Его голос звучал искренне. Хотя Ричиусу все это казалось полной бессмыслицей, чувствовалось, что вера искусника зиждется на каких-то основаниях, понятных лишь ему самому. И в этой истории присутствовал некий трагизм. Тарн был набожным дролом, предводителем своего народа – и тем не менее он уверовал в то, что боги обезобразили его, ибо он злоупотребил их даром, чтобы освободить свою землю.
– Я передам Аркусу ваши слова, – пообещал Ричиус, – если вы отпустите Дьяну.
– Вы рискнете войной ради женщины, король Вентран?
– А вы – нет?
– Арамуру война может принести столько же ущерба, сколько Люсел-Лору. Вы готовы к этому? И как же все то, что вы увидели здесь? Люсилер много мне о вас рассказывал. Он говорил, вас угнетало все, что делали здесь вы и ваша империя.
– То, что произошло с Люсел-Лором, – дело рук не одних лишь нарцев, – возразил Ричиус. – Это вы жгли поля со спелым зерном. Это вы отдали приказ об избиении в Фалиндаре. Это – ваша война в той же мере, что и моего императора.
– Я это признаю, – помпезно объявил Тарн. – Я не лишен недостатков. Я совершал ошибки.
– Ах, да неужели! – съязвил Ричиус. – И вы готовы совершить еще одну, не так ли? Вы не намерены освобождать Дьяну, правда?
– Вы говорите так, словно она – рабыня. Это не так. Она – моя жена.
– Я уверен, для нее это одно и то же.
– Я не намерен это обсуждать, – не уступал искусник. – Она – женщина. Ее чувства в этом вопросе не имеют значения. У нас царит мир, король Вентран. Больше ничего вам знать не надо. И этого вы отрицать не можете, не так ли? Вы это видели.
– Именно поэтому вы и заставили меня сюда приехать, да? – вспыхнул Ричиус. – Потому что подумали: если я увижу мирную землю, то меня можно будет уговорить сделать то, о чем вы просите. – Он снова встал. В нем закипала ярость. – Вы не имели намерения отпустить Дьяну со мной…
– Она – моя жена, король Вентран.
– Она не хочет быть с вами! Вот почему я пытался увезти ее в Арамур – чтобы помочь скрыться от вас.
– Мы были помолвлены, – упрямо заявил Тарн. Он хладнокровно наблюдал за Ричиусом, словно все, что он от него слышал, было лишено всякого смысла. – Она собиралась нарушить клятву своего отца.
– Я знаю эту историю. Она была слишком юна, дабы понимать, что с ней делают.
– Так здесь заведено, король Вентран.
– Нет, – с горечью сказал Ричиус. – Я же видел, как вы ее украли – разве вы забыли? Я видел, что вы с ней сделали. Так здесь не заведено. Может быть, для прочих вы и герой, но я знаю, кто вы на самом деле. Вы – трус. В Наре вас называют дьяволом. Думаю, они правы.
– В Лиссе дьяволом называют Аркуса.
– Значит, я окружен дьяволами. Вы поработили Дьяну точно так же, как Аркус порабощает народы.
– Вы в этом уверены? – зыркнул на гостя Тарн. – Вы с ней не говорили. Возможно, она не пожелала бы ехать с вами.
– Возможно, – согласился Ричиус. – Но я хочу, чтобы она сама сказала мне об этом, а не вы. Дайте мне ее увидеть. Пусть она сама говорит за себя.
– Со временем вы ее увидите, – пообещал Тарн. – Но я должен получить от вас ответ, король Вентран. Вы сделаете это для нас? Не забывайте: речь идет и о мире для Арамура. Много жизней…
– Вы привели свои доводы, Тарн. Мой ответ зависит от Дьяны. Если она пожелает здесь остаться, я подумаю. Но если она захочет уехать, а вы ей не позволите, между нами не будет мира.
И я вас предупреждаю: если окажется, что вы хоть чем-то ей угрожали…
– Никаких угроз не будет, – холодно молвил Тарн. Ричиусу почудилось, будто он наконец сказал нечто обидное для дрола. Тарн отвернулся от него, взял перо и снова углубился в свои книги. – Когда она будет готова, я пошлю за вами. Подумайте о нашем разговоре.
– И вы сделайте то же, – ответил Ричиус, направляясь к двери. – Времени осталось немного. Если посол из Лисса сказал правду, то Аркусу все-таки удалось истощить их силы. Когда он покорит их, он примется за Люсел-Лор.
Тарн с неловкой досадой отмахнулся от него.
– Всего хорошего, король Вентран.
Ричиус вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. В коридоре он остановился. Из-за двери слышалось хриплое дыхание Тарна, потом раздался гулкий кашель. Правителю каким-то образом удалось продержаться, чтобы говорить с Ричиусом, но теперь ему пришлось расплачиваться за эти усилия.
«Вот и хорошо», – мстительно подумал гость.
Он зашагал по коридору. Мозг его пылал. Так и подмывало вышибать дверь за дверью, пока он не найдет Дьяну. Как посмел этот урод вызвать его в такую даль только для того, чтобы пожурить! Даже Люсилер обманул его. Он проклинал себя и ненавидел за слепоту, вызванную любовью. Все ведь было так очевидно! Тарн устроил бурю, чтобы отнять у него Дьяну. Зачем ему отдавать ее теперь, когда ему известно, что Ричиус стремится к миру не меньше, чем они все? Он раздраженно протопал вниз по каменной лестнице южной башни. Его шаги отдавались эхом, словно пушечные выстрелы. Сегодня он был дураком, и каждая косточка в нем тряслась от отвращения, которое он испытывал к себе.
В конце коридора, соединявшего две башни цитадели, он нашел лестницу, ведущую к нему в спальню. Во время крутого подъема его мысли оставались все такими же мрачными. Увезти Дьяну отсюда будет нелегко. Воины Кронина присутствуют повсюду, и на Люсилера совершенно нельзя рассчитывать. И военачальник, и его друг поддались этому харизматическому калеке, разговоры о мире заставили их забыть о кровавом прошлом. Теперь он остался один, и, чтобы выкрасть отсюда Дьяну, ему придется рассчитывать только на себя.
Несколько вставших спозаранку обитателей крепости попались ему навстречу – в основном женщины, которые обеспечивали повседневное функционирование Фалиндара. На них была традиционная одежда – красочная, но простого покроя. Из-под длинных юбок едва выглядывали щиколотки. Лица женщин тоже, как правило, были закрыты: их не должен был видеть никто, кроме мужа, и они прятали их под облегающей шелковой вуалью. Когда мимо проходил мужчина, они отворачивались. Этим утром такой обычай раздражал Ричиуса сильнее обычного. Он уже давно перестал им кланяться – как только понял, что они никогда не станут отвечать на его приветствие. При мысли, что Дьяне навязана такая же унизительная роль, его и без того разгоревшаяся кровь буквально закипала.
Его комната находилась в самом конце коридора. Подойдя к ней, он остановился. Дверь была приоткрыта. Мог ли он забыть ее закрыть, когда уходил?
Он насторожился. Комната была залита солнечным светом, струившимся в коридор. В воздухе застыла тревожная тишина. Он чувствовал, что внутри кто-то есть. Возможно, это Люсилер. Он хочет узнать, как прошла его встреча с Тарном. Ричиус толкнул дверь, изобразив на губах улыбку. Предстоящий разговор его страшил.
