В самые ответственные моменты.
Сказать же я смог что-то совсем невразумительное:
– Почему… Почему все так…
Коровин ответил в духе:
– Не надо искать ответов на ненужные вопросы, время не стоит того.
– Зачем тогда все… зачем… где настоящий Коровин…
Коровин наморщил лоб, будто вспоминая.
– Коровин Василий Григорьевич, некогда действительно бывший эльфом, в данный момент проживает в городе Вохтога Вологодской области. Учится в ПТУ, планирует поступать в институт на филологический факультет. Девушка у него даже есть, зовут Екатерина. Существует Коровин в полное свое удовольствие. И больше не вспоминает о Стране Мечты. Доминикуса оставил вот мне. На воспитание.
Вот тебе и да.
Глупо.
Не надо его искать.
Так сказала Лара. Она же мне еще тогда сказала, она узнала его, а я не понял… Дурак…
Я прикусил от злости губу. Я не знал, что сказать.
– Все-таки… на что тебе… я… тебе…
– Посмотрим. Но, думаю, ты мне пригодишься. У нас еще много дел. Один Деспотат чего стоит! Да… А Ляжка тебе как? Каков? Жалко, что убежал… Ценный кадр, хоть и деспот. Скорость реакции поразительная, смешливый пацан! Сразу понял, что я не хочу, чтобы ты про меня догадался. Кстати, тебя-то он узнал?
– Да… – ответил я, – кажется… И испугался… я удивился еще… странно он себя повел…
– Испугался, но себя не выдал. – согласился Коровин. – Представляю, что он подумал, когда увидел нас обоих! Но держался! Не осквернил седла! – Коровин расхохотался. Про седло я ведь тоже тогда подумал… – Молодец, Ляжка. Надо будет его поймать… Ну, это после. А пока нам надо уходить. В сторону холода.
– Я умираю, – прохрипел я. – Куда… уходить… капсула, она растворилась. В ней…
– В твоей крови золотые рыбки голубого цвета, – щурился от света Коровин. – Их выращивают колдуны на Ямайке в венах диких черных буйволов. Я знаком с этим способом. Хреновато умирать, не правда ли?
Правда.
– Я не хочу… не хочу, ты же говорил… по собачьим какашкам… я знаю… семьдесят три…
Левую руку от локтя я уже не чувствовал. Страшно.
– Не бойся, – улыбнулся Коровин. – Не бойся. Никто не должен бояться. Это не то место, где стоит бояться. Не бойся, не плачь, не оглядывайся. И знай. Самое лучшее в твоей жизни – впереди.
Смерть растекалась и в правой руке.
– Почему… Имя… хочу знать… имя…
Ну да. Имя. Когда я войду… хочу знать имя…
– Тебя… – Коровин улыбался.
– Зовут… – Коровин улыбался все шире и счастливее.
– Зовут… Как там ваш проект называется?
Коровин перестал улыбаться.
– Потом, – сказал он. – Я скажу тебе потом. И остальные тайны – тоже потом. Будет еще время, все только начинается… Теперь нам надо на север. А все-таки правильно я тогда тебя не прирезал…
Откуда-то, наверное с мертвого дерева, соскочил Доминикус, декадент и отдаленный потомок богини Баст. Он осторожно пробирался между камнями, брезгливо обходил мертвых кобольдов, дергал лапами, когда попадал в черные лужицы. Судя по роже, Доминикус был чем-то недоволен.
Как всегда.
Ксантиппа – жена философа Сократа, вредная и ругливая женщина.
Торквемада Томазо – Великий Инквизитор испанской инквизиции XV в.
FBI – Federal Bureau of Investigation (англ.) – Федеральное бюро расследований, ФБР.
Десница – правая рука, шуйца – левая (древнерусск.).
Лафкрафт Говард Филипс – американский писатель-фантаст.
Амбистома – земноводное.
Science fiction (англ. ) – научная фантастика.
Ахелой – бог рек в греческой мифологии, отец сирен.
«Маргарита» – алкогольный коктейль: текила с соком лимона, апельсиновым ликером и льдом.
Пекари – животное, напоминающее свинью.
