учителя была лишь показной.
- Не совсем, - откликнулся юноша. - Я победил и обратил в бегство их предводителя. Мерзавец посмел причинить вред моей Ласточке, - выдохнул он с неожиданной для себя злостью.
- Эх, молодость, - заулыбался Уся-цзы, отбросив притворное раздражение. - Сдается мне, что ты не так уж и шутил, говоря о поклоне, положенном родителям, а, ученик? - он проказливо подмигнул.
- Шутил. Или не шутил, - фыркнул тот. - Что же, учитель, вы не сердитесь на меня?
- Я очень на тебя сердит, - ровно ответил старец. - Я даже подумываю о твоем изгнании, - он замолчал, пристально уставившись на Ван Фаня. Тот выдержал его взгляд, хоть это и стоило юноше немало количества сожженных нервов.
- Во всяком случае, именно это я выскажу любому, кто узнает о твоих проделках, - бесстрастно продолжил Уся-цзы. - Твои поступки самым наглым образом попирают устои праведного пути, и принесут моей школе дурную славу, если выйдут на свет. Но, - он огляделся, и продолжил, понизив голос. - Ты совершал их не ради корысти, но во благо. Мне не в чем тебя упрекнуть. Твои твердость и честность в отстаивании своих убеждений также достойны похвалы, - он прервался, отпив чаю, и закончил, уверенно и строго:
- Но клянусь, если ты еще раз без предупреждения вывалишь на меня новость, подобную твоим откровениям о Девяти Мечах Одиночества, я прикажу Ху вырубить свежей лозы, и хорошенько тебя выпороть. Будь уверен, он выполнит мой приказ, несмотря на вашу дружбу.
- Не беспокойтесь, учитель, - покорно отозвался юноша. - Я запомню этот урок. Впредь, я постараюсь поменьше волновать вас.
- То-то же, - брюзгливо бросил Уся-цзы. - Если бы ты еще думал прежде, чем делать… Великое небо, порой ты кажешься много взрослее своих лет, но подобные поступки показывают твою незрелость, как она есть. Но хватит об этом, - он задумчиво огладил бороду, и вновь наполнил свою чашку. - Изучил ли ты мечный стиль Сяояо?
- Да, учитель, - поняв, что буря миновала, и наказаний не последует, Ван Фань приободрился. - Надо сказать, он закрыл важнейшую брешь в моем фехтовальном искусстве - ни один из прочих изученных мной методов не использует мечные техники ци столь широко.
- Верно, - ухмыльнулся в бороду старец. - Пусть мечные техники стиля Сяояо могут показаться недостаточно действенными по сравнению с тайным оружием, или же могущественнейшими из пальцевых техник, верно ли я понял, что ты нашел им применение?
- Именно так! - воодушевленно воскликнул юноша, и вскочил с табурета. Ему давно уже не терпелось похвастаться новым знанием перед понимающим человеком, и он был искренне рад этой возможности. Сорвав одну из травинок, тонких и свежих, он приблизился к Уся-цзы, встав совсем рядом.
- Смотрите, учитель, - предвкушающим тоном произнес он, и кольнул травинкой лакированное дерево столешницы. Зеленый стебелек ожидаемо смялся, но когда Ван Фань отнял его от поверхности стола, стала заметна неглубокая зарубка, без сомнения, оставленная только что. Старый мудрец пораженно охнул, и наклонился поближе к столешнице.
- Это умение мне показал уважаемый Хэ Вэйфэн, - поведал юноша, довольный произведенным впечатлением. - Очень долго его понимание ускользало от меня, но освоение мечного стиля Сяояо помогло мне, наконец, разгадать эту тайну. Мои силы пока что невелики для его полноценного применения, но даже так, оно бывает очень полезно. Мой меч теперь редко нуждается в заточке.
- Подумать только, - ошарашенно протянул старец. Он протер глаза, и вновь уставился на едва заметную щербинку в гладкой поверхности стола. - Говоря о применении тобой мечных техник Сяояо, я надеялся, что ты как-то встроишь их в свой стиль, но уж точно не рассчитывал на такое. Пожалуй, я готов простить тебе все сказанные сегодня неосторожные слова. Ну надо же, - он снова осмотрел столешницу неверящим взглядом.
- Спасибо, учитель, - довольно ответил Сяо-Фань. Широкая улыбка прочно поселилась на его лице. - Всеми своими успехами я обязан вам, и никому другому.
- Хватит, маленький льстец, - махнул рукой Уся-цзы, пряча усмешку. Заметно было, что слова юноши пришлись ему по душе. Поднявшись из-за стола, он принял серьезный вид. - Талант нужно поощрять, и развивать, а значит, пришло время для нового урока. Я преподам тебе продвинутое мечное искусство нашей школы, стиль, называемый Четыре Формы Великих Государей, - с довольной улыбкой обозрев засиявшую воодушевлением физиономию ученика, старец продолжил:
- Как тебе, наверное, известно, каждый из Владык Пяти Направлений обладает волшебным зверем, стерегущим его царство. Я создал стиль Четырех Форм Великих Государей, основывая его приемы на мифических умениях этих зверей - Зеленого Дракона, Алого Феникса, Белого Тигра, и Черной Черепахи. Дай-ка мне свой меч, - юноша поспешно извлек клинок из ножен, и протянул учителю. Приняв оружие, тот ловко взмахнул им, направляя острие на скальную стену. Ослепительный луч энергии сорвался с меча, и ударил в скалу, оставив в ней глубокую, дымящуюся яму.
- Этот прием называется “зеленый дракон пронзает небеса”, - Уся-цзы удовлетворенно кивнул, глядя на не скрывающего восхищение Сяо-Фаня. - Если ты еще не догадался, все приемы и формы этого стиля основываются на мечных техниках ци. Сегодня, я преподам тебе каждую из них. Надеюсь, они станут полезным прибавлением в наборе твоих умений, - юноша поспешно закивал: показанный учителем прием выглядел, без преувеличения, разрушительной магией, вызвав в Сяо-Фане неподдельный восторг.
***
Резиденция клана Небесного Меча мало изменилась с тех пор, как Сяо-Фань посещал её едва ли не каждый день. Меч-статуя все так же высился в центре просторного двора, и младшие в белом и голубом все так же упражнялись в фехтовании вокруг него. Правда, теперь, глядя на них с точки зрения фехтовальщика, Ван Фань без труда подмечал недостатки их стоек, работы ног, и выполнения приёмов. Юный воитель мог с уверенностью сказать, что в бою между ним и всеми присутствующими учениками Небесного Меча, победит именно он. Правда, только при условии неучастия Симынь Фына, который также находился здесь, и привычно руководил своими младшими.
Изменения в Симыне-младшем были также заметны для любого опытного фехтовальщика. Сяо-Фань с удовольствием отметил прямоту осанки и лёгкость движений наследника Небесного Меча, его ничуть не сбивающееся от громких и непрерывных наставлений дыхание, и цепкий взгляд, улавливающий ошибки его младших едва ли не до их совершения. На предплечьях юного мечника прибавилось шрамов, но тонких и недлинных, словно Симынь Фына резали
