До подвальных помещений остался один лестничный пролет, и она замерла. Что дальше? Она найдет нужную камеру без труда, но что потом? Сатаниды очень быстрые опытные бойцы. Порой она даже взглядом не успевала за скользящими движениями Гэбриэла. Так что это не вариант - просто заявиться в дверях и потребовать отпустить ее друзей, угрожая... чем? Луком, которым она как следует так и не научилась пользоваться?
"Думай, принцесса, - строго приказала она себе. - Ты ведь выросла в этом дворце. Это твой дом. Каким-то сатанидам не диктовать тебе здесь условия. Это. Твой. Дом".
Эрилин вдруг вскинула голову, ее глаза сузились.
"Ну, конечно же, конечно!"
В подвал должны были вести вентиляционные шахты. Вход в них на этаж выше.
Стараясь двигаться как можно бесшумнее, Эрилин поднялась еще на один пролет. Прямо на лестнице у ее ног располагалась маленькая квадратная дверца, ведущая в вентиляционную шахту. На дверце висел замок.
- Черт, - Эрилин беззвучно выругалась, посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что ее никто не преследует, и опустилась на колени.
Она вытряхнула из сумки все, чем можно было бы взломать замок. Только лук и стрелы. Скважина слишком узкая, чтобы пытаться сделать это стрелой.
Эрилин задохнулась от отчаяния. Неужели все кончено? Она не сможет спасти своих друзей. Все было напрасно?
Принцесса без сил опустилась на пол, обхватив голову руками.
"Думай, будь ты проклята! Думай!"
Пальцы наткнулись на что-то твердое в волосах. Шпилька! Ну, конечно!
Эрилин нетерпеливо выдернула шпильку, вырвав при этим несколько волос. Она не взламывала замков с детства, с тех пор, как они с Эмиром пытались пробраться в кладовку в поисках конфет. Эмир...
Эрилин решительно тряхнула головой, отбрасывая от себя мысли о брате. "Не сейчас, еще не время". И принялась за замок.
Конечно же, у нее вышло не так легко и просто, как это получалось у Гэбриэла, но через несколько минут мучений, замок поддался. Ей показалось, что его скрип громом разнесся по всему дворцу.
Эрилин присела и воровато огляделась, но никто не бежал по лестнице, никто не пытался ее схватить.
Принцесса выдохнула с облегчением и открыла дверцу. Пахнуло сыростью.
Внутри было влажно и тесно, но выбора не было. Эрилин протолкнула вперед сумку и полезла сама. Самым сложным оказалось прикрыть за собой дверь. Кое-как ей удалось притянуть ее носком сапога, потому как для разворота не было места. Вперед, только вперед.
Эрилин оказалась в полной темноте. Она поползла вперед на локтях. Шахта разветвлялась, такие же узкие коридоры уходили вверх и вниз, один раз принцесса чуть было не провалилась в одну из шахт, ведущих вниз.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и передвигаться стало немного проще. Послышался писк и прямо возле ее руки мелькнули красные глазки.
Эрилин зажала рот ладонью, она ненавидела крыс.
- Мышка, не трогай меня, - взмолилась принцесса.
Крыса запищала еще громче и бросилась наутек.
- Да уж, - пробормотала Эрилин себе под нос. - Если меня боятся крысы, значит, не все потеряно.
***
Эрилин не знала, сколько она ползла в темноте. Несколько раз она абсолютно теряла ориентацию в пространстве, тогда ее охватывала паника, и требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
Иногда принцесса чувствовала отчаяние, ей казалось, что она заблудилась, и никогда не выберется из этого места, и умрет, никем не замеченная. Никто даже не станет ее искать...
Но Эрилин упрямо ползла вперед, твердо решив, что не сдастся до последнего вздоха.
Ей показалось, что она услышала голоса. Правда или галлюцинация? Эрилин повернула в шахту, уходящую налево, надеясь, что правильно поняла, откуда раздавался звук.
Она чуть не потеряла сознание от нахлынувшего облегчения, когда увидела в конце туннеля слабый свет. Руки болели, спину ломило.
Эрилин приблизилась к освещенному отверстию, заставляя себя даже дышать через раз.
Вентиляционная шахта выходила под потолок одной из забытых пыточных камер. Эрилин посмотрела вниз и тут же отшатнулась, от того, что она там увидела, зашлось сердце.
"Господи, помоги!"
Она отвратительный человек, она убийца собственного брата, и заслужила все возможные и невозможные кары, но Гэбриэл ничего этого не заслужил. Не заслужил!
В пыточной камере на столе лежал Джоф, все его тело было в порезах, ссадинах и ожогах, кровь стекала на столешницу тонкими струйками, в помещении витал запах паленой плоти, и Эрилин пришлось зажать нос, чтобы ее не вырвало. Она внимательно вглядывалась в юношу. Его глаза были закрыты, кажется, он был без сознания, но жив. Руки и ноги на месте, грудь мерно вздымается от дыхания.
Жив, она успела!
Гэбриэл был прикован у стены напротив. Запястья разорваны и вздулись, поглотив часть металла, рукава рубашки пропитаны кровью до самых локтей. Но самым страшным было его лицо. И пугали ее вовсе не разбитые губы. На лице Гэбриэла было то самое выражение, которое она уже видела после убийства Андреса, вернее, отсутствие всякого выражения. Если бы у него не были открыты глаза, Эрилин бы решила, что он без сознания, но нет, его взгляд был осмысленным и устремлен на человека, вышагивающего между ним и Генти по комнате.
Увидев этого типа, Эрилин сразу же поняла, что не ошиблась в своих предположениях. Только один сатанид возрастом старше сорока мог преследовать Гэбриэла.
"Что ж, будем знакомы, Сентас Рей".
Эрилин не испытывала страха, только отвращение.
- Ну, чего же ты молчишь? - распинался Сентас Рей. - Умоляй меня, моли! Я хочу это слышать!
- Может, тебе еще станцевать? - Эрилин вздрогнула от звука голоса Гэбриэла, он был совершенно безжизнен.
- Я убью его, - напомнил сатанид, поигрывая каким-то металлическим предметом в руках, видимо, очередным орудием пыток, которому принцесса не знала названия.
- Ты и так его убьешь, - Гэбриэл не отводил взгляд и смотрел на учителя в упор, и это злило того больше всего.
- Умоляй! - закричал он, стремительно переместился и отвесил ему новый удар по лицу. - Сейчас я начну отрезать ему пальцы, и ты научишься умолять! Я все равно сломаю тебя!
На губах Гэбриэла появилась презрительная улыбка, он сплюнул кровь.
- Ты так ничего и не понял, Сентас. Ни черта ты не понял.
- Ты пожалеешь, - процедил сатанид и направился к столу. - Учти, этот мальчик умирает по твоей вине.
Гэбриэл не ответил. У Эрилин сжалось сердце, она потянулась к сумке, беззвучно вынимая лук.
