Ремешок наконец лопнул, оставив глубокие болезненные борозды на коже. Приободрившись, девушка двинулась вдоль стены, высматривая метку. Главное – ловушку не задеть! Бечевочки даже при свете факела были еле видны, а тут и канат немудрено пропустить. Пришлось согнуться до земли и ощупывать ее перед каждым шагом. Времени на это ушла уйма, прежде чем Рыска спохватилась, что, кажется, уже сделала два круга. Наверное, это другая, просто похожая пещера, сообразила девушка, выпрямляясь и потирая поясницу. Мыши-то небось по всему подземелью живут. Точно, та пещера побольше была, и плевуны по всему потолку сидели, а здесь только в выемке посредине.
Рыска чуть не расплакалась. Где-то там, может, Алька уже обратили в «свечу», и сама она еле на ногах держится, скоро упадет и умрет от жажды и голода! Девушка боком привалилась к стене – спиной оказалось слишком холодно и сыро. Может, действительно плесени наесться? И смерть быстрее придет, и на полный желудок… Рыска облизнула пересохшие губы, но приступать к последней трапезе не спешила. Вместо этого прикрыла глаза и начала молиться, впервые в жизни – не Хольге. Она тут явно не помощница, ей милы только добрые трудолюбивые девушки, которые сидят по домам, ткут приданое и просят у Богини хорошего мужа, а не чужой смерти – пусть негодяя и безумца, но только самой Хольге его судить. У Сашия с этим попроще, он, видать, людям больше доверяет…
– Ага, попалась! – Разбойник прыгнул на Рыску со спины, обхватил обеими руками и повалил. Девушка взвизгнула от неожиданности и боли: в ребра впились несколько камней, да и сверху придавило, как саврянского покойника плитой. – Будешь еще от меня бегать? Будешь, тварь?! – Мужчина ухватил ее за спутанные волосы и несколько раз ткнул лбом в пол. В голове у Рыски зазвенело, даже показалось, что сейчас сознания лишится, как вдруг тяжесть с ее спины чудесным образом исчезла.
– Ах ты…
Девушка с трудом перекатилась на бок, одновременно поджимая ноги к животу, на случай если снова бить примутся, и внезапно обнаружила, что негодяй обращается уже не к ней. Да и стоит довольно далеко – Альк с налету сдернул его с Рыски и отшвырнул в сторону, как поганую тряпку. Что лишило разбойника заложницы, зато дало возможность выхватить меч.
– Ну давай! – попытался бахвалиться мужик, поигрывая клинком. – Посмотрим, чего ты стоишь без…
Но белокосый был слишком зол, чтобы сражаться. Он просто бросился вперед, даже не потянувшись к ножнам, ладонью сбил в сторону вражеский клинок, а потом вообще заставил его выронить. Рыска так и не поняла, что Альк сделал дальше, – саврянин загораживал противника спиной, а блики от валяющегося между камнями факела не столько разгоняли темноту, сколько сводили на нет свечение стен. Но разбойник заорал так, что Жар наверняка остался бы доволен. Девушке показалось, что свод пещеры сейчас рухнет, – и с него действительно сыпануло, только не камнями, а пищащими, бестолково мечущимися клочьями.
– Ложись! – рявкнул саврянин на едва сумевшую встать и еще толком не опомнившуюся Рыску. Перед ее глазами мелькнула смазанная тень, а в следующий момент девушка снова падала – на сей раз под весом Алька.
К счастью, в этой пещере мышей жило куда меньше, да и стояли друзья не у того входа, через который стая обычно вылетала. Но воздух над спиной саврянина все равно на несколько щепок вскипел от крыльев.
Лежать под Альком было намного приятнее, чем под разбойником. Хоть и так же жестко. Саврянин сдавленно ругался, вжимая лицо в Рыскины волосы, словно пытался что-то о них вытереть. Но девушку до того радовал сам звук его голоса, что на слова она не обращала внимания. Главное – Альк жив и рядом!
Испуганное щебетание плевунов наконец прекратилось. Стихли и булькающие хрипы, в которые перешел крик. Саврянин медленно, как-то кособоко приподнялся на руках, освобождая подругу. Девушка первым делом подобрала факел – наполовину вдавленный в песок, он уже почти затух, и Рыска жутко боялась снова остаться в темноте.
Пока девушка раздувала пламя, Альк тоже поднялся – так осторожно, словно на голове у него стояла плошка с водой.
– Рыска? – каким-то странным голосом окликнул он.
– Да? – Девушка обернулась, поймала его взгляд – и оцепенела от ужаса.
Потому что взгляда не было.
Глаза у саврянина были совершенно пустые, с расширенными до предела зрачками. Веки не дрогнули, даже когда перед лицом пронеслась запоздалая летучая мышка.
– Кажется, я ослеп, – так просто сообщил Альк, словно хотел сказать «я споткнулся», да оговорился.
– Что, совсем? – глупо уточнила девушка.
Саврянин повернул голову на голос, продолжая смотреть поверх Рыскиной макушки.
– У тебя факел в руке? Горит?
– Да.
– Значит, совсем. Вот сволочные мыши… Потычь этого поганца – дохлый?
Рыска опустила глаза и, ойкнув, отскочила, заметив подползающую к башмакам темную лужу.
Альк вздохнул, наклонился, нашарил и потыкал сам.
– Дохлый. Ты обратную дорогу вспомнишь?
– Нет… Как ты тут оказался?! – спохватились девушка. – Райлез же везде стрелочки нарисовал, ты должен был совсем в другую пещеру зайти!
– Я что, дурак – на его метки глядеть? На первом же повороте свернул в другую сторону.
– Да, дурак! – Рыска со всхлипом саданула его в грудь кулачком, не столько сердясь на Алька, сколько выплескивая скопившийся за три дня страх. – А если бы я не смогла удрать?! А если бы мы разминулись?! А если бы ты вообще заблудился и неделю по подземелью бродил?!
– Вот видишь, как много интересных вариантов! А иначе бы только один был.
Рыска еще несколько раз ударила саврянина, даже не шелохнувшегося, потом вцепилась в его рубашку обеими руками и уткнулась лбом. Альк положил руку на ее вздрагивающие плечи и гораздо мягче повторил:
– Пойдем. Этот вопль наверняка услышали не только мыши, а мне что-то не хочется принимать бой в такой темноте.
Девушка, опомнившись, отпрянула. Радоваться чудесному спасению рано, Райлез по-прежнему рыщет где-то рядом, и кто знает, может, их встреча – часть его плана?!
– А где Жар? – с замиранием спросила Рыска, опасаясь худшего.
– Лежит… то есть ждет у входа, – признался Альк – слишком хмуро для ободряющей лжи.
– Он в порядке?!
– Увы, да. – Саврянин требовательно протянул руку.
Девушка замешкалась, пытаясь хоть как-то скрепить разорванную на груди рубашку, и, когда наконец коснулась Альковой ладони, та вздрогнула: прикосновение застало мужчину врасплох. Рыска закусила губу, отгоняя волну паники и жалости, и поудобнее перехватила его руку – как ведущая, а не ведомая. Пальцы у Алька опять были ледяными, хотя здесь это неудивительно: не иначе, Саший хранил в подземелье зимние морозы, чтобы поздней осенью снова выпустить их на волю.
