– Такой ненависти, смешанной с ужасом я никогда не встречала.
– Морриган, ты ничего не путаешь? Ненависть? Откуда ей взяться?
– Именно. Она была такой густой и сочной, что ее можно было резать ножом.
– Странно…
– Говори! – Морриган уперла руки в боки. – Дален, я должна знать, что происходит.
– Ты уверена?
– Да! Я твоя жена и… – он ей не дал договорить, приложив палец к губам. Дален уже успел пожалеть о том, что повелся на провокацию Морриган и официально оформил у служителей церкви Света свои отношения с ней. В сущности, никакой фактической пользы для него это бракосочетание не имело, однако, девушка, таким образом, получала, во-первых, статус баронессы, а во-вторых, защиту церкви, не одобрявшей прелюбодеяние и разводы. Прошло меньше недели с того знаменательного события, а командор уже заметил перемены в поведение своей избранницы. Не самых лучших изменений.
– И ты не хочешь меня потерять? Верно?
– Да, – несколько смутилась она.
– Это так предсказуемо, – улыбнулся командор. – А еще год назад ты бы вряд ли что-то подобное сказала.
– Все меняется…
– Морри, не оправдывайся. Тебе это не идет, – сказал Дален и, нежно обняв ее, прижал к себе, взглянул глаза в глаза и поцеловал.
– Что ты натворил? – Спросила с обеспокоенным взглядом Морриган, когда поцелуи закончились.
– Я перевел интриги в новую плоскость. Не люблю, когда бегают эти убийцы, да пускаются язвительные сплетни. Мне только одно непонятно, почему Эзингер меня ненавидел.
– Расскажи мне, что ты ему сказал, и я попробую ответить на этот вопрос.
– Уговорила, – улыбнулся Дален и в подробностях пересказал все реплики и антураж последнего его разговора с рыцарем-командором.
– Мне кажется, что загадка кроется в этой Сестерции. – Дален удивленно поднял бровь. – Сэр Эзингер же раньше служил в Империи и был с ней знаком.
– Ты думаешь, у них была любовь?
– Или любовь, или крепкая дружба.
– Тогда любовь, так как дружба между мужчиной и женщиной это просто одна из форм любви, когда оба партнера держат в руках свои сексуальные желания, но привязанность потихоньку растет и укрепляется. Некая ползучая форма романа. Дружбы между мужчиной и женщиной в классическом ее понимании просто не может иметь места в природе.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Это просто красивая романтическая сказка.
– Тогда все очень печально. Ты убил его возлюбленную.
– И какой вывод ты делаешь?
– Не знаю, я в политике не сильна.
– Вывод простой – эта война становится намного интереснее. А нам нужно ускоряться, а то можем все прозевать…
Впрочем, никаких заклинаний командор не использовал для того, чтобы ускорить свой "флот". Эти три "лоханки", чем-то напоминающие популярные средневековые корабли – когги, шли по озеру Каленхад с поразительной для них скоростью – пять-шесть узлов. Но даже на ней они так надрывно скрипели, что весь экипаж и пассажиры весьма сильно переживали за свои жизни, ибо плавать умели немногие. Да и плыть несколько десятков километров даже для нормальных пловцов – нетривиальная задача.
Подъем в Морозные горы был довольно скучен и утомителен. Пока отряд шел по старому, заброшенному имперскому тракту – все было хорошо, но горы просто не имели дорог. Приходилось тратить много времени, чтобы просто находить путь вдоль одной из быстрых западных рек. Путь командора шел в деревню, в которой народ поклонялся древнему дракону, почитая его переродившейся древней святой – Андрасте. Там же, заодно, и располагался храм этой уникальной во всех отношениях женщины, вместе с золой ее тела, некогда сожжённого Империей. Заживо.
* * *
В одну из ночей, когда Дален как обычно, заснув, подключился к домену, Авентус отчитался ему о странном происшествии.
– Сэр Эзингер был в Грифингаре?
– Да, но недолго. Рано утром приехал и вечером уехал. Говорил, что спешит.
– Что ему было нужно?
– Он хотел взглянуть на труп Сестерции.
– Что?!
– Да, мне пришлось приказать раскопать ее могилу.
– И как вел себя этот сэр?
– Странно. Сестерция уже начала ощутимо разлагаться, но все еще хорошо узнавалась. Он на нее смотрел и чуть не плакал.
– Он забрал ее тело с собой?
– Нет. Минут пять смотрел на этот гниющий труп, отвернулся, поблагодарил меня и попросил ее снова закопать.
– Сэр Эзингер что-то делал еще?
– Лично он – нет, а вот его люди опрашивали всех кого встречали о той битве, в которой ты убил эту Сестерцию.
– Кстати, жезл ты похоронил вместе с ней, как я и просил?
– Да. Точно так.
– Когда ты извлек гроб с трупом, он был при ней?
– Конечно.
– Сэр Эзингер его видел?
– Еще бы! Он чуть не поперхнулся! Стен ведь его любопытно расположил в гробу… – несколько засмущался старый маг.
– Вот ведь извращенец! Зачем ему это?
– Когда он узнал, что это был за подарок, то, мне кажется, порвал бы Сестерцию голыми руками. А так – просто ограничился унижением. Он вообще не хотел, чтобы мы ее хоронили.
– Да уж. Добряк.
– На сэра Эзингера было больно смотреть. У меня сложилось мнение, что он эту даму очень хорошо знал…. Кхм… – улыбнулся Авентус.
– У меня тоже. Поэтому шутка Стена оказалась неуместной. Этот "товарищ" и без того ко мне относится с нескрываемой ненавистью.
– Я передам ему твое недовольство.
– Хорошо. Кстати, ты думаешь Эзингер уехал потому, что опасался ночного сеанса?
– Думаю, что да. Откуда он о нем знает, я не понимаю, – пожал плечами Авентус.
– Тут нет ничего удивительного. Церковь Света давно использует этот способ оперативной передачи сведений. А я ему сказал, что знаю об этом способе. Думаю, он не знал точно, но решил просто подстраховаться. Утром отправь по его следам отряд оборотней – пусть посмотрят, куда он поехал. Он сам вам что сказал? Что ехал в Рим?
– Да, по какому-то неотложному делу.
– Хм… Любопытно.
Рим. Две недели спустя.
Сэр Эзингер, нервно потирая руки, ходил по пирсу и смотрел на мутную воду, полную мусора. Его беспокойство прекратилось лишь тогда, когда он увидел еле заметного в вечерних сумерках человека, что призывно поднял руку.
– Сэр Эзингер, – Муаммар Пустынник был явно доволен встречей. – Рад вас видеть живым и здоровым.
– Давайте сразу перейдем к делам. – На исхудавшем лице рыцаря-командора отражалась такая концентрированная злость, что магистр Империи вздрогнул.
