— Долги? — поинтересовался старик.
— Нет, — поэт опустил глаза. — Советник Анатус грозился меня убить. Его жена родила рыжего парнишку. Вот он меня и заподозрил.
— А ты конечно ни причем? — не смог удержаться от улыбки Тусет.
— Но это уже не только моя тайна, господин, — потупил глаза поэт.
Жрец вздохнул, глядя на охранников. Потом, тяжело опираясь на посох, пошел к паланкину.
— Ты, Треплос, жди нас здесь. Алекс будешь сопровождать меня в казарму.
Поэт подскочил к Александру и раскинул руки, собираясь заключить его в объятия.
— Тихо! — предостерегающе вытянул руку Алекс. — Я не люблю, когда меня трогают.
Служанка торопливо поднималась на галерею гостиницы. «Десять дебенов серебра» сладчайшей музыкой звучали в голове слова толстого, непонятного келлуанина, поселившегося вчера днем. Сумма огромная для рабыни и всего лишь за футляр с папирусом. В Нидосе городские власти строго следили, чтобы собственники не выбрасывали на улицы постаревшие, и ставшие никуда не годными «говорящие орудия». Нищих хватало и без престарелых рабов. Догадливые хозяева быстро отыскали выход, стариков стали убивать, а тех, кто покрепче продавали на келлуанские каменоломни. Вот почему любой раб со страхом ждал наступления старости. Наиболее ушлые из них старались собрать хоть сколько-нибудь денег, с тайной надеждой выкупить себя. У служанки в тайнике уже лежал почти дебен серебра, но этого было все еще недостаточно. Толстяк дал ей строгие инструкции, что она должна делать, и пообещал заплатить три дебена. Но перед тем, как служанка ушла от него утром, он сказал: «Если у тебя будет возможность выкрасть папирус, я заплачу сразу десять…» Кажется, такой случай представился именно сейчас. Маг со слугами отправился в казармы городской стражи выручать свою рабыню. В номере никого нет. Правда служанка побаивалась волшебства. Хозяин вчера всем объявил, что келлуанский чародей заколдовал его гостиницу от воров. Испуганная женщина сразу же пришла к толстяку и решительно отказалась ему помогать. Мужчина засмеялся и успокоил ее, заявив, что защита будет работать только на проникновение снаружи, а она же придет изнутри. Это немного успокоило бедную женщину. Прихватив из комнаты хозяина ключ от номера мага, она поспешила на галерею. Улучив момент, когда двор опустеет, служанка открыла дверь и нырнула в комнату. Она сразу почувствовала странный, ни на что не похожий запах. Снаружи послышались шаги. Женщина присела так, чтобы ее нельзя было увидеть сквозь щель в ставнях. Кто-то, тяжело отдуваясь, прошел мимо. Номер имел форму «Г». Заскочив за угол, служанка оказалась у кровати. Толстяк сказал, что футляр спрятан в сундуке, который стоит в комнате слуг. Женщина нырнула за циновку и едва не чихнула от неприятного запаха. В помещении царил полумрак, чуть рассеиваемый робким огоньком светильника, стоявшего на крышке сундука. Другой был у стены. Решив начать поиски с него, служанка откинула крышку. Рулоны тонких, дорогих льняных тканей любимого келлуанами белого цвета, какие-то одежды, бронзовые мечи. Чтобы лучше разглядеть содержимое, женщина протянула руку за светильником и вдруг замерла. По серебру вставшей на хвост кобры пробежала дрожь. Металлические веки открылись, и на служанку уставились мертвые и черные как сама тьма глаза. Пасть раскрылась, обнажив длинные ядовитые зубы, меж которых появился блестящий раздвоенный язык. Раздалось яростное шипение рассерженного гада.
Женщина бросилась к выходу, визжа от страха. Выскочив из комнаты слуг, она ударилась о кровать и вцепилась себе в руку, стараясь подавить вопль ужаса. Толстяк её обманул! Маг действительно заколдовал гостиницу от воров. Служанка почувствовала, как стали подкашиваться ноги. Подбежав к окну, она выглянула на галерею. Тут ей показалось, что из бронзовых прутьев решетки стали выдвигаться острые, блестящие шипы. Женщина выскочила из номера, забыв запереть дверь, и бегом бросилась вниз, стуча зубами. Ну, уж нет! Теперь она согласится помогать толстяку не меньше чем за десять дебенов! Или пусть идет сам в этот проклятый номер. Улучив момент, служанка пробралась в номер келлуанина.
— Вы соврали мне, господин, — прошипела она, глядя в толстое добродушное лицо келла. — Там было волшебство! Меня чуть не ужалила серебряная змея! У решетки выросли ядовитые колючки…
— Успокойся, — поморщился мужчина. — Никто не заставляет тебя входить в номер. Просто сделай то, что я сказал.
Женщина открыла было рот, но собеседник жестом велел ей замолчать.
— Четыре дебена и все! Больше не получишь!
Служанка вытерла выступившие на глазах слезы, размазывая дешевую краску.
Толстяк погладил ее по плечу:
— Кто же знал, что Тусет скрывает такие магические способности?
Глава VIII. Своих в обиду не дают
…Я был уверен, что ты придёшь на помощь другу, — хрипло сказал он…
Джоан Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и узник Азкабана
Треплос смотрел на него с такой преданностью и обожанием, что Александр сразу решил лишний раз не поворачиваться к нему спиной.
Паланкин на территорию казарм не пустили. Рассерженному Тусету пришлось идти пешком. Он решительно направился к дверям длинного двухэтажного здания, но Алекс его остановил. Юноша уже успел узнать, где тут располагаются местные чиновники, чьи должности имели на редкость труднопроизносимые названия. Про себя он решил звать их писцами. С ударением именно на первый слог. Крошечная пристройка прилепилась с торца казармы. Глядя на насупленного жреца, Александр вдруг вспомнил мультик «Добрыня Никитич и змей Горыныч». Захотелось войти в комнатку, рухнуть на колени и гнусаво пропеть: «Пусть неземное счастье украсит твой дом. Сейчас ты будешь лицезреть владыку вселенной мудреца Тусета». После чего ткнуться лбом в пол. Вот эти морды обалдеют!
Он забежал вперед и рывком отворил перед стариком тяжелую, плохо поддававшуюся дверь. В лицо пахнуло запахом пыли, чернил, папируса и немытых человеческих тел. В низкой комнатенке почти не было свободного места. Повсюду громоздились длинные полки, заваленные папирусными свитками и деревянными навощенными табличками. На небольшом возвышении за квадратным столом сидел толстый, неопрятный человек с плывшим лицом и лысиной, окруженной венчиком кудрявых седых волос. В его пухлых пальцах, украшенных кольцами, порхала костяная палочка, которую он то и дело опускал в красивую бронзовую чернильницу.
По бокам за столиками поменьше сидели два помощника. Оба тощие, остролицые, чем-то похожие на такс. Увидев мрачного келлуанского жреца, обвешанного золотыми украшениями с головой кобры на груди, старший писец всплеснул короткими ручками.
