Когда стражники вытолкали его из конюшни и приволокли в маленький темный подвальчик, Ронни чувствовал себя смертельно усталым.
Когда его руки привязали к свисающим с низкого потолка цепям, к усталости добавился страх, волной холода заливший конечности и ледяным обручем сжавший желудок.
Когда после часовой неизвестности в камеру пришел Арси, страх и усталость растворились где-то в глубине сознания. Их сменило безразличие и сознание абсолютной обреченности. Ронни прикрыл глаза и стиснул зубы, от визита советника ничего, кроме неприятностей, ждать не приходилось.
— Ты видел, как убили посланца? — Арси развалился в деревянном кресле у двери.
Ронни молчал. «Убили, — повторил он про себя, — значит, все-таки убили. Эх, Айка, чем же он тебе насолил, что ты так страшно отомстила… Ну, что ж, с Посланником разобрались, теперь за меня примутся». Он постарался встать поустойчивее, чтоб не упасть с первого удара.
— Кто убил Инсилая? — настаивал советник.
«Ну нет, — подумал Ронни, — хоть Мирна была не совсем права в своих действиях, я ее не выдам. А почему не права? Вот устроит мне сейчас Арси пару суток боли, и молиться буду о собственной смерти».
— Ты что, оглох? — советник подошел к Ронни, поколебался мгновение и, решив что-то для себя, наотмашь хлестнул его по лицу. Голова пленника дернулась к плечу от удара. — Стой смирно, — рявкнул Арси. Ронни тяжело вздохнул и посмотрел в глаза советнику. След плети багровым штрихом перечеркнул щеку, на скуле и губах выступили капельки крови. — Кто убил Инсилая?
— Откуда мне знать, господин, может, Вы сами с Посланником и расправились .
— Меня там не было, — поспешно открестился Арси, он испугался и разозлился одновременно. В Ваурии Таур вездесущ. Он может быть здесь светом и воздухом. Кто знает, где сейчас Магистр, а если он просто стал дыханием — моим или мальчишки? — Тебе это прекрасно известно.
— Я ничего не знаю, господин.
— Сейчас узнаешь, — пообещал советник и ударил снова.
Ронни прикрыл глаза. «Что там Инсилай говорил о медитации, — думал он, пытаясь закрыться от боли, — нужно расслабиться и тут же поставить защиту. Это же очень просто, сто раз делал с Варварой, правда, там не было скованных рук и Арси с его плетью, — практика сильно разнилась с теорией, ничего не получалось. — Черт с ней, с болью, главное, не проболтаться, — убеждал себя Ронни, пытаясь вычеркнуть из памяти крадущуюся к бочкам Мирну, — я ничего не видел, ничего не знаю, ничего не помню. Ничего и никого. Я не боюсь тебя, Арси, от меня ты ничего не добьешься».
«Стоп, — сам себе приказал советник, увидев, что Ронни, бессильно уронив голову, снова повис на скованных руках, — как бы опять не надумал умирать. Попробую с девчонкой, этот мне еще пригодится. Не понимаю, кого он так выгораживает? У него на глазах убили друга, а он пытается спасти убийцу. Странно это, более чем странно. Ладно, в одном его молчание меня убедило. Кто бы ни убил Посланника, наверняка это был не Таур. Ради Магистра мальчишка не стал бы подставлять под плеть свою наглую физиономию».
— Спасибо, парень, — советник потрепал Ронни по щеке, на ладони осталась кровь. Арси достал из кармана носовой платок и тщательно вытер руку. — Иногда и молчание кое-что проясняет. Мою проблему ты разрешил, за что я тебе крайне признателен. Счастливо оставаться, я еще вернусь.
Ронни с видимым усилием открыл глаза и взглянул на Арси, усмешка тронула разбитые губы:
— Жду с нетерпением, советник. Было приятно пообщаться.
Судя по покоям скалета Гарди, господа офицеры в Ваурии не бедствовали. Дью был полноправным хозяином двухкомнатных апартаментов с видом на сад. По местным меркам, когда все живут в развалинах, друг у друга на голове… ой-ля-ля. А настоящий сад с птицами, бабочками, яблоками, персиками и еще какой-то местной экзотикой, которую я раньше в глаза не видел? Может, мне тоже податься в тауровскую гвардию? А что, скалет Краш, звучит.
Первая комната была вроде гостиной, со здоровенным столом, массивными деревянными креслами и камином. Тяжелые бархатные портьеры на окнах, малость пыльноватые, но жутко шикарные, и портрет Таура в красном углу довершали убранство. Вторая комната была поменьше. Посмотрев на трехспальную кровать на толстых гнутых ножках, шелковые простыни и огромное, во всю стену зеркало, я почувствовал легкий приступ зависти.
— Сиди здесь и никуда не суйся, — инструктировал меня кузен, быстро натягивая офицерскую форму. — Постарайся не очень шуметь. Будут стучать, не открывай. Пока мы не разберемся с твоим плетуном, будет лучше, если про тебя вообще никто не будет знать. Понял?
— Не дурак, — проворчал я и вдруг заметил у окна столик с фруктами, сладостями и большой фарфоровой плошкой, отдаленно напоминавшей супницу. Мой взгляд так и приклеился к этому великолепию, а в желудке взвыла пожарная сирена.
Дью, видно, заметил мои голодные глаза и с едва заметной усмешкой добавил:
— Станет грустно, можешь пообедать. Если хорошенько поищешь под кроватью, найдешь бочонок с местной бормотухой. Не нектар, конечно, но пить можно. Все, ушел, а то искать будут. — Дью удалился, металлически погромыхав обо все углы висевшим у него на поясе мечом.
Я воспользовался любезным предложением кузена и приступил к трапезе. Первым делом я сунул нос в супницу. Там обнаружилась довольно упитанная жареная птица неизвестной породы. Запах она источала умопомрачительный. Ножей и вилок на горизонте не наблюдалось, тарелок тоже. Я махнул рукой на приличия, оторвал золотисто-жареную ножку и слопал ее, обойдясь собственными зубами и пальцами, которые смачно облизал на десерт.
То ли птичка оказалась высоко калорийной, то ли отвык я уже от такой роскоши, но я плюхнулся на полковничью кровать и осознал, что в ближайшие пять минут умру от обжорства.
Живот раздулся, как готовый к полету воздушный шар, и буквально вывалился из меня. Внутри этого шара что-то все время топталось и прыгало, мерзко ухая. Я вспомнил про бочонок и, кряхтя, полез под кровать. Хотел бы я знать, как Дью со своим брюшком к заначке добирается, я лично еле-еле пролез. Кузен оказался весьма точен в определениях. Содержимое его бочонка кроме как бормотухой было не назвать: мутное пойло с привкусом дрожжей и касторки. Мне вполне хватило пары глотков, чтобы задуматься о пользе здорового образа жизни. Лучше посплю, пока вконец не отравился местными деликатесами.
