– Ну, если нападение произойдёт внезапно… Для этого и предприняты все меры секретности.
– Вот именно! Это ещё один повод отвергнуть Поход на определённый остров. Сотни раз уже сводные силы в Топи ходили и никогда не делали из этого тайны.
Золана поднялась со стула, зябко свела свои руки на плечах и нервно стала ходить по комнате из угла в угол. Бросив задумчиво:
– Всё-таки – война…
– Увы! В гости так не ходят.
– Кто же станет нашей жертвой? Хотя и так ясно на восемьдесят процентов: Сорфитские Долины.
Кремон грустно ухмыльнулся:
– Соотношение я бы увеличил до девяноста девяти процентов. Потому что до территории Энормии нам просто не дойти. Мне ведь элементарно спать надо, а в сонном состоянии Опора не поддерживается.
– Но один процент всё-таки остаётся?
– Так ведь шейтар знает, что нашему командованию взбредёт в голову. Но все предпосылки на то, что именно Долины станут главным объёктом атаки. Возможно и другие силы ударят с разных сторон одновременно или чуть раньше. Тогда вообще наше войско пройдёт Сорфитовые Долины, словно тяжёлая стрела кожаные доспехи.
– Да, им не позавидуешь. Но почему именно через Топи? Ведь по Барьеру можно сделать невероятно дальний бросок и очень быстро выйти на дальние тылы.
– Как мне пояснили, если двигаться по Нулевому уровню больше суток, то на вторую ночь всё равно тебе навстречу хлынет муравьиное море. И самое главное: сорфиты в состоянии войны с колабами уже несколько тысячелетий. На границе с огами они наверняка создали непроходимые рубежи обороны. И оповещение у них на высшем уровне. Заметят любое движущееся тело издалека. Хоть на Барьере, хоть по суше.
– А если пойти вдоль Снежного моря? И таки напасть на Энормию?
– Невероятно длинный путь. Опять-таки – муравьи. И на нескольких островах среди льдов энормиане имеют почти неприступные башни наблюдения.
– А ты откуда знаешь?
– Чаще стараюсь держать уши открытыми. Уж ты мне поверь на слово.
– Попробую. Но в каком месте будет вторжение?
– Скорей всего, как можно дальше на восток. Исходя из тех усилий, что потратятся на преодоление Топей. Ведь и у нашей армии должны сохраниться бодрость, ярость и боеспособность. И только на какой-то там день вторжения мы сможем чуток поспать.
– Логично. Но куда будет направлен главный удар?
– Тоже трудно предполагать заранее. Опять-таки, подслушанная мною в одном месте ругань даёт основание думать, что мы пройдём все Долины насквозь. И на юге соединимся с летающими союзниками.
– Драконами?!
– С ними… Они-то и начнут отвлекающую агрессию за два дня до нашей атаки.
– М-да! – Золана покрутила с восхищением головой. – А ведь это может отлично сработать. И тогда от сорфитов и таги лишь мокрое место останется!
Невменяемый вспомнил о подземных городах обитателей Сорфитских Долин и в явном сомнении почесал себе висок:
– Как бы от нас хоть что-то осталось. Ведь сорфиты живут в глубоких норах и подземельях, и выкурить их оттуда будет почти невозможно. Даже литанры не помогут.
Девушка опять села на стул и положила свою ладонь на руку Кашада:
– Но ведь наше войско невероятно сильное. А если ударят и с других направлений, то победа будет делом времени.
– Вот только как бы ещё дожить до этой победы.
– Ты боишься? – удивилась Золана.
– Не за себя.
После такого ответа лицо Менсалонийки зарделось от удовольствия, и она ответила как-то многозначительно:
– У меня тоже теперь есть кого оберегать.
Некоторое время Кремон вглядывался в озерки глаз своей подруги и мучился тяжёлыми укорами совести. А потом подумал, и предложил:
– Было бы хорошо, в моменты наивысшей опасности как-то предупреждать друг друга. Особенно на расстоянии.
– Ага, и мне было бы так намного спокойнее. Но как?
– Да запросто. Я ведь могу хоть за месяц прикрепить мишень-заклинание на кого угодно. Кто возле тебя крутится постоянно?
– Больше всех? – девушка возмущённо пожала плечами. – Да этот боров, Мапфри. С очень круглым и заметным издалека личиком. Мы его между собой «Красномордым» называем. Глаз с меня не спускает. Хуже чем тот наивный мальчишка Ксомос Бейт себя ведёт. Мне даже кажется, погибни я в бою, он меня и мёртвую изнасилует.
– Вот к этому красномордому Мапфри я мишень и прицеплю. И если заметишь, что он согнулся от болей в желудке, знай – это у него понос. Или точнее – сигнал от меня: «Спасайся, как можешь!»
– Принято. А я могу на расстоянии в километр лишить координации и зрения двоих, а то и троих особей.
– Помню о таком. Но ведь твой удар действует всего лишь минуту?
– Неважно! Главное если заметишь, что вокруг тебя враги или друзья потеряли зрение, знай – это сигнал от меня. Который, после «весточки» от тебя, будет говорить о моей полной готовности. А во втором случае – о моём предупреждении об опасности для тебя лично.
Кремон довольно закивал головой, впервые успокоено за весь вечер улыбнувшись:
– Тоже принято! Но не пора ли нам отставить нудные разговоры и заняться более приятными сигналами?
– Скажешь тоже! – делано рассердилась Золана. – Не «пора», а «давно пора»!
Для большинства наёмников утро принесло с собой жуткое похмелье. Некоторые вообще умудрились спать только час. И стоять без пошатывания могли лишь с помощью полной концентрации своего сознания. Поэтому на утреннем построении командир полка демонстративно откатился назад и начал свою речь с восклицаний:
– Фу! Ну и перегарище! А на себя вы хоть смотрели в зеркало? Рожи как колобки, опухшие и красные! Позор!
Затем выдержал длительную паузу, что бы стоящие в строю прониклись осознанием вины, и продолжил:
– С этого часа переходим в режим самой интенсивной воинской подготовки. Десятники! Вам приказ: так гонять личный состав, что бы уже к обеду все восстановили свою форму или… Исторгли из себя все ночные излишества. После полудня у нас намечены большие и важные учения. Сотники, ко мне! Остальные, на занятия по выносливости, разойдись!
Кашад Низу сразу же взял своих бойцов в максимальный оборот. Внимательно следя за своей подругой и за подаваемыми ею сигналами. Во время подъёма она озвучила одну неплохую идею и теперь пыталась воплотить её в жизнь. До этого к телу одного из наёмников, который уже давно крутился возле Золаны и не сводил с неё своих маслянистых глаз, десятник во время завтрака прикрепил заклинание-мишень. Подобную магическую метку весьма трудно было заметить. Разве что уж очень опытному Эль-Митолану. Или конкретно зная о наличии чего-либо подобного. Золана, таким образом, придумала как ещё и дополнительно иметь в трудный момент чью-то магическую силу. С её талантами к обольщению ей бы и так любой сделал подобное одолжение, но ведь при наличии существенной причины сделать это будет намного проще.
