— Уверена? Вода придает тебе сил, но за всем сразу не уследить. Каково бояться сразу за две цели, а, хранительница?
Шадде нервно облизала губы; серебряная бритва в ее руке нервно подрагивала. Конфликт личных желаний и общественных нужд набирал обороты.
— Как тебе понравится, если я вырежу его глаза прямо сейчас?
Карма! Я вморозился в настил, невероятным усилием воли сохраняя на лице презрительное равнодушие. Оно, это равнодушие, тоже там застыло в столбняке.
— Эй, Ильди, ну куда ты гонишь? — Беда решил, что пора бы внести свой вклад, и помахал рукой перед нежитью. — Серьезные дела второпях не делаются.
А вот это надо было припомнить еще до нападения на Город-на-Болотах с устаревшим оружием.
— Беда, т-ты это о чем? — его вмешательство я принял почти с благодарностью: увлеченные обменом угроз умертвия могли зайти слишком далеко.
— Лоза, — черный маг проникновенно посмотрел на меня. — Великий Лес — это хорошо. Это просто замечательно! Но твоя жертва пропадет впустую. Мертвяки — оживут все равно, пусть не так, как хотелось бы… Ты здесь человек случайный. Зачем тебе все это? Подумай хорошенько.
— Не мешай мне, — прошипела Ильда. — У меня в коллекции еще не было таких ярких и чистых экземпляров!
Не знаю насчет чужих глаз, но очки бы ей не помешали точно.
— Пожалуйста, нежить. Вперед. Будет что вспомнить в шахтах, потому что больше трюк с нападением на колдунов повторить не получится. Неравный размен, но что уж…
Хотя… черные маги на ошибках не учатся…
— Дух Шоллы, что за удовольствие кого-то мучить? — возмутился черный маг. Для самого себя любимого Беда стоял вне добра и зла. — Время, Ильда, время! Дай друиду возможность еще раз все взвесить. М, тебе что важнее — месть или дело?
Это для колдуньи-то? Конечно, месть! И громкий хруст возвестил о том, что Шадде уже слегка переувлеклась. Стеклянная змея рассыпалась на куски; в тех местах, где чешуи коснулась кровь умертвия, ветвились глубокие трещины, буквально расколовшие брошенное на произвол судьбы творение. Вихрь блестящих осколков обрушился в воду, и Град, оказавшийся на самой вершине сияющей горы, смотрел на Ильду все тем же неживым и механическим взглядом.
— Меньше всего я хочу с тобой сражаться, Капля. Надоело.
Нежить крутанулась на месте, кусая губы и оглядываясь то ли на превратившуюся в крошево змею, то на Беду, то на меня, а потом высокомерно снизошла:
— Благодари Небеса, друид! Я даю тебе время на размышления.
— Ты его не тронешь, — уточнил Град.
Шадде закатила глаза:
— Пальчиком не прикоснусь! Клянусь пред ликом воды! Проверим, осталось ли в голове у зеленого хоть капля мозгов, или все место занял Лес. О, демоны хаоса и чертоги Бездны, куда катится этот несчастный мир?
Вот именно после таких ситуаций колдунам и хотелось восстановить Темные времена… озеро колыхнулось, плеснуло, волна накрыла Града с головой, крест-накрест сверкнула серебряная вспышка, и мертвяк рассыпался серой пылью.
— Невозможно же это вынести! — возвестила Ильда со стеклянной горы и махнула бритвой. Стены закружились перед глазами; когда я снова смог различить, где земля, а где небо, то обнаружил, что стою перед большим чаном по пояс высотой. В темной воде отражался пустой зал с колеблющимися огоньками и рядом уходящих вдаль стройных колонн; вокруг царил мрак, который не могли разогнать почти прогоревшие свечи. А еще говорят, что порталы — исключительно демонические козни и вещь чудесная до мифичности. Какие же исключительные таланты обитают в глубинке…
— Вы знакомы, — талант вынырнул из темноты, держа в одной руке пустую глиняную миску, а в другой — мешалку на длинной ручке. — Вы обязаны знать друг друга!
Я инстинктивно отшатнулся и огрызнулся:
— Да не видел я его никогда раньше!
Подземелье, котел, колдунья с черпаком — настораживающая картина.
— Все воскрешенные, которых я встречала — нормальные, и только он — нет, — пожаловалась нежить.
Надеюсь, это не проистекает из нашего предположительного знакомства?
— С каких демонов для ритуала нужен именно Град? — наконец оформил я самое вопиющее из того абсурда, что творилось сегодня. — Он что, великий некромант?
На могучего колдуна, одной рукой подымающего армии мертвых, другой — вызывающего смерчи и ураганы, а левой пяткой попирающего врагов, Град откровенно не тянул.
— А ты думаешь, он на твоей стороне? — мешалка описала в чане ровный круг, и разбитое на части отражение затянул поднявшийся водоворот. — О, ведь именно он сделал меня такой, какая я есть. Вероятно, ему было скучно в одиночестве…
И, вероятно, результат ему не понравился. Так. Стоп.
— Град? Не магистр? В смысле — не Александр Юстин?
— Кто? — умертвие на мгновенье оторвалась от ворожбы. — До нашей встречи я блуждала во тьме. И только он позволил мне вспомнить…
Замечательно. Мой опекун не поднимает нежить и не связан с заговорщиками, спасибо. Зато все это неведомым образом делает Град. Небеса, что тут происходит?
— Что вспомнить?
— Смерть, — Ильда зачерпнула в миску воды из чана, и грозно провозгласила: — Град может притворяться сколько угодно, но я-то знаю, чего он хочет!
Судя по накалу эмоций… ее бритву, что ли?
— И чего же?
В глазах нежити сверкнули серебряные блики:
— Все. Тот, кто неузнанным проникает в города и прячется среди людей, кто забирает жизнь одни касанием, скоро станет сильнейшим из нас. Ему все равно, у кого отнимать силу; он желает остаться единственным…
Как страшно. Просто второе воплощение Зверя-из-Бездны. Хотя успех воскрешенного зависит не от способности голыми руками гнуть арматуру, а от скрытности — каждый год, проведенный среди людей, делает умертвие сильнее.
— В этом и заключается План? — я не сумел скрыть сомнение, и сентиментальный настрой у Ильды разом пропал.
— Я жду твоего решения, друид, но не думай слишком долго, — она достала закрытую пробирку. — Я смогу обойтись и без чужой помощи, но для тебя это единственный шанс.
— А если я откажусь?
Смех умертвия напоминал звон серебряных колокольчиков:
— Тогда оставайся там, пока не превратишься в прах…
Красная вязкая капля неспешно сорвалась со стеклянного края… и я рухнул вниз, во тьму и ледяную воду.
… Темная волна накрыла с головой, и безжалостный водоворот подхватил меня и потащил вниз, в бездонные глубины…
Стукнувшись коленями о глубины и побарахтавшись еще немного в угоду панике, я залепил рукой в каменную стену, рванулся вверх, приложился головой об потолок, и желание совершать резкие движения пропало само собой. Так, это место мне уже не по душе.
