– И все-таки серые пытались его выкрасть… – стоял на своем Обелезнэ Первый. – Причем именно восемнадцатый том!
– Значит, знали, что ищут, – согласилась Ванесса.
– Вы правы, маркиза. Здесь непременно должно быть что-то такое… и мы обязаны узнать, что именно! Барон, вы…
– Мои сожаления, ваше величество, – мотнул головой Джориан. – Я все-таки не языковед, как-то не удосужился изучить наречие древнего Гора.
– Жаль. Но что ж… Герцог? – повел бровью король.
– Да, ваше величество? – наклонился премьер-министр.
– Будьте любезны, передайте эту вещицу моим ученым головам – пусть разберут по буковке, но докопаются, что тут такого ценного. Прикажите Фтареймену оторваться от закатонских сказок и заняться этим. Скажите, что в случае успеха я выдам средства на ту экспедицию, которую он клянчит уже два года.
– Фтареймен сейчас занят немного другим – он обхаживает нашего гостя из Закатона, – улыбнулся премьер-министр. – Тот зеньор с двумя саблями знает поразительное множество разных побасенок…
– Полагаю, Фтареймен безумно счастлив, – сухо ответил король. – И все же – пусть прервется. Иначе я лишу его кафедры.
Ванесса невольно залюбовалась просвещенным монархом. Король Обелезнэ Первый, как и его прадед, очень ценил своих ученых, но держал их в ежовых рукавицах – наука должна служить государству, а не наоборот. Кнут и пряник, пряник и кнут…
– Дайте им на расшифровку неделю, – закончил король, переходя к столику с утренней почтой.
– А если не успеют?…
– Тогда повесьте кого-нибудь, чтоб пошевеливались.
Над Иххарием висит матово-черное марево, закручивающееся в воронку. Несмотря на прекрасную погоду, ясное солнышко и полное безветрие, улицы полностью пустуют. Горожане попрятались по норкам и дрожат, не смея высунуть носа наружу.
Столица Серой Земли будто вымерла. Огромные здания-кирпичи из серого камня стоят, словно мертвые скалы, не подавая признаков жизни. По узким улицам неторопливо фланируют разъезды стражников в одинаковых серых мундирах – вот и все дорожное движение.
Зато в порту уже несколько часов кипела жуткая суматоха. На закате из гавани выходит эскадра альдарей, неся в Ларию еще сто тысяч бойцов, а также нового члена Совета Двенадцати – Астарона Ледяного. Триста огромных судов стоят под парусами, а по трапам несутся бесконечные вереницы цреке, тащащих самые разные грузы.
Цреке – гордость Мурока Вивисектора, удивительное насекомое размером с человеческий кулак. Один цреке мало что стоит – они удивительно сильны для своих размеров, но все же не способны поднять больше четырех-пяти килограмм. Однако цреке – коллективные насекомые, и работают огромными бригадами. Несколько тысяч цреке могут перетащить даже целый корабль… и пару раз перетаскивали.
За последние годы цреке заменили на Серой Земле многих рабочих – они все больше умнеют и плодятся. Сегодня они еще не могут построить дом или сшить рубаху, но выкопать котлован под фундамент или собрать урожай хлопка уже вполне способны. А что будет завтра?…
Мастеровые и пеоны серых боятся и ненавидят этих шестиногих крохотулек – многие опасаются, что когда цреке поумнеют настолько, что смогут работать на фабриках и заводах, колдуны попросту истребят большую часть простонародья. Ведь в них отпадет надобность. Оставят ровно столько, чтобы производить достаточное количество солдат и слуг, а остальных… портал в Лэнг виден изо всех концов Иххария.
Среди вещей, тащимых цреке на альдареи, любой мог заметить огромное количество боеприпасов. А также тюки с летним обмундированием – это здесь, на Серой Земле, заканчивается осень, а в Ларии не за горами лето. Вторжение произошло в феврале, но сейчас уже на подходе май, и солдаты начинают преть в теплой зимней одежде.
А на один из кораблей шестиногие работники волокли нечто огромное, склизкое, сочащееся желтовато-бурой жидкостью. Этот предмет вяло подергивался и шевелил сотнями крохотных лапок. Матка. Матка цреке, отправляющаяся в Ларию. Там таких уже две, и они построили себе инкубаторы рядом с зиккуратом, но работа кипит вовсю, новые цреке нужны каждый день. Матросы этой альдареи стояли бледные и несчастные – матки цреке питаются почти исключительно свежим мясом, и никто не мог гарантировать, что взятых запасов хватит на все путешествие.
– А ну, осади назад!!! – брызгая слюной, орали шкиперы. – Все забито, мест нет, иди к соседям!
И послушные цреке немедленно поворачивали к соседнему трапу. Откуда их тоже вполне могли турнуть.
– Триста пятьдесят!!! – вопили у соседей. – Триста пятьдесят солдат на борт, и ни солдатом больше!
– Но у меня еще две роты… – ныл сопровождающий.
– Девай куда хочешь! А у меня сто матросов на борту, да еще груза столько, что альдарея чуть воду не черпает! Пшел, гречка!
Правда, разговор звучал совсем по-другому, если сопровождающим оказывался колдун – даже ничтожный фиолетовый плащ. В этом случае шкипер низко кланялся, лебезил и старался в лепешку расшибиться, только бы угодить повелителю.
Капитаны судов, сами колдуны, в этом участия не принимали. Все подобные треволнения они оставляли старпому из простонародья. А дело капитана – устроить альдарее попутный ветер.
На борт закатывали огромные бочки с ромом, сухарями, галетами, мелкими и ужасно кислыми яблоками, а главное – лимонным соком. Любое плавание всегда сопровождает жестокая цинга, и чтобы ее избежать, серые добавляют в грог слоновьи порции лимонного сока.
Плавание на альдареях серых – сущее мучение. Теснота, духота и кошмарное питание. Под стать и дисциплинарные методы – ром в качестве пряника и кнут в качестве… кнута. А также мужеложство – матросы серых порой годами не видят женщин, и в сложившихся условиях им не остается ничего другого. Тем более, что в последние годы это стало считаться нормальным – демоны Лэнга стремятся ослабить своих временных союзников и используют для этого все средства. Как известно, широкое распространение мужеложства снижает рождаемость и неизбежно ведет к вырождению нации…
Над крайней альдареей справа мелькала туча крылатых теней. Колдунья в оранжевом плаще, Аурела Ушастая, гордо всходила по трапу, сопровождаемая двумя сотнями вампиров Сумура. Большего количества она удержать не могла – даже столько давалось с превеликим трудом. Будь здесь Асмодея Грозная, серые смогли бы переправить в Ларию всех вампиров Темных Гор, но дочь Гелала навеки осталась в Закатоне, на дне огненной пропасти…
А на вершине холма стояли Яджун Испепелитель и Астарон Ледяной, наблюдая за серыми марширующими колоннами. Первый пока что оставался здесь, второй же отбывал с этой эскадрой на северо-запад, в Ларию.
