– Кровопийцы! – рычал капитан. – По какому праву?
– Постановление министра торговли суверенной Гобланы при его величестве короле т’Арване ди Ольдурихе, – наверное, в десятый уже раз повторял лейтенант. Его по-юношески свежее лицо побагровело от ярости. Над перекошенной губой выделялась тонкая полоска щегольских усиков, завитых, кстати, по последней столичной моде.
– Какой такой король? – недоумевал капитан. – С каких это пор?
– С тех пор, как Гоблана объявила независимость! – отчеканил офицер. И прибавил, зло блеснув глазами: – Довольно уж Аксамале из провинций все соки выжимать! Хотим честной торговли, на равных!
«Почему же, если на равных, обязательно надо пошлины поднимать? – подумал Мастер, приближаясь к спорщикам. – Поток товаров с юга иссякнет, кому ваша независимость нужна будет? Ваш же народ вас и проклянет».
– Ничего не понимаю! – схватился за голову капитан.
– С получением известия о смерти императора, чье бездарное правление всем уже надоело, – с насмешкой ответил таможенник, – Гоблана объявила независимость. Мы готовы дружить и сотрудничать со всеми провинциями бывшей империи, но строить отношения будем исключительно на взаимовыгодных условиях. Хватит нас обирать в угоду южанам и окраинцам!
«Обирать?! – Мастер невольно улыбнулся. – Да что с вас взять, кроме леса и железной руды не самого лучшего качества? Что вы запоете уже к весне без вельзийской пшеницы? А случись война? Гоблана ведь на западе выходит к самим горам Тумана. Что, если дроу возьмутся за старое? Без полков имперской пехоты да без наемников, на которых у вашего свежеиспеченного короля попросту не хватит денег, вы не выдержите войны с остроухими… Сколько погибнет ни в чем не повинных, мирных людей, которым просто заморочили голову мнимой свободой и независимостью?»
– Но откуда вы узнали о смерти императора? – уже не проговорил, а простонал капитан.
– Голубиная почта, фра Эннеско. – Сыщик виновато пожал плечами. – Ничего не поделаешь. Слухами земля полнится. Неужто вы думаете, что события в столице до сих пор являются тайной для жителей империи?
Лейтенант глянул на него уважительно, но счел нужным заметить:
– Гоблана больше не является частью империи. Наше королевство суверенное и независимое! – Он притопнул ногой, расправил плечи – дескать, попробуй возрази.
– Во имя Триединого… – Капитан сжал ладонями виски. Затравленно огляделся по сторонам.
Мастер усмехнулся. Перепрыгнул через фальшборт. Заявил выпучившему глаза офицеру:
– Почем с гражданских лиц берем за въезд?
Таможенник сипло втянул воздух. Выдохнул:
– Пять скудо… – и запоздало воскликнул: – Кто такой? По какому праву?
Сыщик жестом остановил стражника, покрепче перехватившего алебарду:
– Репатриантов принимаете?
– Э-э-э… Не понял?
– Чего тут не понять? Я – фра Иллам из Брилла. Пятнадцать лет назад уехал в Аксамалу на заработки. Где только не работал!.. Торговал нитками для вышивания, потом табаком. Теперь решил вернуться на родину.
– А! Ну, тогда… – промямлил офицер. – Как репатрианту…
– Я понял! Три скудо вполне достаточно! – Мастер подбросил на ладони кошель. Ловким движением выудил оговоренное число монет. – Господин лейтенант…
С ошалевшим выражением на юном лице таможенник принял деньги.
– Еще вопрос, господин лейтенант.
– Да?
– Ближайшая гостиница с хорошей кухней и желательно недорогая. Не подскажете ли?
– За углом… – ответил гобл. – «Морская щука». Там вывеска, фра…
– Фра Иллам, – изящно и без подобострастия поклонился Мастер. – Если после службы заглянете в «Морскую щуку», господин лейтенант, с меня стаканчик. А то и два.
Он подмигнул оторопевшему офицеру, еще раз поклонился и пошел вдоль причала, беззаботно насвистывая. За его спиной с горестным стоном сдался капитан «Утренней зорьки». Видно, поступок сыщика окончательно добил его. Ну, не мог коренной аксамалианец, свято верящий в величие родного города, просто так смириться с независимостью Гобланы. Или какой другой провинции. Впрочем, купцы – народ неприхотливый и быстро приспосабливаются к новым обстоятельствам и правилам игры. Чего не сделаешь ради прибыли?
Вот фра Эннеско и махнул рукой на подрывающие устои его мировоззрения слова гобла. Сдавленным голосом пригласил лейтенанта в капитанскую каюту перекусить чем Триединый послал. Офицер не возражал. Сделал знак подчиненным начинать досмотр и отправился вслед за купцом.
Мастер шагал, слегка раскорячив ноги, – сказывался переход по воде и сильная качка. На ходу столкнул с бревен пирса в грязную, вспененную воду свежую, желтовато-белесую щепку. Поправил лямку мешка на плече. Он уже давно приметил крутобокий, с виду неповоротливый когг с красным, местами облупившимся ахтердеком. Свернутые паруса не позволяли оценить степень их полосатости, но что-то подсказывало – вот оно, «Пламя заката».
– Отличная посудина, – обратился сыщик к скучающему у трапа матросу. – Сколько узлов делает?
– Проходи, проходи… – вяло отмахнулся аксамалианец. – Здесь не подают.
«Я что, на нищего похож? – удивился Мастер. – Обижаешь, родной…»
– Мне с фра Дуллио поговорить, – сказал он, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица матроса. От презрения к удивлению. – Ну, что вылупился? Мы с ним старые знакомые. Еще в прошлом году гуляли вместе, когда у него сын родился. Да ты, пожалуй, не помнишь… Давно на него работаешь?
– Да у меня! Да я! – задохнулся от возмущения парень. Он, похоже, и вправду недавно выбрался за пределы аксамалианского порта и ужасно этого стеснялся. Ведь так хочется выглядеть матерым и опытным, а тут каждый оборванец будет тыкать в нос его молодостью. – Я, если хочешь знать… Я у фра Дуллио…
– Верю, верю! – Сыщик поднял руки, шутливо сдаваясь под напором неопровержимых доводов. – Честно говоря, я и не думал свидеться с другом. А как «Пламя заката» увидел, понял: не зайду поболтать за стаканчиком – никогда себе не прощу. Так зовешь хозяина или нет, а, парень?
Матрос развел руками. С готовностью объяснил:
– Так фра Дуллио в «Морской щуке». Это…
– Знаю, знаю. За углом. Так ведь?
– Точно!
– Оно и к лучшему! – Мастер подмигнул пареньку. – Там и вино, должно быть, продают. Хорошее вино в «Морской щуке»?
– Не знаю… Ну да… Неплохое… Красное…
– Вот и чудесно! Спасибо, земляк! Сменишься с вахты, заходи, я и тебе стаканчик закажу. – Сыщик развернулся, но вдруг остановился, хлопнул себя по лбу. – Да, парень! Не брал ли фра Дуллио попутчика? Он моего роста. Лет сорок – сорок пять, внешность самая благородная – вылитый герцог. Я ему десять солидов в кости проиграл, заодно и отдал бы…
